Алекс искала имя во всех мыслимых системах. С ударениями и без, написанные с прописной буквы и со строчной. Каждый раз ответ был одним и тем же: не найдено.
– Не везет? – Руди вернулся на свое место и передал ей копию письма.
– Пока нет.
Он передал Алекс нотариально заверенное соглашение о разделе пятипроцентного гонорара.
– На случай, если мы их найдем.
Алекс аккуратно сложила документы и положила их в сумочку.
– Надеюсь, найдем. – Потом снова повернулась к экрану. – Попробую несколько сайтов о массовом геноциде евреев – я видела эти сайты в доме Анны Франк.
Алекс просмотрела их все, но все равно не обнаружила никакого упоминания об Аладаре Когане.
– Вот сайт Вашингтонского музея Холокоста; тут сказано, что необходимо явиться туда лично, если хочешь кого-нибудь разыскать с их помощью.
– Тогда поезжай. – Руди вытащил свою кредитную карточку и положил ее на стол перед Алекс. – Если нужно, забронируй себе билет на самолет. Отправляйся куда хочешь, только найди его.
– Даже если я действительно найду Аладара Когана в одном из списков жертв Холокоста, какой прок? Чтобы вернуть счет, нам нужно найти наследников. Живых наследников.
– Что ж, найди. Потребуется, поезжай и в Будапешт. И неважно, во что это обойдется. – Он придвинул кредитную карточку ближе к ней.
– А почему бы вам самому не поехать в Будапешт? – Алекс не поднимала головы. – Вы же говорили, что у вас там приятель. Может, он мог бы помочь?
– Я не могу поехать. По крайней мере сейчас. Завтра мне необходимо быть на похоронах Охснера. Если Шмидт не увидит там меня, он точно что-то заподозрит. Мне нужно поехать и делать вид, что ничего не произошло.
– А может, не стоит?
– Тебе охота рисковать? Или хочешь сидеть и ждать, пока сделка сорвется? Что тогда? Я не хочу, чтобы явились ко мне. – Он похлопал ее по руке. – Брось. Уверен, ты что-нибудь найдешь.
– Не знаю. – Алекс с сомнением покачала головой. – Руди, я устала. Вы понимаете, что за четверо суток я почти не сомкнула глаз – с тех пор как поговорила с вами по телефону? Возможно, лучше все-таки отоспаться, а с утра начать поиски? Завтра вы пойдете на похороны, а потом…
– Но и сегодня нам нельзя сидеть без дела и ждать, пока нас обнаружат.
– Нас?
– Будь реалисткой, Алекс. Если придут ко мне – как ты думаешь, сколько понадобится времени, чтобы вычислить тебя?
Каким бы смелым я ни казался, мне не под силу им противостоять.
– Из ваших слов следует, что вы расскажете все обо мне, если я не поеду?
– Я просто трезво смотрю на вещи. Кто знает, на что они способны? – Руди печально вздохнул. – Да ладно, даже если я промолчу, они, возможно, уже знают о нас. Как ты считаешь, что рассказал им Охснер, до того как его… Только представь: его держат над перилами моста через Рейн… Ради спасения своей жизни он мог многое рассказать.
– Но он даже не знает моего имени! Руди посмотрел ей прямо в глаза.
– Вы же не сказали ему, как меня зовут, правда? – спросила Алекс.
– Правда. – Он положил ей руку на плечо. – Но, даже не зная имени, нетрудно найти молодую американку, работающую на компьютере в цюрихском банке «Гельвеция».
Глава 16
Будапешт
Понедельник, около восьми вечера
Мягкий толчок – и самолет коснулся посадочной полосы. Старый драндулет подъехал к трапу, чтобы забрать пассажиров. Неожиданно все начали громко переговариваться. Алекс не могла понять ни слова.
На автобусе, который вез их к залу прилета, постоянно вспыхивали одни и те же три слова: «Аэропорт Будапешт-Ферихедь».
На торце здания терминала из стекла и стали светились часы. Алекс взглянула на них. Восемь вечера. Это был один из самых долгих дней в ее жизни: три похода в банк, еще один в полицию, один – к подозрительному финансовому управляющему, две бутылки вина, сто тысяч долларов на ее счету и вмешательство в международную аферу по отмыванию денег, из-за чего ее и Руди может разорвать в клочья.
Это как «Бомба замедленного действия» – игра, в которую они когда-то в детстве играли в Сиэтле. Собираешь маленькую игрушечную бомбу и передаешь ее другому. Когда выходило время, бомба «взрывалась», и тот, кто держал ее в этот момент, считался «убитым».
Теперь Алекс играла в новую версию этой игры. Аладар Коган и его жена, открыв в 1938 году опекунский счет в Цюрихе, исчезли, оставив Рудольфа Тоблера-старшего управлять делами. Продержав бомбу почти пятьдесят лет, он вдруг покончил жизнь самоубийством. Или нет? Потом наступила очередь Георга Охснера. Тот держал бомбу до тех пор, пока сын Рудольфа Тоблера не узнал о счете. Но как только Охснер собрался передать бомбу, он тоже умер. Сейчас счетом владеет Руди. Часы уже громко тикают. Алекс же стоит рядом с Тоблером-младшим.
После прохождения таможни Алекс прямиком направилась в зал прилета, чтобы отыскать человека, с которым должна была встретиться по просьбе Руди.
– Поверь мне. В Венгрии без помощи далеко не уйдешь, – объяснил Руди. – Я позвоню Шандору и обо всем договорюсь. Он о тебе позаботится. Это мой старый добрый приятель.
Ключевым словом оказалось «старый». Шандору, должно быть, было под семьдесят. Алекс увидела его у таблички «Talalkozôhely» – «Встречающие». Он энергично махал ей рукой. Несмотря на теплый сентябрьский вечер, Шандор был в длинном развевающемся плаще.
У него были яркие глаза, смуглая кожа. Все вокруг него толкались и кричали что-то по-венгерски. Этот язык звучал странно, словно люди обменивались кодовыми сообщениями. Он не был похож ни на один другой язык, которые Алекс слышала раньше.
Шандор протиснулся сквозь толпу ей навстречу. В руке он держал розочку.
– Вы, наверное, подруга Рудольфа? – Голос у него был глубоким и мелодичным. Он заметно картавил. – Возьмите. Купил вам цветок. Он очень дорогой. Надеюсь, вы это оцените.
С легким поклоном он вручил ей цветок.
– Добро пожаловать в Будапешт.
– Спасибо, профессор Антал. Я…
– Пожалуйста, называйте меня просто Шандор.
Элегантно наклонившись, он взял ее руку и поцеловал.
– Вы еще красивее, чем говорил Руди. – Несколько секунд он смотрел на нее не отрываясь. Его глаза оставались непроницаемыми – серо-зеленые с поволокой, как будто стеклянные.
Шандор взял Алекс за руку и стал двигаться к выходу.
– Сейчас я отвезу вас в гостиницу. Потом мы могли бы пообедать.
Алекс пошла за ним к толпящимся у выхода людям – на плече сумочка, в руках кошелек и чемодан на колесиках.
– Спасибо, что встретили меня, профессор Антал. У меня множество вопросов…
– Вам хватит на это времени и в городе. Я забронировал для вас номер в гостинице «Геллерт» – одной из старейших в Будапеште. Надеюсь, вам понравится. Она находится прямо над Дунайским банком.
Шандор вышел на улицу.
– Возьмем такси, да? У нас так принято.
– Как скажете.
Что-то в голосе Шандора слышалось знакомое. Алекс не могла понять, но была уверена, что уже слышала его раньше.
Когда они вышли из терминала, к ним быстрым шагом подошел какой-то человек. Алекс инстинктивно отпрянула, крепко держась за руку Шандора. Шандор грозно крикнул ему: «Кыш!».
– Не бойтесь. – Он обернулся к Алекс и улыбнулся. – Некоторые наши обычаи могут показаться вам странными, но вы не волнуйтесь, договорились?
Она наконец узнала голос: Дракула.
Шандор повел ее к веренице такси у выхода из терминала и сел в первое попавшееся – белый «опель». Алекс пришлось самой запихивать свои вещи в багажник.
Когда машина сбросила скорость, Алекс открыла окно и впустила в салон свежего воздуха. Он пах скошенным сеном.
– Это Будапешт. – Шандор указал длинным тонким пальцем на юг. Сотни куполов, шпилей и готических крыш заполнили горизонт. – Красиво, правда?
– Да, красиво.
– Знаете, Будапешт когда-то конкурировал с Веной. Это был один из красивейших городов Европы. Мог сравниться даже с Парижем и Берлином. Мы ведь всегда находились на пересечении Востока и Запада. Тут живет много народов. – Они остановились на оживленном перекрестке. Толпа людей хлынула через дорогу. – Загляните им в глаза, – сказал Шандор. – Видите, у одних они темные, а у других светлые?
У здешних людей были и вправду красивые глаза, как заметила Алекс. Глубокие, живые, проницательные. Она подумала о глазах Марко. Где он сейчас? Уже в Париже? Ждет, что она приедет на выходные? Ждет, что они будут вместе?
Вдруг Алекс поняла, что лишь вчера уехала от Марко из Амстердама. За короткое время она побывала в трех странах.
Она заметила, что Шандор рассматривает ее ноги, и натянула на колени юбку, стараясь, чтобы это выглядело естественно.
– Вы давно живете в Будапеште? – спросила она.
– Всю жизнь. Исключая короткий творческий отпуск, который я провел в университете в Цюрихе. Там я и познакомился с Рудольфом.
Такси притормозило.
