Арвин склонился, заглянул мне в глаза и, к великому моему разочарованию, поцеловал не в губы, а в щёку. Уверенно и настойчиво. Моему возмущению не было предела, и я уже хотела высказать всё, что о нём думала, но Арвин зачем-то начал трясти меня за руку и говорить на ухо:
— Эрна, просыпайтесь.
Я моргнула, потом ещё раз, и вокруг всё потемнело. Полумрак спальни, Озрик, зачем-то лижущий мою щёку, и Арвин на краю постели. Его рука лежала на моей и наверняка секундой ранее настойчиво её потрясывала.
— Кхум-м-м, — застонала я, вспоминая, что вчера вечером после посиделок в гостиной мы с Арвином разошлись по своим комнатам и не было между нами никаких особых разговоров и уж тем более поцелуев. Но мой мозг, видимо, такой расклад не устроил, и потому он решил исправить упущение хотя бы во сне.
Сам факт подобных ночных фантазий ужасно раздражал и подтверждал наличие у меня опасных симптомов одной очень древней и трудноизлечимой душевной хвори. Ох, во что я опять вляпалась?..
— Простите, что разбудил, — извинился Арвин. — Не думал, что придётся такое сказать, но… я получил срочное задание, и мне очень понадобится ваша помощь.
— Опасное? — поинтересовалась, приподнимаясь на локтях и пытаясь собрать разбегающиеся мысли, которым поцелуи были намного интереснее поимки монстров.
Арвин усмехнулся.
— Нет, — покачал он головой. — Задание не опасное, но крайне утомительное. Времени мало, буду ждать вас внизу.
— Ждите, — бросила ему вслед, а сама плюхнулась обратно на подушку. — Озрик, пожалуйста, больше никогда не лижи мне щёки во сне. А то из-за этого видится всякое…
Хотя какое из-за этого, если вообще не из-за того. Настоящий виновник моих ночных фантазий — это Арвин. Наделал дел и притворяется, что ничего не случилось, а я теперь из-за него голову ломаю и сны всякие смотрю.
С очередным стоном и в весьма растрёпанном состоянии я таки поднялась с постели, соизволила быстро собраться и спустилась на первый этаж. Солнце ещё не взошло, потому в доме царил полумрак. Фигура Арвина была едва различима в тёмной прихожей. Он стоял молча, держа в руках моё пальто.
Как самодостаточная девушка я должна была забрать это пальто и надеть его без посторонней помощи. Но приснившийся сон переключил во мне какой-то важный рубильник, и я сделала всё с точностью наоборот.
Повернувшись к Арвину спиной, спросила:
— Поможете?
Растерянно: «Кхм…», — и следом, — «конечно».
Он осторожно продел мою руку в один рукав, затем — в другой и, поправив вороник, положил ладони мне на плечи. Воздух стал густым от напряжения, и вот тут бы Арвину сказать: «Кстати, о вчерашнем…» Точнее уже позавчерашнем. Но, увы, помолчав немного, он убрал руки и отступил на шаг назад.
— Надеюсь, вы не разочаруетесь, что пойдёте со мной, — сказал он беззаботным и даже игривым тоном, словно пытался развеять окружавшее нас напряжение.
— Уже разочаровалась, — буркнула себе под нос. — Идёмте уже. Нам ведь к портальной беседке, правильно?
— Верно, — кивнул Арвин.
Дверь распахнулась, и в прихожую хлынул морозный воздух. На улице было ещё темно, но утро едва заметным всполохом уже светлело на горизонте.
Арвин, выйдя первым, приостановился у калитки и предложил мне свой локоть для опоры. Поначалу я растерялась, ведь дорога не казалась скользкой, но тот самый рубильник, переключившийся во мне ночью, принял решение за меня. Я благодарно кивнула и оперлась на предложенную руку.
Идти вдвоём — или втроём, если считать Озрика, — оказалось волнительно и приятно, оттого в голову лезли самые разные мысли, но чаще они касались приснившегося разговора с Арвином. Выходит, что незаметно для себя самой я умудрилась развить к своему работодателю весьма недвусмысленный интерес. Зато в ответ видела лишь усиленные попытки Арвина сохранить между нами исключительно трудовые отношения.
— Вы сегодня не в духе, — констатировал он, когда мы подошли к портальной беседке.
За всю дорогу мы едва ли обменялись парой фраз. Неудивительно, что от Арвина не укрылось моё странное душевное состояние.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Отнюдь, — опровергла не без искренности. Я была вполне «в духе», но слегка растеряна и удивлена открывшейся истиной. — Просто увлеклась размышлениями.
— О чём же?
Я вздохнула.
— О неожиданных открытиях, о чём ещё?
— Эрна, вы очень загадочная девушка, — усмехнулся Арвин. — Не думал, что мне может так повезти с помощницей.
— Издеваетесь?
— Признаюсь, а не издеваюсь. Вы зря не верите, — продолжил он шутливым тоном. — Таких, как вы, я ещё никогда не встречал.
Ещё бы. Не каждый день космические воронки выплевывают залётных землянок на пороге фамильного особняка какого-нибудь аристократа. Я, можно сказать, штучный экземпляр.
— А знаете, я вам верю, — заявила игриво и потянула Арвина в портальную беседку. — Но учтите, мне такие упрямцы, как вы, тоже ещё не встречались. Вы в своём роде уникум.
Лицо Арвина вытянулось от удивления. Похоже, мой комплимент сразил его наповал. Но, с другой стороны, кто он, если не упрямец?
— Возьмите Озрика на руки, — Арвин перешел на деловой тон. — А то недосчитаемся питомца.
Лилохвост, весьма довольный своим новым статусом фамильяра и открывшейся в связи с этим свободой, с радостью позволил поднять себя и крепко зафиксировать у груди.
— Озрика я держу. А вот меня почему-то никто не держит, — пожаловалась, вспоминая, как нехорошо переношу портальные переходы.
— Ну, почему никто? — возмутился Арвин и обвил мою талию рукой.
Для человека, желавшего сохранить между нами исключительно трудовые отношения, он действовал слишком рьяно.
Портальный жетончик подлетел в воздух, а рука Арвина прижала нас с Озриком крепче.
— Не забудьте зажмуриться, — шепнул он мне на ухо, и от его дыхания по шее побежали мурашки.
— Озрик, зажмурься, — приказала лилохвосту, прикрывая его глаза рукой.
Арвин сделал шаг вбок, утягивая нас в открывшийся портал, и мир зашёлся кружением. Ещё до того, как мои ноги почувствовали под собой землю, ноздри заполнил густой цветочный аромат, отдаленно напоминавший ночные фиалки. Любопытствуя, я еле сдерживалась, чтобы не открыть глаза раньше времени. Но стоило ногам коснуться каменного подиума, окруженного густой и зелёной травой, как мои глаза тут же распахнулись.
Здесь так же, как и в портальной беседке, нас встретили предрассветные сумерки. Но, вместо сияющего снега, вокруг раскинулся сад, заполненный фруктовыми деревьями в цвету. Едва распустившиеся бутоны густо покрывали их неровные ветки.
— Где мы? — прошептала изумлённо, все ещё находясь у Арвина в объятиях и забывая, что причины стоять так близко у нас больше не было.
— Гвеорский заповедник, — сказал Арвин гордо. — Не каждому магу выпадает здесь побывать.
Если уж для прирождённых магов это большая удача, то что говорить обо мне.
Озрик забарахтался у меня на руках, теряя терпение. Конечно, столько незнакомых запахов разом. Нужно срочно все исследовать и обнюхать.
— Далеко не убегай, — велела нырнувшему в траву лилохвосту.
На беспрекословное послушание я, конечно, не рассчитывала, но всё-таки Озрик что-то из человеческой речи понимал.
— Из вас выйдет отличная команда, — сказал Арвин, наблюдая, как лилохвост весело шуршал в траве.
В его словах мне послышалась тоска. Наверное, это очень тяжело — потерять своего фамильяра и не найти нового.
— А вы не думали… поискать кого-то и себе?.. Взамен… ну… вы понимаете.
— Не думал, — ответил Арвин. — Но даже если бы и думал, всё равно бы не смог. Стелла, моя пантера, ещё жива, — пояснил он. — А чтобы взять второго фамильяра, мне нужно согласие первого.
— А откуда вы знаете, что она жива? — удивилась я.
— Чувствую. Жива и несчастна.
Случайно уведя разговор не в самое приятное русло, я ощутила неловкость и, кашлянув смущённо, спросила:
— Так какое у нас задание?
Арвин ухмыльнулся. Потянувшись к ветке росшего рядом дерева, он ухватил зелёный нарост странной формы и дернул его вниз. Небольшое толстое тельце размером с пол ладошки отделилось от ветки, но продолжало цепляться за нее тонкими усиками. Те натянулись под давлением, потом один за другим отпустили ветку и принялись двигаться в воздухе в поисках новой опоры. Не найдя её, нарост замер и начал менять форму. Верхняя его часть округлилась, становясь похожей на голову, и обзавелась четырьмя выпученными чёрными глазами. Торчавшие из зелёного тельца усики тоже изменились. Их кончики расщепились на три части и стали похожими на тонкие пальцы, увенчанные подушечками. Оказывается, у этого зелёного чуда были трёхпалые руки, ноги и даже хвост.
