— Да кого ты слушаешь! — молодой человек чуть ли слюной не брызгал. — Он специально так говорит, чтобы нас позлить!
— Марина, ты уже умная баба, — Алексей Владимирович покачал головой, — раскинь мозгами. Ему всего восемнадцать лет, какая может быть любовь? Некоторые её десятилетиями ждут, а его что, сразу с головой накрыло? Так сказать, провалился в твой омут без памяти? — я закусила губу, и мужчина, поняв, что двигается в нужном ему направлении, продолжил. — Это была всего лишь сделка, выгодная для всех. Ты получишь признание в литературном мире, а Саша — тебя. Но ведь всё это временно, ты же понимаешь? Скоро мой сын наиграется, и вы разбежитесь. Но не переживай: твоя слава и репутация никак не пострадают.
— А Вы не думали, что, может, я хочу полюбить Вашего сына, нет?
Две пары карий глаз уставились на меня. Только в одних читалась ирония, а в других — надежда.
— Дура ты, Марина, — покачал головой мужчина, — такая же пустоголовая, как и мой сын.
Я улыбнулась:
— Ну, вот мы с ним и нашли друг друга.
— Жду тебя в машине! — рявкнул напоследок Алексей Владимирович и хлопнул дверью.
Саша положил руку мне на плечо:
— Ты же не поверила ему, правда?
Не правда. Ещё как поверила! Но даже если Алексей Владимирович солгал, послевкусие от нашего разговора навсегда останется горьким, что, несомненно, послужит мне хорошим уроком: никогда не играть с чувствами других. Только сейчас я поняла, что чувствовал юноша, когда я говорила, что стала его женой по расчёту.
Я коснулась его руки:
— Я верю в слова твоего отца ровно настолько, насколько ты веришь в мои о расчёте.
Мы встретились взглядами, и Герц грустно улыбнулся.
— Значит, вы оба солгали…Мне пора, отец ждёт меня.
Я кивнула:
— Конечно.
Саша наклонился к моей щеке, чтобы поцеловать, но в последний момент передумал и, вздохнув, ушёл, оставив меня наедине с моей совестью и мыслями.
Глава 38
Весь май и первую половину июня мы с Сашей притирались друг к другу. Не могу сказать, что это были самые ужасные полтора месяца в моей жизни, напротив, пусть даже это прозвучит абсурдно, но он стал мне ближе. Ключевой момент: мне стал ближе. Хотя сам молодой человек, как ни странно, старался отдалиться от меня всеми возможными способами. Например, при каждом удобном случае Герц сбегал из дома, придумывая абсолютно несуразные причины. Однажды он сказал, что забыл поставить машину на сигнализацию, а также почему-то не вспомнил, что той самой машины у него как раз таки нет. Катался Саша то на папиной, то на маминой, но никак не на своей. Или вот ещё случай был: не приехал ночевать, потому что метро закрылось. Правдоподобно, не спорю, но если мне не изменяет память, то в десять вечера метро ещё работает, или я что-то путаю?
Я не спорила. Всегда отвечала: «Хорошо, милый. Да, милый» и ложилась спать одна. Наши отношения итак держатся на тонкой нитке, готовой вот-вот разорваться, так зачем же жечь её своими руками? Но последний случай просто вывел меня из себя.
В один из тёплых, июньских дней я вернулась домой в приподнятом настроении. Наконец-то мой роман, как говорится, увидел свет! И мне, как любому начинающему писателю (графоману со стажем) хотелось делиться своей радостью со всем миром! И так как Саша — часть этого мир, то, разумеется, попал под фонтан моего восторга. Попал, но со мной его не разделил.
Я застала супруга на кухне за компьютером. Судя по его серьёзному выражению лица, он был чем-то увлечён. Возможно, одним из своих многочисленных, но подчёркиваю: незаконченных проектов! Все они были связаны с экономикой, которую я, выпускница экономического факультета, люто ненавидела за цифры и графики. Поступила, как и многие, от безысходности, побоявшись подать документ в литературный институт.
Понимая, что Герца для начала нужно отвлечь, я встала за его спиной и начала делать ему массаж.
— Устал сегодня?
Юноша потёр глаза:
— Никак не могу найти место, где я просчитался. Вроде всё сходится, а вроде и нет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я хмыкнула. Прям как в нашем браке.
— Ты что-то хотела?
Я улыбнулась и показала ему книгу.
— Книга сегодня поступила в продажу! — молодой человек ухмыльнулся и вернулся к таблице. — Ты не порадуешься за меня?
— А чего радоваться? Можно подумать, ты не знала, что она выйдет. Ты же не оббивала пороги издательств, не рассылала по местным газетам рукопись.
— Вообще-то до встречи с тобой я так и делала.
— Ну, — протянул он, не отрывая взгляда от монитора, — так до встречи со мной её никто и не брал. Не тянешь ты на писателя. Признайся в этом хотя бы себе самой.
— Ты в меня не веришь?
— Марина, не усугубляй ситуацию. Ты увидела своё имя на обложке. Порадовалась? Молодец. А теперь положи её на полку, где ей самое место. А ещё лучше — просто меня не отвлекай. В противном случае я не найду ошибку и не уеду учиться в Англию.
— Ты же не хотел ехать.
— Марина, не отвлекай меня.
Ма-ри-на. Больше из его уст я такого не слышала.
Что ж, похоже, отвлекать его действительно не стоит. Может, Саша вовсе не эгоист, как мне бы сейчас хотелось думать, а человек, который слепо верит в свою мечту и работает над её воплощением. Я и сама такой когда-то была.
Однако через полчаса в мою голову закрались странные сомнения; ни у кого не было на меня времени. Олеся гуляет с Ильёй, Полина тоже какой-то ерундой мается. Все их фразы сводились к банальному: молодец, поздравляю, желаю дальнейших успехов. И я задумалась: всё дело в моём личном тщеславии, или же им всё-таки на меня наплевать?
Размышление и самокопание было прервано звуком затормозивших колёс.
— Надо же, какая встреча! Не ожидал увидеть тебя здесь!
Я подняла глаза и увидела Артёма, гордо восседавшего на одном из своих мотоциклов. В отличие от меня юноша был в прекрасном расположении духа и улыбался так, словно на самом деле был рад нашей встречи.
— У меня, наверное, к тебе будет встречный вопрос. Что в этом районе делаешь ты?
— Как минимум, живу. Мой дом вон на той стороне, — он указал куда-то вдаль. Оказывается, там тоже есть жилые дома. Я думала, что на противоположной стороне одни бизнес-центры.
— Ммм, — протянула я, — не знала, что мы соседи.
— А ты… — молодой человек посмотрел на окна многоэтажного дома, не закончив предложение.
— Да.
— Прикольно.
Да уж прикольней некуда. Учитывая, что квартиру нам выбирал Алексей Владимирович лично, то такое совпадение, скорее, попахивало его хорошо спланированной махинацией.
— Тоже снимаете?
Не скрывая удивления, я смотрела Артёму прямо в глаза.
— Нет. А ты что, снимаешь?
— Ну да, — он, наоборот, стал рассматривать руль; видимо, мой вопрос поставил его в неловкое положение, — учусь на вечернем и работаю, чтобы оплачивать себе жильё и еду. Негоже девятнадцатилетнему парню сидеть на шее у родителей, пусть даже если они обеспеченные. Как ты считаешь? — мои мысли никак не хотели формироваться в единое предложение, поэтому я просто кивнула. — Саня-то поступил?
Конечно, поступил. Его институт называется «семейная жизнь», в котором сессия и практика рассчитана на каждый день.
— Осенью он уедет в Лондон.
Юноша усмехнулся:
— Конечно. Разве Алексей Владимирович позволит своему единственному сыну остаться без хорошего образования.
— Саша поступает сам.
— Само собой. В этом обществе по-другому не принято.
— Ты так говоришь, словно выпал из этого общества.
Он хмыкнул:
— Частично. Если отец узнает, кем я работаю, то лишить меня наследства.
— И кем же?
— Обыкновенным грузчиком.
— А что, нынче на зарплату грузчика можно снять квартиру в центре Москвы?
— Хех. Во-первых, не квартиру, а комнату, а, во-вторых, это моя официальная деятельность, но ведь есть ещё и подработки. Если честно, я от много отказался…Чего мы всё обо мне, да обо мне говорим, твои как дела? Чего сидишь на лавочке одна? Муж домой не пускает?
