— О молодости вспомнил? Пусть он будет старше меня, лучшей партии, чем Калеб даже я бы не смог найти для дочери.
— Могли бы предупредить!
Я тяжело вздохнула. Можно подумать, предупреди его кто-нибудь, он вел бы себя иначе. Я зло посмотрела на Прата, и он понял, что я разгадала его уловку. Не только Прат знал меня хорошо, но и я его.
— Не знала, что нужно предупреждать тебя о хороших манерах! — пришла очередь Самюель злиться. Вот ее светлые волосы и ангельские голубые глаза не могли скрыть вспыльчивый характер — если Самюель была зла, недооценить ее невозможно. — Только посмей нам испортить жизнь и тут. Не знаю, каким чудом тебя простила Рейн, ты тут лишь благодаря ее доброте, но только начнутся новые твои фортели… — Самюель затихала. Грозно и звеняще. Прат такого от нас не ожидал.
Я поднялась на ноги. Мне не хотелось слушать дальше эти выяснения. Я хотела поскорее увидеть детей, а также Грема, и друзей, но не слушать ссоры.
— Я иду к Калебу. Вечером мы будем у нас. Посмей ему сказать хоть слово не так…я с тобой на всю жизнь перестану разговаривать.
Несмотря на то, что Прат оценил уровень мое злости и угрозы, удержаться от иронии ему не удалось.
— Даже через смс?
Я не улыбнулась как раньше. Печально и грустно я смотрела на него, и заметила, как на лицо Прата наползает понимание, что он утратил надо мной привычный контроль. Я больше не буду петь под его дудку. И посмей он теперь это сделать, воспротивиться Калеб. Я даже не могла представить, что Калеб сделает с Пратом, если узнает, кто был виновником многих моих проблем. Как физических, так и психологических.
Темные волосы, обрамляющие его лицо, качнулись вперед в знак понимания, но я понимала, что это еще не все. Все только начинается.
Наконец-то я смога подойти и обнять по очереди родителей. Немного дольше я задержалась в объятьях матери. Они были такими прохладными, такими родными, и в них я чувствовала себя так уютно, почти как с Калебом. Самюель понимающе погладила меня по лицу и все же решительно подтолкнула к двери. Ей тоже хотелось со мной поговорить, но сейчас им предстоял серьезнейший разговор с Пратом, и она думала, что мне это лучше не слушать.
Только выбравшись на улицу, я вспомнила, что Самюель было, сказала Прату, что он здесь, только потому, что я его простила. Но откуда они знают? Или точнее надо сказать, что оказывается, они все знают?!!!
Я ошеломленно застыла около машины. Несколько минут ушло на то, чтобы осознать услышанное. Я тяжело прислонилась к машине. Очень хотелось плакать, и в этот момент мне не хватало постоянной поддержки Калеба. Воспоминания тяжелыми волнами накатили на меня, та ночь и вечер, когда Прат в очередной раз помог мне напиться и потащил на дискотеку. Усилием воли я подавила все это и села в машину.
По дороге к дому Калеба, мне приходилось приветственно махать в окно знакомым. Я надеялась, что может встречу в городе Теренса с Бет, но их нигде не было видно. Позвонив Теренсу на сотовый я в очередной раз натолкнулась на автоответчик, и оставлять десятое сообщение как-то не хотелось.
Осень бушевала в нашем городке, все еще напоминая лето, но только не теплом. Воздух на улице был прохладным, а ветер так вообще ледяным, проехав некоторое время с открытым окном, мне пришлось его закрыть — все-таки закаленной меня не назовешь. Листва на деревьях медленно приобретала еще какие-то оттенки кроме зеленого, плющ который увивал дома, темнел, трава по-прежнему сохраняла сочность. Но ее покров нарушали уже некоторые городские садовладельцы, сгребая мелкую опавшую листву, которая мне, например, вовсе не казалась помехой.
Как странно, еще совсем недавно я просматривала Интернет в поисках новостей относительно Прата, переживая и надеясь, что он во что-нибудь не вляпался, а сегодня, я была бы рада, чтобы он вновь исчез где-нибудь в мирских широтах. И желательно подальше от нас, Лутона, Лондона и Англии в частности. Меня, как оказалось, не устраивает ни один, ни другой вариант. Я хотела быть уверенной, что он в полном порядке, но при этом, чтобы находился подальше от нас.
Внешний вид дома Гроверов тоже изменился. Я несколько минут не могла выйти из машины. Чувство паники охватило меня, когда я поняла, что моя жизнь начинает кардинально меняться. А я не люблю изменения, они вгоняют меня в депрессию, заставляют нервничать. Я из тех людей, которые годами живут на устоявшихся традициях, в одно и тоже время встают, ездят определенной дорогой, и движутся по жизни одним и тем же путем. И такие вот изменения выбивали меня из колеи. По своему опыту я знала — изменения в моей жизни всегда к худшему. И это не было простым накручиванием себя, я это знала определенно! Дома постаралась Самюель, изменив интерьер, и я еще могла с этим смириться, но как оказалось, и Грем постарался на славу. Дом было трудно узнать. Раньше он был шоколадного цвета, теперь почти черный, и белые края окон выглядели на нем кощунственно. Исчезла ограда с цветами, которую я в прошлом году сломала, когда врезалась в нее на машине. А также исчезли плетеные стулья с веранды. Все выглядело ужасно, так, словно они собирались этот дом продавать под похоронное бюро. Я в отчаянии сидела и смотрела на этот дом и не могла заставить себя выйти из него.
Резкий стук в стекло машины заставил меня подскочить на месте. Я затравленно посмотрела на хмурого Калеба, который пялился на меня сквозь стекло.
— Ты собралась устроить около моего дома сидячий манифест? Против чего? Может, и я присоединюсь?
Он уже переоделся из костюма в излюбленные джинсы и запачканную краской футболку, но выглядел при этом по-прежнему красивым. Мокрые волосы напомнили мне о том, что и я бы хотела попасть в ванную с горячей, ароматной водой от которой идет пар.
Я, так ничего не ответив, заставила себя выбраться из машины. Не смотря на то, что Калеб явно был зол, он не оттолкнул меня, когда я прислонилась к его шее лбом, и так и застыла. Я чувствовала себя, словно неделю не была дома, и летела через весь мир несколько часов домой. Странно, но ведь все так и было. А появление Прата и связанные с этим нервы не помогали расслабиться или отдохнуть.
Потом перевел взгляд на меня, покачал головой и что-то пробормотал, после чего провел правой рукой по мокрым скользким волосам.
Я понимала причину злости Калеба, и не могла ему позволить злиться на меня из-за поведения Прата.
— Прости, никто из нас не знал, что он заявится к нам так неожиданно и будет вести себя подобным образом.
— Тебе не за что извиняться. Я сегодня еле удержался, чтобы не выкинуть вашего Прата за двери. Но дом принадлежит Терцо и решать ему…. Но смотря на него, я еле сдержался…. Как только вспомню, что он делал раньше, на что тебя толкал…
