— Ты ведь не шутишь, правда, Клей? — уточнил Иона.
— Я абсолютно серьезен. Если мы хорошенько потрудимся с годик, у всех будет реальный шанс уйти на покой молодыми.
— Кто тебя навел на дилофт? — спросил Родни.
— На этот вопрос я вам никогда не отвечу. Простите. Просто доверьтесь мне. — В этот момент Клей искренне надеялся, что собственная слепая вера в Макса Пейса его не подведет.
— Я даже про Париж почти забыла, — хмыкнула Полетт.
— Вот это ты напрасно. На следующей неделе мы там непременно будем.
Иона вскочил на ноги и схватил свой блокнот.
— Как зовут этого риэлтора? — спросил он, готовый действовать.
* * *
На третьем этаже своего дома Клей устроил небольшой кабинет. Не то чтобы он собирался там много работать, но было необходимо место для бумаг. Старинный стол, напоминавший чем-то гигантскую тумбу для разделки туш, он нашел в антикварном магазине во Фредериксбурге. Стол полностью занимал пространство вдоль одной стены, и на нем помещалось все необходимое: телефон, факс, ноутбук…
Устроившись именно за этим столом, Клей начал робкие попытки вхождения в мир коллективных досудебных соглашений. Первый звонок он сделал, дождавшись девяти часов вечера — времени, когда некоторые, особенно пожилые люди, страдающие артритом, отходят ко сну. Выпив чуть-чуть для храбрости, он набрал номер.
На другом конце провода трубку сняла женщина, скорее всего миссис Тед Уорли из Верхнего Мальборо, штат Мэриленд. Клей представился вежливо и небрежно, будто в звонке адвоката не было ничего необычного и тревожного, и спросил, может ли он поговорить с мистером Уорли.
— Он смотрит футбол, — ответила женщина. Видимо, когда играли «Иволги», Тед к телефону не подходил.
— Понимаю, но… нельзя ли отвлечь его на минутку?
— Говорите, вы адвокат?
— Да, мэм, адвокат из округа Колумбия.
— А что он натворил?
— О, ничего, разумеется, ничего. Я хочу поговорить с ним о его артрите. — У Клея возникло острое желание повесить трубку и убежать куда подальше, но он подавил его, благодаря Бога, что в этот момент его никто не видит и не слышит. «Думай о деньгах, — мысленно убеждал он себя. — О будущем гонораре».
— О его артрите? Но ведь вы, кажется, адвокат, а не врач.
— Совершенно верно, мэм, я адвокат, и у меня есть веские основания полагать, что мистер Уорли лечит свой артрит опасным лекарством. Если не возражаете, я отниму у него всего несколько минут.
Клей услышал, как миссис Уорли звала Теда, тот что-то недовольно прокричал в ответ, но наконец все же взял трубку.
— С кем я говорю? — спросил он, и Клей поспешно представился еще раз.
— Какой счет? — спросил он.
— Три-два, «Красные носки» на пятой линии. Мы знакомы? — Мистеру Уорли было семьдесят лет.
— Нет, сэр. Я адвокат, специализируюсь по делам о недоброкачественных препаратах, преследую в судебном порядке фармацевтические компании, выбрасывающие на рынок опасную продукцию.
— Ну и чего вы хотите?
— Согласно сведениям, содержащимся в Интернете, вы кажется, лечитесь от артрита препаратом дилофт. Не могли бы вы сказать, действительно ли его принимаете?
— А может, я не желаю вам сообщать, чем лечусь!
Вполне законный ответ, но Клей был к нему готов.
— Разумеется, вы имеете полное право не сообщать мне этого, мистер Уорли. Но единственный способ определить, можно ли включить вас в коллективный иск, — это знать, принимаете ли вы данное лекарство.
— Проклятый Интернет, — буркнул мистер Уорли, после чего между ним и его женой, видимо, находившейся рядом, состоялся краткий диалог. — Что за коллективный иск? — спросил он наконец.
— Давайте поговорим об этом после того, как вы сообщите мне, принимаете ли вы дилофт. Если нет, вы счастливый человек.
— Но ведь, насколько я понимаю, это уже не секрет?
— Нет, сэр. — Конечно, это был секрет. С какой стати чья-либо история болезни перестала бы быть сугубо конфиденциальной? Но это маленькое вранье необходимо, повторил себе Клей, нужно смотреть на дело шире. Такова его работа. Мистер Уорли и тысячи ему подобных могут никогда не узнать, что принимают опасное лекарство, если он, Клей, им этого не скажет. «Лаборатории Акермана», естественно, не станут афишировать свою недобросовестность.
— Ну да, я принимаю дилофт.
— Как давно?
— Около года. Действует потрясающе.
— Не наблюдали ли вы побочных эффектов?
— Например?
— Кровь в моче, жжение при мочеиспускании. — Клей уже смирился с тем, что в предстоящие месяцы придется обсуждать урологические проблемы с незнакомыми людьми. Обойти их никак нельзя. Жаль, что на юридическом факультете этому не учат.
— Нет. А что? — спросил мистер Уорли.
— Мы располагаем предварительными результатами исследований, которые «Лаборатории Акермана» — компания, производящая дилофт, — пытается скрыть. Существуют подтверждения, что препарат способствовал образованию опухолей мочевого пузыря у некоторых принимавших его пациентов.
Теперь остаток вечера и большую часть предстоящей недели мистер Уорли, который еще недавно был занят собственными делами, например, смотрел матч с участием своих обожаемых «Иволг», будет с тревогой думать об опухоли, которая, вероятно, уже зреет в его мочевом пузыре. Клей чувствовал себя мерзавцем, ему хотелось попросить прощения, но он снова и снова повторял себе: делать то, что он делал, необходимо. Как иначе мистер Уорли узнает правду? Если у несчастного старика действительно опухоль, должен же он быть в курсе.
Держа трубку в одной руке и почесывая бок другой, мистер Уорли сказал:
— Знаете, я вот сейчас подумал и вспомнил: несколько дней назад у меня действительно было ощущение жжения.
Клей услышал, как миссис Уорли заворчала:
— Зачем ты ему это рассказываешь?
— Не мешай, — ответил ей муж.
Опасаясь упустить инициативу, Клей поспешил добавить:
— Моя фирма представляет интересы потребителей дилофта. Вам стоит подумать о том, чтобы обследоваться.
— Каким образом?
— Сдать анализ мочи. У нас есть врач, который может принять вас завтра же. Это ничего не будет вам стоить.
— А если он найдет, что у меня что-то не в порядке?
— Тогда мы можем обсудить условия вашего участия в иске. Когда правда о дилофте выйдет наружу, а это случится через несколько дней, многие предъявят компании претензии. Моя фирма будет лидером атаки на «Лаборатории Акермана», и я готов включить вас в число своих клиентов.
— Может, мне лучше сначала поговорить со своим врачом?
— Разумеется, вы можете это сделать, мистер Уорли, но не исключено, что ваш врач будет не совсем объективен, ведь это он прописал вам лекарство. Лучше независимая экспертиза.
— Подождите минутку. — Мистер Уорли прикрыл трубку ладонью и довольно долго совещался о чем-то с женой, потом, снова обращаясь к Клею, сказал: — Я не верю в справедливый исход дел, возбуждаемых против врачей.
— Я тоже, — ответил Клей. — Но я специализируюсь в судебных преследованиях крупных корпораций, которые наносят вред здоровью людей.
— Мне прекратить принимать лекарство?
— Давайте сначала сделаем анализ. Думаю, примерно в середине лета дилофт вообще будет снят с продажи.
— Где я могу сделать анализ?
— Наш врач принимает в Чиви-Чейзе. Вам удобно подъехать туда завтра?
— Конечно, почему нет? Глупо откладывать, не так ли?
— Совершенно верно. — Клей сообщил собеседнику имя и адрес врача, которого указал ему Макс Пейс. Каждое обследование, цена которому восемьдесят долларов, обойдется его конторе в триста, но бизнес есть бизнес.
Когда они обсудили все детали, Клей извинился за беспокойство, поблагодарил за уделенное ему время и отпустил мистера Уорли досматривать матч, терзаясь неизвестностью. Только опустив трубку на рычаг, он почувствовал, что на лбу выступила испарина. Соблазнять клиентов по телефону. В кого же он превращается?
В богатого адвоката, напомнил он себе.
Но для этого нужно быть толстокожим, каким Клей никогда не был и, вероятно, не мог стать.
* * *
Два дня спустя, свернув на подъездную аллею, ведущую к дому четы Уорли, Клей увидел пожилых супругов, ожидавших его на пороге. Анализ, включавший и цитологическое исследование, показал повышенное содержание специфических клеток в моче, что, согласно обширному и, разумеется, неправедно добытому Максом Пейсом медицинскому заключению, явно свидетельствовало о наличии опухоли в мочевом пузыре. Через неделю мистеру Уорли предстояло отправиться к урологу, который должен был удалить опухоль эндоскопическим методом при помощи вводимого через мочевые протоки тончайшего зонда с микроскопической телекамерой и лазерным скальпелем. Специалисты считали такую операцию рутинной, однако мистеру Уорли она таковой не казалась. Он был напуган до смерти. Миссис Уорли пожаловалась, что две последние ночи они не сомкнули глаз.
