Руслан вытер уголок губы, где скопилась слюна, и до него дошло. Он взглянул на телепата и увидел в его глазах растерянность и вину. Вот ведь, сукин сын.
— В голову мне залезть решил? — Канторовича подбросило в воздух, крутанув несколько раз с такой силой, какой бы позавидовал аттракцион «Вихрь». Перед самой землей Руслан все же смягчил падение, но не по максимуму. Главное не дать этому засранцу сконцентрироваться на нем — если зазевается, тогда уже ничего не спасет. — В голову мне решил залезть!
Теплой волной Руслана сбило с ног, и он больно ударился левой лопаткой о камень. Кинетик удивленно смотрел на надвигающегося Марата, точно чужого, медленного, спокойного, с мертвыми безразличными глазами. Еще миг и… парень пришел в себя, растерянно глядя на шефа и не понимая, что происходит.
Кинетик поднялся на ноги и увидел, как позади Марата, наверху, уже давно идет битва. Десятки кинетиков и телепатов сошлись в немой схватке, самой страшной, которую мог только представить человек. Вот его Вовка, отличник-семерка, размозжил о гору сначала одного мозголаза, потом другого, но в следующее мгновенье, повернувшись, с непроницаемым лицом стал крушить бывших товарищей — одного, второго, третьего. Одни кинетики сражались между собой, другие — уничтожали телепатов, третьи — лежали уже мертвые, убитые собственными друзьями, в сознание которых вторглись враги.
И когда казалось, что единственным правильным и логичным итогом сражения станет смерть всех, раздался хлопок. По крайней мере, Руслану показалось, что это просто хлопок — воздух будто закипел, обжигая легкие, кожа покраснела и пошла волдырями, волосы обуглились и твердой коркой прилипли к голове. Кинетик видел источник этого необычного явления — он стоял в нескольких шагах от него. И имя ему было Гоша. Психокинетик-девятка Георгий.
Когда он опустил руки, все стало как прежде, только люди, опаленные этим маревом, как бабочки огнем фонаря, посыпались на землю. Живые и мертвые смешались в огромной багрово-красной куче тел, сплетенных меж собой. Руслан лишь угадывал уцелевших по едва заметным движениям — они точно агонизирующие антилопы после долгой погони, загнанные, с прокусанным горлом, чуть вздрагивали и замирали.
Единственной силой, способной вернуть к жизни всех их, была всего лишь напросто вибрация связок. Голос, зазвучавший не только над небольшим плато, но разлетевшийся намного дальше, обрел истинную мощь, заставил кинетиков подняться на ноги и более-менее прийти в себя.
— Это конец, — сказал Гоша. — Конец нашему симбиозу. Надеюсь, вы все это понимаете.
И они понимали. Руслан еще не успел все додумать, но сам знал — это конец. Как раньше теперь больше никогда не будет. Никогда.
— Руса, ты спать долго будешь? — бодрый голос Марата прозвучал над самым ухом.
Руслан вздрогнул и открыл глаза. Они двигались по ровному, выщербленному острыми булыжниками, точно здесь был недавно камнепад, широкому лугу. Дорога карабкалась к высокому холму узкой просевшей колеей, оставленной здесь множеством проехавших когда-то телег. Это был главный юго-восточный тракт, к которому, точно поросята к свиноматке, сиротливо тут и там примыкали узенькие проселки.
Руслан оглядел своих людей и тревожно взглянул на Марата.
— Костя с Ольгой где?
— Они чуть вперед поехали, типа разведки.
— Типа, — Руслан пожевал во рту прорвавшееся из его мира слово-паразит. — А кто приказал?
— Ты же Ольгу знаешь, она сама, кому хочешь, прикажет. А ты чего такой хмурый, как будто привидение увидел? Приснилось чего?
— Да меня в последнее время одолевают всякие призраки ушедших времен, — потер глаза кинетик. — Погода портится. Надо Олю с Костей догнать и крышу над головой найти.
— Надо, — согласился Марат, все еще настороженно глядя на шефа, словно догадываясь, какого рода призраки могут его тревожить.
Но догонять никого не пришлось. На пригорке показались две крепкие фигуры на лошадях, в которых Руслан узнал своих подопечных. Да, разболталась дисциплина у кинетиков. После смерти Гоши все еще как-то притихли, вспомнили о субординации, подчинении, не желая закончить так же, как психокинетик, полезший играться не в свою войну. Но прошел месяц, и все стало по-прежнему. Ведь не двадцатилетние сорвиголовы уже, всем за сорок перевалило, но рассуждают, как молодежь — со мной этого точно не случится, я так не закончу. И что сделаешь? Свою голову же им не поставишь. А закручивать гайки, как Канторович, ласковый для чужих и тоталитарный для своих, Руслан не умел.
— Кто разрешил уехать вперед? — сурово сдвинул брови Мёнемейстер, впрочем, не ожидая особого успеха от своего словесного выпада.
— Вот если бы не поехали, то в заднице бы полной оказались, — особо не церемонясь, отбила его выпад Ольга. — Встретили мы твоего психокинетика.
— Где? — У Руслана похолодело в груди.
— Там на тракте, идут они сюда. Он, и еще семеро.
— Телепаты? — Марат спросил, а сам растерянно повернулся к шефу.
— Не все. Там вообще шапито какое-то. Двое в кольчугах, вроде, местные. Один тоже местный, в смысле, с этого мира, но с востока. Ну, соответственно, остальные — наши.
Слово «наши» Ольга произнесла с такой миной, что стало ясно — с этими «нашими» она в одном поле не села.
— То есть, психокинетик и четверо телепатов.
— Да, Игоря я точно разглядела, хоть и далеко было.
— А они вас увидели?
— Нет, там вдоль дороги лесок небольшой. Мы в нем и спрятались. А они наоборот, на открытой местности были.
— Так, хорошо, — почесал Руслан свой ежик. — Надо думать, думать… Что нам надо? Завлечь их в ловушку. Так? — все кивнули. — Для этого нужен человек… Все было бы проще, не будь там этих гребаных телепатов. Тогда бы любой из нас подошел. Сейчас же нужен человек со стороны, желательно из местных. Спрашивается. Где его взять?
— Так деревню проехали совсем недавно, — встрепенулся Марат. — Она, правда, в стороне от тракта. Ты спал как раз, вот и не заметил.
— Я знаю, что делать, — заблестели глаза у Руслана. — Разворачиваем лошадей, быстрее.
Царский поход
Хоть и отрадны глазу шеломы ратников царских, что от края до края земли растянулись, но по сердцу Молчану точно ножом острым прошлись. Оно и понятно. Корнями прирос он в стольном граде, бабой опять же обжился — коли баба на дворе есть, так и со двора тягостно уезжать. Слышал русич, дескать, у варягов, что кметством пропитание добывали, на такой случай в каждом селенье по жинке — вроде легче так, сердце не рвется. Молчан подобного не понимал. Баба, она существо сложное, противуричивое, ее нахрапом не возьмешь. К ней подход нужен, понимание, опять же. Вот Сашка, к примеру, сколько с ней пробыл, а все равно чувствует, есть у ней нечто непостижимое, высокое. И в каждой бабе так, надобно только разглядеть. А с таким подходом как можно по несколько жинок иметь в каждом поселении? Этак голова лопнет их дознаваться, допытываться, тайну опять же энту в каждой искать. А на службу государеву откуда ж тады время брать?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
