Себастьян, а я скорее мартышка, дорвавшаяся до клавиатуры.
Эйб и Дэн хохочут, а Себастьян глядит на меня, сдвинув брови.
– Это неправда.
– Ну, тебе виднее! – сквозь смех бормочу я. Если честно, разве не унизительно то, что я смог написать лишь о происходящем со мной день ото дня, а потом дал Себастьяну прочесть в страшно исковерканном виде?
На кухне Себастьян знакомит меня со своей бабушкой Джуди, которая интересуется, местный ли я. Думаю, этот вопрос расшифровывается как «Из какого ты прихода?».
– Таннер живет возле загородного клуба, – поясняет Себастьян и спрашивает, нужна ли наша помощь. Когда его мать и бабушка заверяют, что нет, он говорит, что мы поработаем над моим романом.
От паники меня прошибает ледяной пот.
– Хорошо, милый! – говорит его мать. – Ужин будет готов минут через пятнадцать. Скажи девочкам, пусть руки моют, ладно?
Себастьян кивает и уводит меня по коридору.
– Я не принес распечатки нового варианта, – шепчу я. Поднимаясь вслед за ним по ступеням, я отчаянно стараюсь смотреть себе на ноги, а не ему на спину.
Наверху лестницы коридор расходится в противоположные стороны.
Комнаты.
Себастьян останавливается у комнаты Фейт. Пурпурно-розовая романтичная жуть с признаками доподросткового ангста едва не течет за порог.
Себастьян стучит и заглядывает за дверь.
– Скоро ужин, так что мой руки, ладно?
Фейт что-то отвечает, и Себастьян отходит от двери.
– Ты слышал меня? – шепчу я чуть громче. – Я не принес распечатки новой версии.
Зря я намекнул, что уже начал писать заново? Себастьян скоро захочет увидеть переработанный вариант?
Себастьян смотрит на меня через плечо и подмигивает.
– Я тебя слышал. Тебя я сюда позвал не работать.
– А-а… Ладно.
Себастьян плутовато улыбается.
– Я ведь должен показать тебе дом?
Я уже чувствую, что смотреть здесь особенно не на что – на втором этаже всего четыре двери, – но киваю.
– Спальня родителей, – говорит он, показывая на самую большую комнату. Над кроватью там висят еще одна фотография храма Солт-Лейк и принт с надписью «Семья – это вечное». На стенах школьные и отпускные фотографии – всюду улыбающиеся лица.
– Вот ванная, вот комнаты Фейт и Аарона. Моя – внизу.
Мы спускаемся на первый этаж, сворачиваем за угол, спускаемся еще по одному пролету. Наши шаги глушит толстый ковер, чем дальше, тем слабее голоса наверху.
Какой светлый у них подвал! Лестница спускается в очередную гостиную, просторную и застланную ковром. В одной ее части телевизор, диван, кресла-мешки, в другой оборудована кухонька. За гостиной еще несколько дверей.
– Это комната Лиззи. – Себастьян показывает на первую дверь, затем переходит к следующей. – А эта – моя.
У меня аж дух захватывает: сейчас я увижу комнату Себастьяна!
Комнату, в которой он спит.
Комнату, в которой он…
К моему огорчению, в комнате образцовый порядок. С фантазиями о Себастьяне на мятых простынях придется немного повременить. На полке выстроились футбольные трофеи, чуть выше флаг команды «Пумы Университета Бригама Янга». В углу стоит ярко-синяя болельщицкая рука из поролона с логотипом – огромной буквой Y. Представляю Себастьяна на матче: он кричит вместе с толпой, на губах широкая улыбка, сердце бешено колотится.
Себастьян стоит у двери, а я обхожу его комнату – ничего не трогаю, только приглядываюсь к фотографиям и корешкам книг.
– Жаль, я по твоему дому от души не пошнырял! – сетует Себастьян, и я смотрю на него через плечо.
– В следующий раз, – обещаю я с улыбкой и… на миг немею от осознания того, что следующий раз состоится. – Если честно, меня удивило приглашение на ужин с твоими родными после… – Я подбираю нужные слова, но вижу, что Себастьян меня понимает, когда от шеи к скулам у него растекается румянец.
– Мама любит сближаться с нашими гостями, – поясняет Себастьян. – А я к себе почти никого не зову.
– А-а, ясно.
– Думаю, маме захотелось получше тебя узнать. – Он быстро поднимает руки. – Никакой вербовки, клянусь!
Еще один вопрос слетает с языка, будто по своей воле:
– Думаешь, она чувствует, что я?.. – Вместо того чтобы закончить фразу, я поднимаю брови.
– Думаю, такое ей и в голову не придет. Скорее, мама просто хочет понять, кто мои друзья, особенно если не знает их по церкви.
Себастьян смотрит так, что в животе у меня начинается пинбол. Я вырываюсь из плена его глаз и обвожу комнату взглядом. Книги повсюду – на полках, высокими стопками лежат у кровати, низкими – на письменном столе. Возле компьютера Библия в кожаном переплете и в чехле на «молнии». Спереди золотым вытиснены инициалы Себастьяна.
– Эта Библия для церкви, – поясняет Себастьян. Шагнув к столу, он вынимает ее из футляра и переворачивает тонкие страницы.
– Она огромная!
– Ее называют четверной, – смеясь говорит Себастьян. Я беру у него Библию и чувствую ее вес.
– Много же у вас догм.
– Пожалуй, ты прав, можно и так сказать. – Подавшись ко мне, Себастьян открывает книжищу и показывает содержание. – Видишь? Здесь не одна книга, а целых четыре: Библия, Книга Мормона, «Учение и заветы»[39] и «Драгоценная жемчужина»[40].
Я поднимаю глаза и удивляюсь: Себастьян так близко ко мне…
– Ты все это прочел?
– Да, почти все. Кое-что не по разу.
У меня глаза на лоб лезут. Ничуть не сомневаюсь, что сам уснул бы за такими книгами. Из меня получился бы худший мормон на свете. Примириться с такой долей я смог бы, лишь уподобившись Рипу ван Винклю[41].
– Когда у меня возникают вопросы, я точно знаю, что найду здесь ответ, – говорит Себастьян.
Я снова опускаю взгляд на книгу. Откуда у него такая уверенность? Как он мог целовать меня на вершине горы и все равно соглашаться с тем, что здесь написано?
– Чем эта четверная отличается от Библии? – Понятно, таких вопросов я задавать не должен. Просто я и Библию толком не знаю, но почти уверен, что отличие есть.
– На самом-то деле ответ тебе не нужен, верно? – смущенно, не слишком уверенно спрашивает Себастьян.
– Хватит вводной лекции на тему «Мормонизм для чайников».
Себастьян смеется, забирает у меня Библию и открывает ее на нужной странице. Мы стоим близко-близко друг к другу, а я подумываю придвинуться еще ближе. Если кто-то войдет и засечет нас, то подумает, что мы читаем вместе Священное Писание.
– Книга Мормона – еще одно свидетельство жизни Иисуса и того, что он Сын Божий. – Себастьян смотрит на меня, проверяя, слушаю ли я его. Удостоверившись, что слушаю, он прячет улыбку и снова сосредоточивает внимание на книге, которую держит в руках. – Ее можно назвать продолжением Библии, кратким изложением заветов Отца Небесного своим детям. – Он снова смотрит
