Голос у нее был грубым и резким, но Анна схватилась за него, как за спасительную соломинку. Она быстро повернулась к хозяйке заведения, мысленно представив, что та держит в руках дымящуюся трубку.
Но женщина протягивала ей тарелку с покрытыми застывшим жиром клецками, а не спасительную трубку. Это, наверное, было лучшим из того, что могла предложить мадам Суй, и Анна была благодарна ей за это. Она заставила себя взять тарелку из рук женщины, думая о том, как бы завоевать ее доверие. Она обязательно найдет торговца опиумом в этой грязной, забытой Богом деревушке, и тогда…
— Я принесла вам одежду, благородная леди. Это одежда моей дочери. Конечно, это не тонкий шелк, однако она чистая. Я ее только на прошлой неделе стирала.
Скорее всего, эту одежду стирали не меньше месяца тому назад, а затем еще успели поносить. На тунике, сшитой из обычного хлопка, имелись красивые складки и темные масляные пятна, от которых пахло прокисшим соевым соусом. Анна отставила в сторону тарелку с едой и начала расточать комплименты по поводу того, как хорошо сшита любезно предложенная ей туника. Она сказала, что в ней она будет выглядеть почти такой же красивой, как прелестная мисс Суй.
Женщина приняла все ее похвалы за откровенную ложь. Дело в том, что туника и юбка были довольно большого размера. Юная мисс Суй была, судя по всему, в талии сантиметров на двадцать пять толще Анны. Тем не менее эти комплименты тронули материнское сердце.
— Однако вы ничего не едите! — воскликнула мадам Суй. — Скорее съешьте клецки, пока они не остыли!
Клецки — это совсем не то, что ей сейчас было нужно, и все же Анна заставила себя взять один полумесяц. Он показался ей жирной и мерзкой личинкой, но она быстро отогнала неприятные мысли. А еще ей почему-то казалось, что мужчина, которого убил палач, перед смертью тоже ел клецки. Сегодня в этом маленьком чайном доме, похоже, собрались почти все жители деревни. Она слышала, как они о чем-то громко беседовали.
— Ешьте, ешьте! — настаивала мадам Суй.
И Анна начала есть. Именно здесь она, возможно, узнает, где достать опиум. Владелица чайного дома знает обо всем, что происходит в этой провинции, поэтому Анна нахваливала ее клецки. Она даже сказала, что это самые вкусные во всем Китае клецки. А потом она начала плакать. Сначала с ее ресниц сорвалось несколько капелек, но вскоре слезы потекли ручьем.
По правде говоря, она не собиралась рыдать как белуга. Настоящие леди должны плакать так, чтобы слезы, словно капельки утренней росы, только слегка увлажняли глаза, как бы намекая на тяжелую душевную боль. Леди также не должны громко рыдать, всхлипывать и биться в конвульсиях. Анна же содрогалась всем телом, у нее свело желудок, и она не кричала только потому, что ей трудно было дышать. Мадам Суй не на шутку встревожилась. Даже охранник испуганно отступил в сторону. Честно говоря, Анне не хотелось пугать этих людей, но у нее случился настоящий истерический припадок. Она продолжала всхлипывать, содрогаясь всем телом, и едва не захлебывалась от слез.
Затем она уткнулась в юбку, пряча лицо от стыда. Правда, стыдилась она не того, что дала волю своим чувствам, а того, что не смогла взять себя в руки. Но это всегда было ее самой большой проблемой. Анна не умела остановиться вовремя.
Взволнованная мадам Суй хлопотала вокруг нее.
— Благородная леди… Благородная леди…
Анна хватала ртом воздух, пытаясь успокоиться, но все ее усилия были напрасны. В отчаянии она подняла глаза, показывая, какие ужасные муки испытывает ее несчастная душа.
— Опиум, — прошептала она. — Прошу вас…
Мадам Суй сразу успокоилась и понимающе посмотрела на нее. Анна слегка выпрямилась и бросила на женщину полный надежды взгляд, а потом протянула к ней руки.
— У вас есть хоть немного? Не могли бы вы…
— Что ж, я вижу, вам стало лучше, — внезапно раздался чей-то спокойный голос. Это был он — палач. Чжи-Ган вошел в комнату через заднюю дверь. После того как он принес ее сюда на руках, она перестала его бояться. К тому же он остановил того мужчину, а потом… Анна сразу же вспомнила и все остальное — горячую струю крови, мерзкий запах, — и ей вдруг захотелось, чтобы он убрался отсюда к чертовой матери и навсегда оставил ее в покое.
Она даже не повернула голову в его сторону и продолжала смотреть на мадам Суй, которая собиралась что-то сказать. Наверное, хозяйка хотела предложить опиум, но не успела. Анна увидела, как мадам Суй быстро опустила глаза и попятилась, давая дорогу мандарину.
Да, Анне хотелось, чтобы он убрался отсюда как можно скорее. Она бросила на него злобный взгляд. От неожиданности он даже остановился, широко раскрыв глаза. Однако он тут же взял себя в руки и подошел к ней поближе. Возможно, заметив, что она так до конца и не смогла отмыться от грязи, он презрительно поморщится, а потом просто повернется и уйдет? Тогда она снова попытается договориться с мадам Суй. Но вопреки ее ожиданиям Чжи-Ган не ушел. Он сел перед ней на корточки — совсем как кули, — широко разведя колени и почти касаясь задним местом пола. Они смотрели друг другу в глаза, хотя его голова находилась немного ниже. Коснувшись рукой ее подбородка, палач слегка приподнял его.
— Все это было для тебя слишком тяжелым испытанием, — мягко сказал он.
У нее на глаза снова навернулись слезы, и она едва не произнесла свою просьбу вслух. Доведенная до отчаяния, Анна была готова попросить палача, чтобы он достал ей опиум, но в последний момент передумала и решила не терять благоразумия.
— Мы снова вернемся на корабль? — тихо спросила она. Там остался ее мешок с опиумом. Она намеревалась его продать, чтобы уехать из этой Богом забытой страны. Но какая теперь разница? Если ей дадут опиум, то почему бы не покурить?
Чжи-Ган укоризненно покачал головой и нежно провел пальцем по ее щеке.
— Не сейчас. Мы должны дождаться губернатора и поговорить с ним.
К ним подбежала мадам Суй, ее глаза блестели от волнения.
— Губернатор! Он приедет сюда? — удивилась она и, повернувшись к ним спиной, быстро затараторила что-то по-китайски. Она говорила так быстро и с таким сильным акцентом, что Анна почти ничего не поняла, расслышав только слова «клецки» и «побольше вина».
Анна отвернулась, утратив интерес к происходящему. Теперь она снова смотрела прямо на палача, который продолжал поглаживать ее по щеке. Посмотрев на ведро с водой, он скривился.
— Мадам Суй! — закричал он. — Принесите чистой воды. Эта вода грязная!
— Да, да, ваша честь. Конечно! — пробормотала хозяйка и, подбежав к ним, схватила ведро. Анна посмотрела на нее, и их глаза встретились. — Вы, благородная леди, дождитесь губернатора. Он вам поможет, — сказала мадам Суй, которая немного задержалась возле Анны, чтобы передать ей это сообщение.
