на меня и тихо добавляет: – Его дети – это мы.
– Это я понял, – отвечаю я смеясь.
Приятно удивленный, Себастьян на миг заглядывает мне в глаза.
– В «Учениях и заветах» откровения Джозефа Смита и других пророков, данные им Господом. Она о том, как окормляться у современных пророков в современном мире. Вот это, – Себастьян перелистывает книгу вперед, – «Драгоценная жемчужина». Считается, что пророк Авраам написал ее в Египте. По мере того как наша церковь разрасталась, потребовалось собрать все предания, переводы и исторические труды воедино, чтобы больше людей могли ими пользоваться. Эти книги – своего рода инструменты. Если читать их и искренне молиться, получишь ответы, наставления и безоговорочно уверуешь в то, что все написанное – истина.
Я снова перехватываю его взгляд и лишь тогда понимаю, как внимательно слушал. Не то чтобы я соглашался хоть с чем-то, но голос Себастьяна и сила его веры заставляют ловить каждое слово. У меня аж во рту пересохло.
– Объясняешь ты здорово, – признаю я. – Ты никогда не думал… Ну, обучать основам мормонизма на миссии? Завести себе сигну «Ушел крестить и причащать»?
Себастьян смеется, как я и надеялся, но раз уж вспомнили о миссии, мне хочется расспросить подробнее. Куда он, скорее всего, отправится? Чем будет заниматься? С кем он будет? Есть лазейки в запрете общаться с внешним миром? Да и вообще, найдется ли в его жизни место для меня?
– Подумывал, – с улыбкой отвечает Себастьян. Повисает тишина, и его взгляд устремляется к моим губам.
Он вспоминает нашу прогулку так же часто, как я? О ней я думаю перед сном, о ней же поутру, едва открыв глаза. Я страшно хочу его поцеловать, и, судя по выражению лица и участившемуся дыханию, Себастьян тоже этого хочет.
Когда мы заходим в столовую, нас уже ждут. С каждой стороны стола поставили по четыре стула и еще по одному у концов – для родителей. Себастьян занимает свободное место возле отца, я – слева от него. Рядом со мной сидят Лиззи и Аарон, напротив – бабушка, дедушка и Фейт.
Стол накрыт, но к еде никто не притрагивается. Я догадываюсь, в чем дело, когда Себастьян легонько пинает меня по ноге и кивает себе на руки.
Руки сложены… Ага, молитва!
– Отче наш небесный! – начинает Дэн. Он склонил голову, закрыл глаза, и я делаю то же самое. – Благодарим Тебя за этот хлеб и дары, которыми Ты снова одарил нас. Благодарим за то, что Ты привел за этот стол родных наших и новых друзей наших. Да укрепит этот хлеб тела наши и дух наш, дабы творили мы дела праведные. Благослови, Господи, тех, кто сейчас не с нами. Да вернутся они домой невредимыми. Благодарим Тебя, Господи, за благодеяния Твои! Да будет благословление Твое сопутствовать нам и впредь. Во имя Иисуса Христа, аминь.
По столу прокатывается волна негромкого «Аминь!», и тишине конец. Спешно передаются блюда с едой, приборы скрипят по тарелкам. Фейт хочет куриных наггетсов, Аарон просит отца поиграть с ним в мяч завтра после школы, Лиззи трещит о мормонском лагере для девушек, в который собирается.
Так, что здесь из напитков? Вода, молоко, «Шаста»[42] со вкусом клубники и киви и даже дурацкий рутбир. Ничего кофеиносодержащего. Я наливаю себе воды со льдом.
Дэн протягивает Себастьяну блюдо с индейкой, потом улыбается мне.
– Ну, Таннер, Себастьян говорит, что ты родился и вырос в Калифорнии…
– Да, сэр. В Пало-Альто.
Себастьян берет мясо, протягивает блюдо мне и ободряюще улыбается. Мы задеваем друг друга мизинцами. Это мимолетное соприкосновение будет вспоминаться часами.
Эйб подается вперед и перехватывает мой взгляд.
– Из Калифорнии в Юту? Смена обстановки ощутимая!
– Да, сэр, так и вышло, – смеясь отвечаю я.
Мать Себастьяна сочувственно глядит на меня со своего конца стола.
– Мрачная, хмурая зима после почти круглогодичного солнца – не представляю, как к такому привыкнуть.
– Привыкли мы довольно быстро, – парирую я. – Здесь красивые горы, да и в Пало-Альто частенько бывает туман.
– Ты на лыжах катаешься? – спрашивает Джуди.
– Немного. Раз в год мы ездим в Сноуберд[43] или в Каньоны[44].
– Всей семьей ездите? – снова вступает в разговор мама Себастьяна.
Кивнув, я тянусь к блюду с сырно-картофельной запеканкой и кладу немного себе на тарелку.
– Да. Нас же всего четверо: родители, моя младшая сестра Хейли и я.
– М-м-м, Хейли… Красивое имя, – говорит мама Себастьяна.
– Мои родители любят активный отдых, – рассказываю я. – Папа катается на велосипеде. Мама бегает.
– Чем именно они занимаются? – любопытствует Дэн. С набитым ртом он не говорит: сперва все прожевывает и проглатывает. – Себастьян рассказывал, что вы переехали сюда ради новой работы твоей матери.
Ну Себастьян, ну болтун!
Я пробую воду со льдом и ставлю стакан на стол.
– Да, сэр, мы переехали ради маминой работы. Она технический директор «НекстТека».
Родные Себастьяна заинтересованы – по столу прокатываются изумленные восклицания.
– У «НекстТека» открылся здесь допофис, и маме предложили его возглавить. – Изумленные восклицания усилились. – Мама разрабатывает компьютерный софт. В Калифорнии она работала на «Гугл», потом перешла в «НекстТек».
– Ничего себе! – Судя по голосу, Дэн искренне потрясен. – Здесь, похоже, должность стоящая, раз твоя мать ушла из «Гугла». Там, говорят, условия отличные.
– А его отец – доктор в клинике Университета долины Юты, – вставляет Себастьян. Я смотрю на него и улыбаюсь. Он будто хвастается, будто гордится знакомством со мной.
– Я каждую среду там волонтерствую! – объявляет Джуди, вытаращив глаза. – Как его зовут?
– Пол Скотт. Он кардиохирург.
– Я прекрасно его знаю! В последнее время я редко бываю на том этаже, но человек он чудеснейший. Кардиолог-еврей, да? – Я киваю, удивленный не только тем, что Джуди знает папу, но и тем, что она выделяет его именно как еврея. – Такой внимательный, медсестры его обожают. – Джуди подается вперед и заговорщицки шепчет: – А еще он красавец, поверьте мне на слово!
– Бабуля, ты влюбилась в папу Таннера?! – возмущенно спрашивает маленькая Фейт, и за столом все смеются.
– Ну что ты, я смотрю только на твоего дедулю, – уверяет Джуди и, подмигнув, добавляет: – Но я же не слепая!
Фейт хихикает в чашку с молоком.
– Чистая правда, – подтверждает Эйб. – Она приметила меня на церковных танцах и с тех пор глаз не сводит.
– Мам, а вы с папой тоже на танцах познакомились? – спрашивает Фейт.
– Да. – Мать Себастьяна смотрит через стол на Дэна. – Я пригласила его на День Сэди Хокинс[45].
– Кто такая Сэди Хокинс? – спрашивает Фейт с набитым ртом, поэтому вопрос звучит невнятно.
Мать объясняет ей, в чем дело, а я думаю лишь
