С дальних лодочных рядов, как с театральной галерки, люди в приборы ночного видения следили за каждым его движением, но ночью, да еще в лодках, повторять их не рисковали.
А волынщик уже взял самую высокую волынную ноту (piobaireachd high), чтобы ни у кого не оставалось сомнений, что:
Но волны темные грехопаденьяЗахлестывают снова, вопрекиРассудку, поражая слепотоюЛишь ты одна впитала всей душоюЗавет святой,У Древа Божьего переродиласьЖеланной стала – и уж так случилось —В тебе ребенок мой[203].
Приозерная публика застыла в оцепенении, то ли от пронизывающих скулящих звуков, то ли от прозвучавшего жуткого признания. Это что же – Риччи соблазнил, овладел Несси?! Даже раскачивающиеся на волнах лодки на мгновение замерли с поднятыми носами, но быстро очнулись и закивали Блокхэду – да, он сполна отплатил эдемскому змию за соблазнение своей прародительницы[204]!
Многие попадали в воду и их вопли, проклятия и стоны органично слились со стелющимся по глади озера ноем волынки. Этот откликнувшийся ей хор водоплавающих, стал завершающим аккордом (the finishing touches) так нечаянно исполненной драматической оратории.
А ее автор, благодарно раскланялся за поддержку, крепко обнял и расцеловал кожаный мешок, а, заметив надвигающуюся грозу, поднял руки над головой, соединив их в рукопожатии, приподнял шляпу и под истошные крики о помощи, громы и мечущиеся по всему небу молнии с достоинством удалился.
На удивление всем, никто после ночного погружения в чудесные воды озера не утонул. Буря, спешившая к началу концерта, но успевшая лишь к ее финалу, всех, кто не сумел самостоятельно добраться до суши, практически целыми и невредимыми выбросила на берег.
Вслед им волны Лох-Несса, будто с презрением отвергнув их жертвы, выкинули каждому их кредитки, визитки, айфоны-смартфоны, носовые платки, косметички и пр. С особенной яростью волны вышвырнули на берег недопитые бутылки ирландского виски и пакистанские волынки, с которыми пришла группа гастролеров, собравшихся подыграть мастеру и на этом сделать себе имя.
Узнав, что новое явление Блокхэда закончилось так удачно и без особых потерь, уже через несколько дней после потрясшей всех феериической премьеры Ричарду были доставлены три письма: на конверте одного он увидел знакомые буквы PB, в котором группа волынщиков (очевидно рассчитывая, что это совпадение с аббревиатурой титула маэстро, поможет склонить к согласию) просила его стать членом местной «Pipe Band» и художественным руководителем. Рик решил не отказывать любителям музыки и согласился стать их почетным членом и оказывать посильную поддержку, изредка проводя мастер-классы.
Другое письмо было от The Chairman of the Organizing Committee of Euro-vision UK, в котором досточтимому Mr. Richard P. Blockhead’у предлагалось войти в состав претендентов на участие в очередном конкурсе «Евровидения» с песней собственного сочинения – «Лучше нету того света».
Рик, разумеется, был доволен справедливой оценкой его таланта, но выдвинул категорическое требование, чтобы Оргкомитет принял твердое решение, обуславливающее участие Соединенного Королевства в этом песенном состязании тем, что после его победы следующий конкурс должен будет непременно состояться в Драмнадрочите, в крайнем случае, в Инвернессе, что в 14 милях от Лох-Несса.
Деревня Драмнадрочит – «столица чудовища»
Экспозиционный Центр Несси.
Третье письмо было от владельца Музея Несси в деревне Drumnadrochit около озера, разбогатевшего на популярности Loch Ness Monster, предложил Блокхэду заключить контракт и выступить с турне по барам отелей, распололоженных по побережью озера.
Ричард задумался – ему не хотелось связывать себя обязательствами, но, с другой стороны, возможность пройтись с концертами по берегам Лох-Несса его, в общем-то, устраивала. Взвесив все «за» и «против», он согласился, ведь это была неплохая возможность совершенствовать свое мастерство, чтобы основательно подготовиться к будущему песенному фестивалю, поэтому решил дать несколько презентационных выступлений в ближайших к замку отелях, и свой первый выход назначил в баре Loch Ness в «Drumnadrochit Hotel».
И вот, в один из выходных дней, когда там ровно в 22.00 проводятся обычные дискотеки и развлекательные программы Блокхэд, встал у барной стойки, и приняв привычную для себя позу, отхлебнул шотландского «Ballantine’s Very Old Whisky», взял в руки дорогую «Nessy-pipe».
Дети Драмнадрочита
Заметив подглядывающую в окна детвору, он ласково поприветствовал их: «Fuck Your mothers!», намекая, что они для него как родные[205].
И концерт начался. Протяжная музыка разнеслась по закоулкам, вытаскивая из постелей, отошедших ко сну постояльцев. Казалось, мелодия пробуждала их уснувшие тела и души.
А потом Рик прекрасно исполнил песнь о Несси, с посвящением недавно умершему поэту Доминику Моресу (Dom Moraes), который, в свою очередь, адресовал эти слова Джорджу Баркеру (George Barker):
Мой друг-поэт не сводит глаз с озернойПоверхности, обманутый в расчетах,Что чудища появятся бесспорно,От радости ревя, коль он зовет их.
На то и чудо, я сказал, чтоб редкоОно случалось. Голосом усталым,Сквозь дождевую всматриваясь сетку, —И все-таки случается, – сказал он…
Баллада возродила у слушателей чувство оптимизма и вызвала восторг, особенно у владельцев отелей Драмнадрочита и Льюистона (Lewiston) – они аплодировали громче всех, обнимались и пожимали друг другу руки.
Многие стучали по столам, требуя себе тоже дорогой «Баллантайн», причем сразу по нескольку порций, и выпить за то, чтобы и им поскорее посчастливилось встретить свою «Несси».
Невозможно было не услышать в голосе волынщика тайное томление. Некоторые, перед тем как опрокинуть стаканчик, прикрывали глаза и стали что-то себе нашептывать, а потом повторять только одно слово, с каждым разом все громче и громче, и, наконец, скандировать – Nessy! Nessy! Дальше Ричард только играл на волынке, но всем и без слов было понятно, кому он посвящает свой концерт. Все забыли о времени – многие признавались, что впервые ощутили, как вместе с музыкой оживают их сокровенные воспоминания и мечты. А все потому, что струны души Блокхэда были закреплены на небе и на земле, и когда сознание перебирало их – душа пела.
Авторский вечер мог продолжаться до утра, но запасы спиртного в баре закончились, и гостей все равно уже нужно было разносить по номерам. Этим выступлением Риччи вполне оправдал древнее значение своего имени – «удар без промаха».
Местные барды на концерте Блокхэда в отеле – они поражены его мастерством
Она вернулась!
К следующему выступлению, которое должно было состояться в Льюистоне в «Loch Ness Inn» – гостинице, которая удобно расположилась между деревушкой Drumnadrochit и замком. Желающих попасть на концерт было столько, что у входа завязалась потасовка. Люди лезли в окна отеля, чтобы услышать волшебные звуки волынки – все уже знали, из какой кожи она сделана. Особенно в этой толпе суетилась располневшая дама, которая с пирожком в руке всем объясняла, что ей по личным причинам надо непременно быть на концерте Блокхэда.
Рик, видя, что охранники не справляются с потоком всех желающих услышать его, решил дать концерт под открытым небом. Его окружили поклонники и на площадке перед отелем образовалось подобие цирковой арены, внутри которой расхаживал Риччи с чудо-инструментом.
Видимо, чтобы не затягивалось ожидание начала выступления и, желая выразить уважение к музыканту, то один, то другой становились в классическую позу Блокхэда. Он подходил к ним, поправлял неточности в изгибе торса, положении рук и не отказывал вместе сфотографироваться.
Вынесли столы и стулья, а у входа хозяин поставил высокое кресло с лесенкой (и стал похож на судью соревнований), на которое взобрался, чтобы с высоты отдавать распоряжения официантам, разносящих заказы всякому, кто поднимет руку.
Концерт начался. Рик запел, а «Bagpipes-Nessy» следовала его голосу и осторожно подпевала:
Я мог бы тосковать,Что не поется о цветах мне ныне,Я мог бы уставатьОт этих рифм, замешанных на глине,От этих проволок, траншей, столбов;Но где достать мне незаемных словДля гимна, если отвернусь от бедной,Изрытой искалеченной земли[206]
Слушатели внимали поэту, затаив дыхание, и казалось, что от их невольных вздохов воздух колышется, а деревья качаются от бурдонного рева волынки. Возникший ветер подогнал тяжелые грозовые тучи и раскаты грома усилили мрачные переживания.
