Анна села и несколько раз взбила подушки, прежде чем улечься в кровать, но и это ей не помогло. Уснуть никак не удавалось. Она встала, села за стол в своей уютной крохотной кухне, выпила чаю и честно спросила себя, что же с нею произошло?
Затем взяла зеркало и критически оглядела свою прическу. Кошмар, а не волосы. С ними и впрямь нужно что-то делать. Отросли примерно дюймов на пять и, как отметил Лангтон, торчат пучками в самых странных местах. Она задумалась, уж не подстричь ли их покороче, а то они такие густые и, если отрастут еще на дюйм, непременно завьются кудрями, словно у младенца на старой рекламе мыла «Пиарс».
Анна твердо решила подстричься, как только у нее появится свободное время. И ей нужно будет полностью обновить свой гардероб, купив стильную одежду. Нет, ей нельзя превращаться в старомодную школьную учительницу. Когда она вернулась и легла в постель, то по обыкновению дотронулась до фотографии отца и ласково проговорила: «Спокойной ночи, папа».
ГЛАВА VIII
Как и подозревал Лангтон, слепки зубов Алана Дэниэлса им не пригодились. Его новые протезы оказались не только безукоризненными, но, главное, были сделаны в США, и его лондонский стоматолог ничем не смог бы им помочь. Очевидно, Дэниэлс сначала неудачно вставил себе зубы, натер десны протезами, они разболелись, и у него стала развиваться инфекция. Поэтому он попросил отдать ему рентгеновские снимки и слепки, чтобы показать их другому врачу. А после того как прежние протезы сняли, он уничтожил и рентгеновские снимки, и слепки, но отказался заплатить врачу всю положенную за протезирование сумму, к слову сказать, огромную — пятьдесят две тысячи долларов.
Дэниэлс впервые встретился с этим стоматологом до убийства Мелиссы, а работа была завершена уже после убийства. Совпадение? Или очередной ложный след?
Итак, важнейшее доказательство, вероятно, способное связать Дэниэлса с убийством Мелиссы Стивенс, исчезло. Адвокат Дэниэлса сообщил все подробности истории с его зубами и написал объяснение, почему его клиенту так срочно понадобилось вставить протезы: Дэниэлс упал и выбил себе при падении передние зубы, из-за этого съемки могли сорваться, и вмешательство стоматолога было просто необходимо.
У них имелось лишь одно существенное свидетельство. Они знали, что в детстве Дэниэлс жил на Шаллкотт-стрит, 12, вместе со своей матерью, Лилиан Даффи, и двумя другими жертвами — Мэри Тересой Бут и Кэтлин Кииган. Но по-прежнему отсутствовали доказательства, подтверждающие, что там проживали и остальные женщины — Мэри Мерфи, Сандра Дональдсон, Барбара Уиттл и Берил Виллиерс.
Разбившаяся на группы команда решила не дублировать коллег, и каждый сосредоточился на одной из жертв. Анне досталась Берил Виллиерс — женщина, опознанная по имплантированной силиконовой груди. Она позвонила матери Берил, которая говорила с Анной приветливо и согласилась с нею встретиться. Мать Берил во второй раз вышла замуж, изменила фамилию и стала теперь Элисон Кенуорт. Ее новый муж, Алек, работал шофером-дальнобойщиком, а сама она была менеджером в бутике и проводила на службе все шесть дней недели, кроме воскресенья. Так что они могли увидеться и побеседовать или там, или у нее дома после работы.
Агент подтвердил, что Дэниэлс находился в Корнуолле на съемках римейка «Ямайки» целую неделю, включая 7 февраля, отчего они сразу расстроились. Правда, Лангтон упрямо повторял, что Дэниэлс — это убийца, но сознавал, что если у них не появятся свежие доказательства, то вскоре команду, уже сокращенную наполовину, непременно распустят. Дверь его кабинета чуть не сорвалась с петель, так часто он ею хлопал.
…Анна сидела в поезде, ехавшем до Лейчестера, и размышляла о том, как ей удалось выполнить первую часть программы «обновления своего стиля». Она привела в порядок волосы и коротко подстриглась в парикмахерской. Но в полиции ее новая прическа, кажется, не произвела особого впечатления, хотя Лангтон заметил, что с нею она стала похожа на мальчика. А вот с гардеробом дело обстояло сложнее: у нее не было времени бегать по магазинам и присматривать подходящие вещи. Впрочем, кое-что Анна уже мысленно отобрала. Например, в сети магазинов «империи Армани» ей понравился элегантный костюм с дополнявшими его шелковыми блузками, но его цена до того кусалась, что нужно было дождаться распродажи.
Прибыв на станцию в Лейчестере, Анна тут же забралась в местную патрульную машину и назвала шоферу адрес. О поездках с ним договорились еще в Квиннз Парке, и он был готов везти Анну, куда ей только потребуется. Лангтон, как обычно, язвительно и даже колюче проинформировал Трэвис, что машина предоставлена в ее полное распоряжение и нужно пользоваться ею, не рассчитывая на местные такси.
Шофер высадил Анну у маленького бутика в три часа дня. Миссис Кенуорт — хорошо одетая женщина лет пятидесяти провела ее в крохотную заднюю комнату.
— Вы не против? А может быть, здесь вам будет неудобно? — Миссис Кенуорт явно нервничала.
— Тут отлично, — успокоила ее Анна и поставила свой кейс на пол.
Миссис Кенуорт взяла в руки жакет Анны и аккуратно повесила его на крючок у двери. На небольшом столе в самом центре виднелась фотография Берил. Анну поразила ее красота, ведь до сих пор ей попадались на глаза лишь поздние, любительские и посмертные снимки.
— Это ваша дочь? — невпопад осведомилась она, растерявшись от неподготовленности. Неужели Берил в молодости была так хороша собой?
— Тогда она позировала как фотомодель. У меня есть и другие фотографии.
Миссис Кенуорт выдвинула ящик стола и достала большой коричневый конверт с восемью цветными фотографиями. Анна поглядела на них. Снимки сделали в студии, и Берил было в то время лет восемнадцать-двадцать.
— Она очаровательна.
— Она всегда была уверенной в себе и хорошенькой. С самого раннего детства.
— Берил пошла в вас.
— Благодарю.
Анна заметила, что на глазах миссис Кенуорт выступили слезы, и торопливо добавила:
— А она когда-нибудь жила в Суинтоне, на Шаллкотт-стрит?
— Не знаю. На Шаллкотт-стрит?
— Да. Этот дом снесли пятнадцать лет назад, так что речь идет о давних временах.
— О нет. Вряд ли. Я так не думаю. Хотя, честно признаться, не могу вам точно сказать. С семнадцати лет она часто переезжала с места на место.
— А уезжая из Лейчестера, она оставляла вам адреса?
— Нет.
— Вы не знаете, Берил не была знакома с неким Энтони Даффи?
— Не помню такого имени.
Раздался звонок в дверь бутика, и миссис Кенуорт заглянула в его салон. Она извинилась и отправилась обслуживать покупательницу. Анна тем временем перебирала фотографии. Она по-прежнему не могла уразуметь, как такая очаровательная девушка стала проституткой.
— Прошу прощения, — проговорила вернувшаяся миссис Кенуорт. — Все как обычно. Она взяла два образца, посмотреть, понравятся ли они ее дочери. Дело в том, что девушка выходит замуж.
Миссис Кенуорт потянулась за кофейником. Поднос с чашками и сладостями уже стоял на столе.
— Вы сказали, что она ушла из дома в семнадцать лет. А почему? Неужели вы тогда рассорились с дочерью?
— Она связалась со скверными девчонками, с целой компанией. И ей было всего шестнадцать. Она хорошо училась в школе. Все считали ее талантливой, и она мечтала стать актрисой.
Миссис Кенуорт продолжала говорить, наливая кофе. Она всеми силами пыталась убедить дочь не бросать школу, но та наотрез отказалась учиться дальше, начала работать в местном оздоровительном центре и окончила курсы массажа.
— Сначала я сняла ей квартиру. Она жила в ней с двумя своими приятельницами, неподалеку от нашего дома, и я могла за ней присматривать. Да к тому же платила за жилье.
Но потом Берил уехала оттуда и ничего не сказала матери о своем новом местонахождении. Позднее выяснилось, что Берил перебралась в Сауфпорт, ее увез туда какой-то человек, с которым она познакомилась в оздоровительном центре.
— Однажды в воскресенье она приехала меня проведать. Я еще обратила внимание на ее шикарную машину. Она сидела за рулем. Сообщила, что живет с этим человеком, но не назвала мне его имени.
Внезапно миссис Кенуорт не выдержала и всплакнула.
— Клянусь вам, я не знаю, отчего она со мной не откровенничала, — проговорила она сквозь слезы. — Уверяла, что просто хочет жить, как ей нравится, и просила меня не вмешиваться. Но я никогда и не вмешивалась. Просто понимала — ей только шестнадцать и никакого опыта у нее нет.
— А как относился к этому отец Берил?
Миссис Кенуорт вытерла глаза и пояснила, что ее первый муж, Джордж Виллиерс, развелся с ней, когда Берил было десять лет. Девочка обожала отца и на первых порах проводила с ним выходные, но через несколько лет он со своей новой подружкой отправился в Канаду и поселился там. Больше они о нем никогда не слышали.
