– Борь, я тебе хочу рассказать кое-что… Не то, чтобы особо секретные сведения, я таких и не знаю, но все же что-то такое, о чем не надо особо распространяться…
– Да ты что, Серега! – возмутился Борис: – Я – могила, ты же знаешь.
– Знаю. – подтвердил я: – Поэтому и хочу тебе рассказать, посоветоваться… В общем, так. Когда я был в Питере, на учебе…
***
Рассказал я Борису все. И про красавицу Ирину, и про несчастного, выбросившегося из окна, и про укол и проверку документов. А потом – про НИИЭАП, про Пашутина, про таинственного «господина Никто», про звонки, наконец, про покушение на своего клиента, про вчерашнюю эвакуацию сотрудников НИИ на какую-то секретную базу, видимо «ФСБ-шную», в Подмосковье и про разговор с Расщупкиным в «Глубокой глотке»…
– Он хотел мне что-то объяснить, но потом испугался, что я могу его выдать, все же мы с ним знакомы-то – без году неделя, и ничего говорить не стал, намекнул только на какие-то исследования, связанные с воздействием на человеческий мозг, электромагнитными полями, нейродешифратор какой-то помянул… Понимаешь, Борька, наши-то чисто медицинскую установку собирают, и, вроде бы, интересоваться этим некому, кроме фирмы-конкурента, но что же это за установка, с другой стороны, если за него конкуренты, назовем их так, готовы выложить такие бешенные деньги. Я тебе говорил, что ФСБ проверяло – не липа, бабки реальные…
Борис выслушал меня очень внимательно, встал, налил себе еще чаю, положил сахар, медленно размешал, покрутил головой, словно бы восторгаясь, потом сказал:
– Ну, Серега. Везет тебе на всякие такие штуки, я хочу сказать!.. То амулет это…
– Борька, договорились же – об этом не вспоминать никогда! – стукнул я кулаком по столу (подробнее о событиях, связанных с амулетом древних ариев, читайте в романах «Пасынок судьбы. Искатели» и «Пасынок судьбы. Расплата»).
– Все, все, молчу. – с готовностью прервался Борис: – Я что имел в виду – теперь-то заварушка покруче. Тут, мне кажется, такие силы втянуты, что тебя на ходу раздавят, и не заметят. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять – Урусов, его отдел, и эти, заказчики из Европы, даже если они и ни чего не знают толком, все равно опыта в подобных делах у них – дай Бог, они… чуют, что ли, что дело серьезное, поэтому и бросали на охрану этого института такие силы. А после вчерашнего, я думаю, вообще усилят бдительность в тысячу раз, еще бы – бывшего «полкаша» из ФСБ подслушивают их же приборами. Это же не в какие ворота! И еще мне кажется, что он, ну, Урусов ваш, расчухал, кто ему, ну, или вам, противостоит.
– И кто же? – спросил я, напрягаясь.
– Смежное ведомство, вот кто! – торжествующе заявил Борис, довольно приосанился, вытащил из пачки сигарету, закурил, а потом продолжил, видя, что я жду пояснений:
– Ты «Аквариум» читал?
– Ну, – утвердительно кивнул я, уже понимая, куда клонит Борис.
– Что «ну»? Если читал, то вспомни – там Суворов постоянно пишет о противостоянии, соперничестве ГРУ и КГБ. Вот тебе и первый из возможных кандидатов. Скажем, какому-то человеку, не обязательно из политиков, просто богатому и не глупому дядьке, пришло в голову совершить государственный переворот. А у этого дядьки есть связи с кем-то из руководителей ГРУ. Они сговариваются, дядька проплачивает это дело, и спецподразделения ГРУ начинают по приказу своего начальства, по вполне легальному, законному, заметь, приказу, охоту за тем, что делает это ваше НИИ… как ты его назвал?
– НИИЭАП. Я понял твою мысль. – кивнул я: – Только тебе не кажется, что это все как-то уж слишком просто? Спецподразделения ГРУ, некий злой, богатый дядька, властолюбивый генерал из ГРУ… На голливудский фильм похоже.
Борис засмеялся:
– Серега, ты извини, но эта моя версия действительно не моя. Я тут на днях книжку прочитал, так там все вот так и было. Ты когда начал рассказывать про ваши проблемы, я решил было, что ты меня просто разыгрываешь.
– Дурак ты, Борька! – мне стало обидно: – Я с тобой, как с человеком, а ты тут сидишь, зубы моешь. Ну тебя в баню! Не можешь серьезно, давай, сменим тему, и забудь обо всем…
– Ладно, старик, не сердись. – примирительно сказал Борис, хлопнув меня по плечу: – Я действительно решил, что это розыгрыш. Давай рассуждать серьезно.
Я подлил ему чаю, повернулся:
– Ну, давай серьезно.
– Что мы имеем? Что в вашем этом НИИ… шут с ним, не запомнил… Оружие какое-то разрабатывается, так?
– Почему обязательно оружие? – спросил я: – Это же коммерческий заказ, с медициной связано, насколько я знаю, и он принесет той заграничной фирме, на которую пашет институт, бешенные бабки.
Борис кивнул, мол, знаем мы эту медицину-коммерцию, и, как ни в чем не бывало, продолжил:
– Так вот, это оружие, этот дешифратор, как его назвал твой приятель-фээсбэшник, очень нужно «господину Никто», и он пойдет на все, чтобы только завладеть им.
– Но зачем тогда они устраивали покушение на Пашутина?
– А откуда ты знаешь, что они устраивали именно покушение? А если они устраивали инсценировку? Чтобы запугать Пашутина и остальных сотрудников института, сделать их покладистыми? Просто продемонстрировали свою силу, заявили: «Если мы захотим, никакой Отдел Охраны, никакое ФСБ вас, доценты с кандидатами, не защитит, и жизни вашей цена будет – ломанный грош в базарный день!» Не знаю, что предпримет ваш «ОО», но я бы на месте тех, кто принимает решения, свернул бы к чертовой матери все работы и порвал все контракты, чтобы обезопасить сотрудников, а уже готовые материалы и документацию заменил фальшивой и ловил бы на нее, как на живца.
Я улыбнулся:
– Ты-то да! Ты бы именно так и сделал, известный авантюрист Борис Епифанов.
– Сам ты авантюрист, – отрезал Борис: – Дураки будут все эти шишки из вашего института, и с Лубянки, если пойдут по другому пути. Серега, поставь еще раз чайник, пить охота.
Так, теперь идем дальше – как все это связано с тобой, с твоими питерскими приключениями? Я думаю – никак.
– Что значит «никак»?. – взвился я: – А этот укол? А чернявый «Геббельс», которого я видел на конференции?
– Серега, это все чепуха, совпадение, я тебе говорю это, как логик-практик. – уверенно сказал Борис, вскочил, заходил по кухне из угла в угол, размахивая руками: – Ну, смотри сам: когда ты учился в школе телохранителей, никто не мог предположить, что потом ты станешь охранять этого Пашутина. Так? Ну вот, значит, никто не стал бы заранее брать тебя на крючок. А вся это история с уколом и самоубийством… Просто ты попался на дороге каким-то бандитам, или еще кому, попался случайно, и они просто хотели в этой случайности убедиться. Проверили документы, убедились – и оставили тебя в покое. А ты уже наворотил тут… И чернявого этого ты тоже наверняка не видел, просто был похожий человек, сам же говоришь – «Геббельс», да даже если и видел, что с того? Мало ли по каким делам он там был. Наш земной шарик, он, знаешь ли, круглый и маленький, я сам в этом тысячу раз убеждался. Иногда неожиданно встречаешься с человеком в таких невообразимых местах, потом диву даешься, до чего иногда бывают странные совпадения.
Сняв с плиты закипевший чайник, я налил чаю себе и Борису, потом сказал:
– Ты все очень логично разложил по полочкам. Да, все действительно так, как ты говоришь. Но я чувствую, понимаешь, нутром чую, что все это не спроста. Все эти дела еще очень сильно аукнуться, мне интуиция моя подсказывает, а между прочим, у меня в группе индекс интуитивного предвидения был самым высоким.
– Извини, Серега, но тут я тебе не помощник. – с серьезным лицом развел Борис руками: – Может быть, ты просто устал, а старик? Выглядишь ты, надо сказать, неважнецки. Возьми недельку за свой счет, посиди дома, почитай книжки, отдохни.
– Да я и так вроде бы как в отгулах – пока Урусов держит ученых на базе… Может, ты и прав, и я, как пуганная ворона, от кустов шарахаюсь… Ладно, Борь, Бог с ним со всем. Расскажи лучше, как у вас с подготовкой к свадьбе. Может, чего надо помочь?
Борис широко улыбнулся:
– Да чего особо помогать-то. У нас сейчас изобилие, слава кончине КПСС, все есть, были бы бабки. А бабок хватает – ты же знаешь, мы Ленким дом продали, я кое-что подзаработал, да еще Ленка тут на днях буквально «сдала» несколько своих картин в галерею на продажу, и представляешь – в тот же день их купили, все разом, жена не то бельгийского, не то люксембургского посла. А денежки за искусство теперь, оказывается, платят не маленькие. Так что все на мази. Слушай, уже четвертый час, мне пора, давай договоримся так: ты отдыхаешь, успокаиваешься, гладишь галстук и рубашку, и в субботу утречком мы ждем вас с Катей у себя при полном параде. Договорились?
Я кивнул:
– Договорились.
На том и расстались.
Нельзя сказать, чтобы слова Бориса успокоили меня. Просто я чувствовал, что Борису сейчас не до моих проблем – на носу такое событие, «…свадьба, свадьба, в жизни только раз», и потому все версии Бориса явно не состоятельны, и про них можно смело забыть.
