Бракосочетание должно было состояться в декабре в епископальной церкви Маклина, свадебный прием — в загородном клубе «Потомак».
Меньше чем за месяц она нашла человека, которого любила настолько, чтобы выйти за него замуж. Человека, согласившегося терпеть Беннета и Барб. Человека, имевшего достаточно денег, чтобы произвести впечатление на Ван Хорнов.
Снова зазвонил телефон, это опять была Полетт.
— Ты как там? — спросила она.
— Прекрасно, — ответил Клей, изо всех сил стараясь говорить бодро.
— Мне очень жаль, Клей.
— Полетт, между нами все было кончено. Уже год, как дело шло к разрыву. Это хорошая новость. Теперь я смогу забыть о ней.
— Если ты так считаешь…
— Со мной все в порядке. Спасибо, что позвонила.
— Когда ты возвращаешься?
— Сегодня. Завтра утром буду в конторе.
Принесли завтрак. Клей и забыл, что заказал его. Он выпил немного сока, к остальному даже не притронулся. Вероятно, этот роман зрел уже некоторое время, и все, что требовалось, — избавиться от Клея, что не составило для Ребекки никакого труда. Ее предательство с каждой минутой казалось все более чудовищным. Картер так и видел, как ее мать дергает за ниточки у них за спиной, подталкивая к разрыву, расставляя ловушки для Майерса, а теперь детально планируя свадебное торжество.
— Поздравляю себя с избавлением, — пробормотал Клей.
Потом представил Майерса и Ребекку в постели, шваркнул стаканом об стену и тут же обозвал себя идиотом.
Сколько людей читали это уведомление о помолвке и вспомнив о Клее, подумали: «Быстро же она его забыла…»
Интересно, как там сейчас Ребекка? Наверняка она злорадствовала, представляя, как он читает это объявление. А может, и не злорадствовала. Какая разница? Вот мистер и миссис Ван Хорн, те наверняка и думать о нем забыли. Почему бы и ему не поступить так же?
Ребекка поспешила — это Клей знал наверняка. Их роман длился слишком долго и был слишком счастливым, а после разрыва прошло еще слишком мало времени, чтобы вот так просто отшвырнуть его и подобрать другого. Они спали вместе четыре года, Майерс был с ней всего месяц, а то и меньше, остается надеяться, что не больше.
Клей снова вышел на Джексон-сквер, где уже собрались уличные артисты, гадалки, раскинувшие свои карты Таро, жонглеры, музыканты. Он купил мороженое и сел на скамейку возле памятника Эндрю Джексону. Сначала решил, что непременно позвонит Ребекке и по крайней мере пожелает счастья. Потом передумал: он подцепит сногсшибательную куколку-блондинку и найдет случай продемонстрировать ее бывшей возлюбленной. Возможно, возьмет девочку — разумеется, в короткой юбочке, с ножками длиной в милю, — с собой на свадьбу. С его-то деньгами не трудно будет такую найти. Черт, да он возьмет ее напрокат, если понадобится.
— Все кончено, старина, — несколько раз повторил он себе. — Возьми себя в руки. Отпусти ее.
Глава 16
В офисе сразу же была принята вольная форма одежды. Тон задавал сам босс, предпочитавший джинсы и дорогие футболки. На случай важной встречи он держал под рукой спортивный пиджак. Для совещаний и официальных приемов Клей обзавелся костюмами от дорогих модельеров, но подобные мероприятия были редки, поскольку пока фирма не имела клиентов и не вела никаких дел. Тем не менее все сотрудники обновили гардероб, к немалому удовольствию Клея.
В понедельник к концу дня Полетт, Родни и имевший весьма помятый вид Иона собрались в зале заседаний. Мисс Глик, завоевавшая в фирме за недолгий срок ее существования большой авторитет, оставалась тем не менее лишь секретарем-администратором.
— Ребята, есть работенка, — сообщил Клей.
Основываясь на информации, полученной от Пейса, он рассказал об истории создания и свойствах дилофта, сделал краткий обзор состояния дел в «Лабораториях Акермана» — суммы продаж, доходы, наличность, конкуренты, проблемы с законом, — затем перешел к самому существенному: пагубному побочному эффекту препарата — образованию опухолей мочевого пузыря и тому, что компании-производителю этот эффект известен.
— До настоящего времени им не был предъявлен ни один иск, но мы изменим ситуацию. Второго июля мы объявим «Акерману» войну, возбудив здесь, в округе Колумбия, коллективный иск от имени пациентов, пострадавших от дилофта. Поднимется ураган, и мы окажемся в самом его центре.
— У нас уже есть такие клиенты? — поинтересовалась Полетт.
— Пока нет. Зато есть их имена и адреса. Мы сегодня же начнем с ними связываться. Нужно разработать план, который ты и Родни начнете претворять в жизнь… — Хотя насчет телевизионной рекламы у Клея оставались сомнения, по пути из Нового Орлеана он сумел убедить себя, что иного выбора нет. Как только он возбудит иск и выведет дилофт на чистую воду, стервятники из кружка барристеров, с которыми ему на днях довелось познакомиться, ринутся собирать клиентов. И тогда единственным эффективным способом быстро аккумулировать в своих руках наибольшее количество жертв дилофта станет телереклама. Объяснив это своим подчиненным, он добавил: — Она будет стоить нам около двух миллионов долларов.
— Наша фирма располагает двумя миллионами?! — воскликнул Иона, высказав то, о чем подумали и другие.
— Да. Работу над рекламой нужно начать сегодня же.
— Но ты ведь не собираешься сам светиться на экране, босс? — умоляюще простонал Иона. — Только не это!
В округе Колумбия, как и в прочих регионах страны, ранние утренние и поздние вечерние телепрограммы кишели рекламой, призывавшей пострадавших от чего бы то ни было немедленно звонить адвокату такому-то или такому-то, который был готов надрать задницу виновному, не требуя никакой платы за предварительную консультацию. Часто адвокаты сами появлялись на экране, обычно выглядели они при этом весьма непривлекательно.
У Полетт вид тоже был испуганный, она едва заметно качала головой.
— Разумеется, нет, — успокоил их Клей. — Предоставим дело профессионалам.
— Сколько ожидается клиентов? — спросил Родни.
— Тысячи. Трудно сказать точно.
Родни медленно обвел взглядом присутствующих.
— По моим подсчетам, нас всего четверо, — заметил он.
— Будет больше. Иона отвечает за расширение фирмы. Снимем помещение где-нибудь в пригороде и набьем его параюристами. Они будут сидеть на телефонах и оформлять документы.
— А где мне искать этих параюристов? — встревожился Иона.
— В разделах «Ищу работу» юридических журналов. Начинай работать над рекламой. Кроме того, сегодня у тебя встреча с агентом по недвижимости из Манассаса. Нам нужно около пяти тысяч квадратных футов площади. Ничего сверхъестественного, но чтобы там обязательно был телефонный кабель и все необходимое для подключения компьютеров, которые, как известно, являются твоей специальностью. Сними помещение, оборудуй, найми служащих и организуй их работу. Чем скорее ты все это сделаешь, тем лучше.
— Слушаюсь, сэр.
— Сколько стоит каждое дело? — поинтересовалась Полетт.
— Столько, сколько смогут выложить «Лаборатории Акермана». Амплитуда от десяти тысяч — это минимум — до пятидесяти. Итог будет зависеть от многих факторов, не в последнюю очередь от масштабов урона, нанесенного мочевому пузырю клиента.
Полетт что-то подсчитывала в блокноте.
— И сколько дел мы можем получить? — уточнила она.
— Пока сказать невозможно.
— Ну, хоть примерно.
— Не знаю. Несколько тысяч.
— Ладно, предположим, три тысячи. Три тысячи дел умножить на минимум десять тысяч долларов — получается тридцать миллионов, так? — медленно бубнила она, производя вычисления.
— Правильно.
— А каковы будут гонорары юристов? — не унималась Полетт. Остальные не сводили глаз с Клея.
— Треть от общей суммы компенсаций.
— То есть десять миллионов? — не веря своим ушам, произнесла Полетт. — На всех?
— Да. Мы их разделим.
Слово «разделим» несколько секунд эхом отдавалось от стен. Иона и Родни смотрели на Полетт, подстрекая взглядами: ну, давай, давай, доводи дело до конца.
— Разделим — в каком соотношении? — осторожно спросила та.
— По десять процентов.
— Значит, если не ошибаюсь, моя доля составит миллион?
— Совершенно точно.
— А моя? — решился задать вопрос Родни.
— Твоя тоже. Иона получит столько же. И это, смею надеяться, минимум.
Минимум или нет, но они в глубоком молчании, как показалось, очень долго осмысляли названные цифры, мысленно уже прикидывая, на что истратить будущие деньги. Для Родни эта сумма означала возможность дать образование детям. Для Полетт — развестись с греческим мужем, которого она за последний год видела всего лишь раз. Для Ионы — воплощение мечты поселиться на яхте и ловить рыбу дни напролет.
