Ричард отправился искать свою партнершу, также служащую полиции. Ее звали Памелой Андерсон, и это имя ей не слишком шло, невольно заставляя подумать о злой шутке. Во-первых, она не была блондинкой, во-вторых, ее грудь отнюдь не отличалась сногсшибательными размерами, и, в-третьих, она скорее напоминала кочергу, чем красотку.
Но по корту миссис Андерсон носилась как одержимая и с такой силой подавала мяч, что Анне пришлось отдать ей четыре игры. Ее партнер повторял: «Все о’кей», а как только мяч подлетал ближе к сетке, начинал вопить: «Он мой!», и это раздражало.
Они дали себе волю, насытив событиями пребывание на корте, — каждому досталось по сету и по четыре игры. Время от времени Ричард показывал потрясающие результаты, и его удары были похожи на меткие выстрелы. Анна даже решила, что в прошлом недооценивала его. Он еще никогда так хорошо не играл. Сет закончился со счетом пять-четыре. Ричард с Памелой победили, тогда как Анна, сделав шаг вперед, все же заметно уступала им. Затем ее подачи улучшились, и она стала отбивать пущенные свечой мячи миссис Андерсон. Внезапно счет сделался шесть-пять, но время на корте уже работало против них. Она дважды уклонилась от Фила, швырнувшего мяч от сетки, и наконец ощутила кураж, столь необходимый для выигрыша в следующем сете. Анна заорала: «Мой, мой!» — и пропустила мяч.
Им бы теперь следовало расслабиться, но на корте собрался народ, ждущий своей очереди. Игроки обменялись рукопожатиями.
— В другой раз, — сказал Фил, накинул на шею полотенце, открыл бумажник и, бурча себе что-то под нос, передал Ричарду пятьдесят фунтов. И, хотя он не сказал о ней ни слова, Анна знала, что Фил проклинал ее за проигрыш. Она изумилась, когда Ричард засмеялся и отказался от денег.
— Мы еще поиграем, когда поправится Тата.
Она обратила внимание, как Фил мгновенно сунул купюру себе в карман.
В женской раздевалке миссис Андерсон видно не было. Анна достала косметику и подкрасилась, подумав о том, что в следующий раз Ричард будет к ней внимательнее. Ведь стал же он лучше играть в теннис. Она направилась в буфет. Было почти восемь часов утра — самое время для завтрака перед отъездом на работу.
Мужчины заказали сандвичи с беконом и кофе. Ричард придвинул Анне стул, и она села. Да, он с каждой минутой делался все любезнее. Впрочем, так же он вел себя и с Памелой, переодевшейся в полицейскую форму.
Фил, продолжая жевать, обратился к Анне:
— Я слышал, вы работаете с Лангтоном.
— Да. Я теперь в отделе убийств.
— Когда-то я служил под его командой. И с меня этого хватило. — Он вынул из сандвича кусок бекона и откусил немного. — Хотя времени прошло уже немало.
— Вы с ним не поладили? — с невинным видом поинтересовалась она. Фил не нравился ей все больше и больше.
— Иногда он бывал невыносим. И назойлив, точно пидор. А вы играли с ним в теннис?
Анна удивленно взглянула на него. Она не могла представить себе Лангтона играющим во что-либо, кроме разве покера.
— У него такие жуткие подачи, будто по кусочкам. — Фил допил кофе. — Чертовски трудно отбивать. Чувствуешь себя последним кретином.
Затем он поднялся и объявил, что позавтракал. Небрежно улыбнулся Анне и напомнил Ричарду, чтобы тот забронировал билет на другой корт.
После его ухода повисло неловкое молчание. Памела жевала сандвич. Ричард наклонился к Анне и негромко спросил:
— Ну, как тебе там работается? Говорят, хорошего у них мало.
— Нет, мы только что продвинулись в расследовании, — возразила Анна.
Памела засмеялась:
— Я знаю вашу начальницу. Детектива-суперинтенданта. И она не из везучих.
— Неужели? Что же, возможно, она пока не добилась результатов. Но, когда имеешь дело с семью убийствами и некоторые совершены давным-давно…
— Я и Джеймса Лангтона знаю. — Памела подкрасила губы. — Он выступал в команде Мет по атлетике в велосипедных забегах. И я часто видела его на велотреке в Майда Вале.
— Лангтон на велосипеде? — изумленно переспросила Анна.
— Конечно, это было добрый десяток лет назад, если не больше. И он тогда был женат на Дебре Хайден. Вы ее знали?
— Нет.
— Она была потрясающей. Привыкла с ним состязаться. Их называли «дьявольским дуэтом». Да, как же все было грустно.
— Вы имеете в виду развод? — Анну заворожил этот рассказ.
— Нет. Дебра была его первой женой. Она умерла от опухоли мозга. И правда трагично. Она могла сделать блестящую карьеру и была очень красива.
Анна заметила, что Ричард притих, но не смогла удержаться от вопроса:
— Я слышала, что он помешан на блондинках? — Она постаралась придать своей реплике оттенок небрежного любопытства.
Памела кольнула ее взглядом.
— Трудно судить. Хотя Дебра была иранкой, так что сомневаюсь.
— О, — выдавила из себя Анна и хотела было продолжить, но Памела взглянула на часы, собрала сумку и, наклонившись, поцеловала Ричарда. — Мы еще увидимся, дорогой, — бросила она на прощание. — Рада была с вами познакомиться, — повернулась она к Анне. — Ричард мне о вас много рассказывал.
Ричард, водивший по столу чайной ложкой, вдруг растерялся. Памела помахала им рукой и вышла из буфета.
— Как тебе понравилась Памела? — нервно осведомился он.
— По-моему, она очень милая, — смущенно ответила Анна.
— Поздравь меня. Мы помолвлены и скоро должны пожениться.
— О, поздравляю. У меня… э… нет слов. И вы уже давно вместе?
— Ровно полгода.
— Полгода? В самом деле?
— Прежде я о ней не упоминал, потому что, когда мы в последний раз с тобой виделись, не был уверен.
— А сейчас ты уверен?
— Да. Мы живем вместе.
— О! Замечательно.
— Да. Памми порекомендовала мне диету Аткинса. И я стал ее придерживаться. Она мне идеально подошла. У меня в десять раз прибавилось энергии.
— Я вижу. Посмотри на часы. Мне нельзя опаздывать.
Когда она поднялась, Ричард поцеловал ее в щеку. Она не могла поверить — от него пахло кремом после бритья.
— Спасибо, что провела с нами утро. Фил отличный парень и недавно развелся. Вы друг другу подходите, так что советую тебе им заняться. Может быть, нам всем стоит скоро встретиться?
— Извини, — откликнулась она, складывая вещи. — Я целыми днями на работе, и дел у меня по горло.
Она была не в силах больше ждать и попрощалась с ним. Ей хотелось надавать себе пинков. Почему она не сообразила посадить Ричарда на диету Аткинса? Отчего это ей даже в голову не пришло? А ведь какие были возможности! Тоже мне, детектив!
Она вновь забежала в раздевалку и причесалась. Расправила перед зеркалом свой новый костюм. Ворот ее новой блузки был расстегнут, открывая золотую цепочку с маленьким бриллиантом, некогда принадлежавшую ее матери. Она отлично выглядела.
* * *
В отделении никто не заметил перемены в ее облике и новый костюм, и Анну это горько разочаровало. Все собрались на заседание в ситуационной, Лангтон сидел на краешке стола, а на доске, за его спиной, погибшие женщины, казалось, разглядывали команду детективов.
— Что ты раздобыл, Майк? — спросил Лангтон Льюиса.
Майку досталась вторая жертва, Сандра Дональдсон. Он доложил, что выследил одного из ее сыновей в Брайтоне. Парень работал в рыбном магазине. По словам Льюиса, он был какой-то недоразвитый и отвечал на все вопросы односложным бурчанием. Но кое-что Майк из него сумел выжать. Он воспитывался у нескольких приемных родителей и уверял, что не был знаком ни с одной из перечисленных женщин, не знал никого в Манчестере и, по сути, почти не общался с матерью. Свою сестру он назвал падалью, а брата преступником, отбывающим теперь срок в брайтонской тюрьме.
Баролли тоже не мог похвалиться успехами. Подобно Льюису, он разыскивал родственников жертв. Бывший муж Мэри Мерфи покинул Англию и обосновался в Германии, забрав с собой двух дочерей-близнецов. А другой мало-мальски стабильной семьи у нее и не было. Тогда Баролли попытался найти детей Кэтлин Кииган, надеясь, что они смогут ему помочь. Но все они, кроме старшей дочери, давно снялись с насиженных мест. А она была замужем и проживала в Хакни с пятью детьми.
— Она не могла припомнить среди знакомых матери Энтони Даффи, да и о других женщинах никогда не слышала. Но твердо знала, что ее мать жила в Манчестере и болела за местную футбольную команду «Манчестер Юнайтед». И не сомневалась, что она в свое время переспала с каждым футболистом, да и вообще никем не брезговала. Дочь ее люто ненавидела.
Когда Баролли сел, настала очередь Мойры. Она обратилась к коллегам и рассказала о своем визите к Эмили Бут. Мать Тересы Бут была еще жива, сохранила здравый ум, насмешливость и завидную память, но давно обитала в доме для престарелых. Мойра смеялась, когда старушка очень точно изобразила женщину с ньюкастлским акцентом.
