исследуют мое тело, забираясь под рубашку.
Чудо, что никуда не въехал и не угробил нас.
Ближайший дорогущий отель. Бросаю машину на парковке. Внутри все кипит и бурлит от накрывшего вожделения.
Чужие губы, руки, стоны, вздохи. И тело, сука, понимает, что-то не то. Остатки мозга пытаются противиться, уговаривая уехать. Но все, что я сейчас могу, это думать членом, который гудит от напряжения.
Я не помню, как мы добираемся до спальни и оказываемся на кровати. Как летят по сторонам вещи. И в себя я, кажется, прихожу только в тот момент, когда девчонка из клуба, голая, извиваясь подо мной, прижатая к матрасу отельной кровати, стонет, требуя продолжать начатое. Вот только меня словно включили.
Перед глазами всплыло лицо моей. Моей! Ланы.
Наверное, это пиздец как смешно со стороны. Резко замереть с внушительным стояком на девушке и понять, что-то не так.
– Леша-а-а, – хнычет брюнетка и тянет меня на себя, обнимая за шею. – Я хочу тебя, котик…
Котик… как пощечина.
Я подскакиваю с кровати и тру ладонями лицо, сбрасывая чертово наваждение. Ни хера, как меня накрыло! Но главное – понял, что не могу. Не смогу. Уже слишком глубоко поселилась в сердце другая.
– Рысев, что происходит? – в непонимании смотрит на меня Инесса, пока я натягиваю обратно боксеры и джинсы. – Вернись ко мне.
– Прости, – все, на что хватает моего словарного запаса, и я, подхватив с пола рубашку, ухожу.
Оказавшись на свежем воздухе, “стреляю” у прохожего сигарету, жесто нарушая режим, и затягиваюсь. С извращенным наслаждением вдыхая никотин и закрывая глаза, хватаюсь за голову, облокотившись на капот своей тачки.
Не могу.
Дурак.
Идиот.
Без Ланы не смогу. Предать ее не смогу. Уехать без нее тоже не смогу. Сейчас и на всю жизнь. Разумеется, если она захочет того же. Но отчего-то я уверен, что да.
Хочу к ней. С ней.
Ловлю попутку и уже через пятнадцать минут по ночному городу выхожу у нашего дома. Дома, где мы уже почти месяц снимаем квартиру. Забегаю в круглосуточный цветочный за ее любимыми каллами и поднимаясь на наш этаж, мысленно готовлю речь, как буду извиняться и что говорить. Почему пришел так поздно. Почему мобильный вырублен. Да много причин считать меня козлом.
Открываю дверь, стараясь сильно не шуметь, на случай, если Лана спит. Но как только захожу в прихожую, а там горит свет, на губах расплывается улыбка.
Ждет.
– Лана, – зову, скидывая кроссовки и осматривая спальню. – Котик… – прохожу в гостиную и зависаю.
Сервированный стол. Ужин. Откупоренная бутылка вина. И фоном еле слышно работающий телевизор.
Вроде бы всё хорошо. Картинка, будто тебя ждут. На первый взгляд. Вот только если приглядеться и прислушаться, то ужин остыл, а в квартире пустота. Давящая. Гнетущая.
Ее нет.
И все, чего меня удостоили, – записка. Пару слов, но как нельзя лучше показавшие, что это все. Точка.
“Спасибо за все”...
– Простите, но нужно пристегнуть ремни безопасности, – выдергивает из воспоминаний голос стюардессы. Молча киваю, вскользь пробежав по лицу девушки, и выполняю ее просьбу. Самолет готовится ко взлету и уже начинает неторопливое движение по взлетной полосе.
Делаю глоток воды, утоляя засуху в горле, и выпрямляю затекшие ноги. Откидываю гудящую голову на спинку кресла, уставившись в иллюминатор.
В висках гул барабанов. Голова тяжелая, как после недельной попойки. А ведь прошла всего одна бессонная ночь. Одна, сука, ночь, когда желание сдохнуть достигло своего апогея.
Ее “ненавижу” так и крутится, как на повторе.
Пожалуй, все. Хватит. Хоть и тянет, как гребаным магнитом, к ней и даже к ее дочурке, но не могу. Я ей не нужен. И никогда нужен не был.
Поиграли в любовь и достаточно.
Ноги моей больше рядом с ней не будет.
Глава 25. Лана
Неделю спустя...
Симферополь встречает ярким солнцем и улыбкой родных людей. Зря я так долго отталкивала от себя всякие мысли об отпуске. Потому что, как только самолет сел дома, сразу дышать стало легче. Словно в предвкушении беззаботных выходных мозг решил прекратить терроризировать меня дурацкими мыслями. А только появившись в зоне прилета, мы с с Лясей тут же среди встречающих находим отца с двумя букетами цветов и маму, которая стоит со слезами на глазах.
– Дедуля, бабуля! – срывается с места Ляся, бросая на меня свой миниатюрный желтый чемоданчик. И летит, с разбегу запрыгивая к моей маме на руки.
Соскучилась.
Может, пока деда с бабой далеко, Ляся этого и не замечает, не показывает. Но сейчас, пока мои предки расцеловывают свою внученьку, она буквально сияет от счастья.
– Иланочка, доченька! – только подойдя, тут же попадаю в крепкие объятия отца, перенимая у него из рук букет белых роз. – Хорошо, что собрались и приехали, мы тут с матерью уже не знали, как вас заманить.
– Работа, папуль, работа, – прижимаюсь к родному мужчине. – Мы тоже очень по вас соскучились! Мамуль, – целую в румяные щечки родительницу.
– Работа не волк, – отмахивается папа.
– Точно. А вы сегодня на выходном?
– Ну, так такое событие! Вас встречать в аэропорт чуть ли не всей больницей отправляли, – смеется мама. – Денек без хирурга переживут, у них там новенький, на замене.
– А ты?
– А я взяла две недели отпуска. Медсестра тоже, знаешь, не особо незаменимый в штате человек, – отмахивается мама, забирая у меня из рук Ляськин чемоданчик.
– Дедуль, а мы поедем в аквапалк? А на моле? – тут же берет в оборот моя непоседа дедулю.
– Куда скажете, госпожа, туда и поедем! – смеется папа, усаживая на плечи Лясю.
– Ну, как вы, дорогая? – приобнимает мама, когда отец с внучкой, что-то активно обсуждая, уходят чуть вперед.
– Хорошо, мам, – пожимаю плечами, улыбаясь. – Вот наконец-то девчонки с работы «выпинали» меня в отпуск, – смеюсь, вспоминая, какие большие от удивления у них были глаза, когда я в четверг вернулась с обеденного перерыва с двумя билетами на самолет и объявлением о том, что уезжаю. – Слава тоже очень хотел полететь с нами, но работа. Ему вообще не вырваться.
– Все у вас с ним хорошо?
– Хорошо.
– Ланусь, – придерживает меня за руку мама, останавливая. – Я же вижу, что что-то не так! – говорит обеспокоенно, заглядывая
