После казни Людовика XVI этот самый вечный жид крови и мести поднялся на эшафот, погрузил обе руки в королевскую кровь и окропил народ, восклицая: «Народ французский! я крещу тебя во имя Якова и свободы!»
В настоящую минуту Россия уже перешагнула круг безумия справедливости и отмщения, – заключает Волошин, – и Ангел Справедливости и Отмщения, Кровавый Ангел тамплиеров, Ангел, у которого в руках меч, у которого глаза всегда завязаны, а одна чаша весов всегда опущена, восстал и говорит
Народу Русскому: Я скорбный Ангел Мщенья,Я в раны черные, в распахнутую новьКидаю семена. Прошли века терпенья…И голос мой набат, хоругвь моя, как кровь.На буйных очагах народного витийства,Как призраки, взращу багряные цветы.Я в сердце девушки вложу восторг убийстваИ в душу детскую кровавые мечты.И дух возлюбит смерть, возлюбит крови алость…Я грезы счастия слезами затоплю.Из сердца женщины святую выну жалостьИ тусклой яростью ей очи ослеплю.О, камни мостовых, которых лишь однаждыКоснулась кровь… Я ведаю ваш счет!Я камни закляну заклятьем вечной жажды,И кровь за кровь без меры потечет…Скажи восставшему: Я злую едкость сталиПридам в твоих руках картонному мечу…На стогнах городов, где женщин истязали,Я «знаки Рыб» на стенах начерчу.Я синим пламенем пройду в душе народа.Я красным пламенем пройду по городам.Устами каждого воскликну я: «Свобода!»Но разный смысл для каждого придам.Я напишу: «Завет мой Справедливость!»И враг прочтет: «Пощады больше нет!»Убийству я придам манящую красивость,И в душу мстителя вопьется страстный бред.Меч Справедливости – провидящий и мстящий –Отдам во власть толпе, и он в руках слепцаСверкнет стремительный, как молния разящий…Им сын заколет мать. Им дочь убьет отца.Я каждому скажу: «Тебе ключи надежды.Один ты видишь свет. Для прочих он потух».И будет он рыдать, и в горе рвать одежды,И звать других… Но каждый будет глух.Но сеятель сберет колючий колос сева.Принявший меч погибнет от меча,Кто раз испил хмельной отравы гнева,Тот станет палачом иль жертвой палача».[184]
* * *
Пророчество поэта сбылось: вскоре кровь в России действительно потекла без меры.
* * *
Еще А. Селянинов и его современники приметили неразрывную связь революционных процессов с нарождающимся сионизмом. Но прежде всех, кажется, об этой атаке с двух сторон на христианский мир предупредил английский священник Генри Эдвард Маннинг, о чем пишет Дуглас Рид в своей книге «Спор о Сионе».
«Девятнадцатый век христианской эры, – пишет Дуглас Рид, – отличается от предыдущих восемнадцати появлением двух мировых движений, ведущих, постепенно сближаясь, к одной общей цели, ставшей в конце этого столетия доминирующим фактором мировой политики.
Одно из них – сионизм – стремилось вновь собрать рассеянный по всей земле народ как единую нацию на территории, обещанной ему его «еврейским богом». Целью второго движения, коммунизма, было уничтожение самого понятия нации как таковой среди всех неевреев.
На первый взгляд, цели этих двух движений противоположны: одно из них сделало национализм своей религией, даже своим богом; другое объявило национализму войну не на жизнь, а на смерть. В действительности же этот антагонизм был только кажущимся, и оба движения развивались на параллельных путях, а вовсе не шли навстречу друг другу, к столкновению в будущем. Ибо Бог, обещавший землю избранному народу, обещал ему также поставить его «превыше всех народов земли» и поразить другие народы «до их полного уничтожения».
Мировая революция, выполняя второе обещание еврейского бога, одновременно подготовляет условия, нужные для первого. Будь то случайно или же в согласии с предварительным планом, но она служит воле Иеговы».[185]
Французская революция, по мнению Д. Рида, была не просто революцией во Франции, а проявлением в действии мировой революции. Она – связующее звено между английской революцией 1640 года и русской 1917-го.
«Эти события в нашем столетии придали слову «революция» новое значение, вернее, его истинное значение: разрушение без конца… Русская революция показала, что теперь революция организовывалась как нечто постоянное, как непрерывная разрушающая сила, непрерывно организуемая постоянным главным штабом, с его персоналом и целями мирового масштаба.
Цели революции не имеют никакого отношения к местным условиям, революция не стремится исправить какие-либо местные несправедливости. Ей нужно разрушение само по себе, чтобы уничтожить в мире все законные правительства и поставить на их место новую власть и новых владык».
И еще:
«В октябре 1917 года международные заговорщики добились фантастической победы – одновременно восторжествовали и коммунизм, как разрушитель наций, и сионизм, как создатель господствующей нации».[186]
Это было написано английским журналистом в середине 50-х годов – каждый может сам судить, верны или ошибочны его выводы.
* * *
Итак…
Разрушение без конца… – вот смысл революции как таковой. Небывалый погром православного мира, а заодно и других народов и религий, сосуществовавших в границах приговоренной к уничтожению империи, носит название русской революции. Между тем трезвые наблюдатели, для которых истина дороже партийных или иных взглядов, давно заметили, что это название не соответствует существу. Так, бывший советский диссидент, впоследствии покинувший страну и уехавший в Израиль, историк М. Бернштам заключает: «Наверное, народ ни одной страны ни в одной революции в истории не дал так мало представителей на осуществление революции и так много на сопротивление ей. Понятие «русская революция», на наш взгляд, вообще должно быть исключено из научного обихода…»
Не раз уже святые отцы предсказывали появление антихриста. В России этим именем называли, вслед за Петром I, Ленина. Но Ильич, конечно, предтеча… Кстати, еще об этой предтече антихриста – любопытные сведения появляются вдруг… Оказывается, архитектор Щусев, построивший мавзолей Ленина, взял за основу проекта этого надгробного памятника Пергамский алтарь. «Знаю твои дела и что ты живешь там, где престол сатаны…» – обращался Христос к Пергамской Церкви (Откр., 2, 13). В книге поклонника идей сионизма Г. Марченко «Карл Маркс?» читаем: «По-видимому, Пергам был центром сатанинского культа в те давние времена». Щусев в 1924 году получил необходимую информацию о Пергамском алтаре от Фредерика Поульсена, признанного авторитета в археологии. Этот алтарь сатаны был раскопан немецкими археологами и с 1944 года находился в одном из берлинских музеев. По сообщению шведской газеты «Свенска Дагбладет» (27 января 1946 года), после взятия Берлина алтарь был вывезен в Москву, но выставлен не был. Дальнейшая его судьба неизвестна….[187]
«…и что содержишь имя Мое и не отрекся от веры Моей, даже в те дни, в которые у вас, где живет сатана, умерщвлен верный свидетель Мой Антипа» (Откр., 2,13).
До сих пор в сердце русской земли – на Красной площади – каменеет углами нарост, представляющий собой филиал сатанинского древнего алтаря, а кругом на башнях горят огромные рубиновые пятиконечные звезды…
Глава VIII
Но вернемся к практике устроения светлого будущего на казахской земле.
Хотя казахские большевики и пошли послушно под начало присланного Центром руководителя – партийная дисциплина! – но, убедившись вскоре, что местных условий он не знает, да и не хочет знать, понемногу стали обнаруживать свое собственное мнение. Возражений Голощекин не любил и немедленно принялся бороться с непослушными всеми доступными способами.
Если до физической расправы с политическими противниками тогда же, в первые годы его властвования в Казахстане, дело не дошло, то отнюдь не по вине этого «хорошего парня», как называл «Жоржа» Голощекина его приятель Яков Михайлович Свердлов. Даже другому «хорошему парню» – Кобе, или Иосифу Виссарионовичу Сталину, стоявшему во главе ЦК, не удавалось еще в то время применить к оппонентам самый доходчивый метод убеждения – дать слово любезному «товарищу маузеру». И вот вместо простых и верных ходов приходилось разводить с друзьями по партии гнилую интеллигентскую полемику…
В первых инспирированных процессах: Шахтинском (1928 год), так называемой Трудовой Крестьянской партии (проходившем при закрытых дверях в 1930 году), Промпартии (1930 год) среди обвиняемых – коммунистов не было.
Лишь в 1931 году Сталин впервые открыто потребовал расстрелять своего политического противника. Им был широко известный ныне Рютин. Однако Политбюро не позволило своему вождю развязать террор – Рютин был лишь исключен из партии…
