Энергетик повернулся к своим коллегам; наивность Морвана вызвала у него нескрываемое недоумение.
— Наши инженеры никогда не остаются в зале управления одни. Кроме того, с тех пор как вы объявили третий уровень защиты «Вижипирата», ваши жандармы патрулируют станции не только снаружи, но и внутри. Мы готовы к любому развитию событий, даже если какому-нибудь сумасшедшему взбредет в голову разрушить реактор. Как видите, мы все предусмотрели.
— И что произойдет в таком случае?
— Если система будет получать неправильные команды, работа реактора прекратится сама по себе. Весь персонал получил точные инструкции, как в случае чего остановить преступника. Все продумано до мелочей.
— Вы хотите сказать, что у вас есть все необходимое программное обеспечение?
— Несомненно.
— А если злоумышленники нарушат работу компьютера?
Представители «Электрисите де Франс» синхронно улыбнулись, словно актеры японского театра.
— Злоумышленникам не удастся подобраться к программному обеспечению. Наша система полностью изолирована от внешнего мира. Программы постоянно проверяют и обновляют на месте. Вы можете быть спокойны, все защищено бетоном и записывается на камеру круглые сутки. Меры безопасности удвоены, даже утроены по сигналу национального центра, который постоянно контролирует все атомные электростанции в стране.
— Вы утверждаете, что посторонний не может приблизиться к реакторам?
Собеседник Морвана и его коллеги, казалось, готовы были рассмеяться ему в лицо. Они смотрели на него как на недоумка или инопланетянина.
— Каждый реактор окружен двойной бетонной стеной, которую невозможно разрушить.
— Тем не менее к нему можно подобраться изнутри?
— Только если реактор будет остановлен, а это очень сложная процедура, которая требует присутствия всех представителей руководства объекта.
— А если один из ваших инженеров неожиданно сойдет с ума и подложит бомбу прямо к атомному сердцу реактора?
Морван обратил внимание, что вокруг них уже собралась небольшая группа любопытных, пришедшая поглазеть на забавное представление. Эксперты по разным вопросам потешались над его словами и явно принимали сторону энергетиков. Обычная история — профессионалы против дилетанта.
— Господин координатор разведки, если бы одному из наших инженеров удалось внести бомбу в здание станции (что технически невозможно, потому что на входе в здание установлен металлоискатель), ему пришлось бы пройти из зала управления в помещение, где находится реактор…
— Представим себе на минуточку, что злоумышленникам удалось вывести из строя металлоискатели…
— Если он попытается выйти из зала управления с подозрительным предметом, это привлечет внимание его сотрудника и дежурного жандарма.
— Допустим, он их убьет.
— Когда он откроет дверь, ведущую к реактору, поднимется всеобщая тревога. Аварийная бригада, находящаяся при объекте, немедленно вмешается и остановит незваного гостя.
— Допустим, аварийная бригада не сможет прийти на помощь, ее остановят другие злоумышленники.
— В таком случае бомбу удастся подложить только к системе охлаждения, окружающей реактор.
— И если она взорвется?
— Если она взорвется, можете не сомневаться, мощный поток кипятка обварит вашего террориста. Даже если мы на минуту представим себе, что он выживет, ему придется подложить вторую бомбу к самому реактору, что будет абсолютно невозможно из-за хаоса, возникшего в результате первого взрыва.
— Но если все-таки ему каким-то образом удастся это сделать?
— Он проделает дыру в корпусе реактора, и ничего больше.
— Ничего?
— Атомный реактор — не атомная бомба. Даже если ваш злодей уничтожит несколько урановых стержней, не произойдет никакого ядерного взрыва, никакой ядерной реакции. Произойдет автоматическая остановка реактора.
— А как же радиоактивное излучение?
— Излучению подвергнется только внутренность бетонного купола. Наш злоумышленник пойдет на верную смерть, но не подвергнет жизнь других опасности.
— Что же для этого нужно сделать?
— Что вы имеете в виду, господин Морван?
— Что нужно сделать, чтобы реактор взорвался, как в Чернобыле?
— Такое невозможно, это все фантазии журналистов.
Париж, Сен-Жермен-де-Пре, 13:00
Дюрозье вышел из метро на станции «Севр-Бабилон». Прохожие плотной толпой шли по тротуару, выходили на проезжую часть между остановившимися перед светофором машинами, толклись у витрин магазинов. Дед Мороз развлекал ребятишек. Добровольцы из Армии спасения звонили в колокольчики; пахло жареными каштанами и талым снегом.
Дюрозье за несколько минут добрался до улицы Драгон. Узкая улочка, застроенная отреставрированными старинными домами, пролегала между бульваром Сен-Жермен и улицей Гренель, и за ее средневековыми фасадами скрывались вполне буржуазные интерьеры. Дюрозье миновал дом пять, где проживал Ашиль Фауэ — человек, которому Клеман-Амруш позвонил после убийства Перси Кларенса, и направился к дому номер один. Тут жил Леблан, отставной майор Управления общей разведки, который работал с автором «Забытых стихов» в бытность того информатором. Что же связывало всех троих?
Перед тем как покинуть министерство, Дюрозье затребовал у «Бельфегора» данные о том, как часто Клеман-Амруш и Ашиль Фауэ разговаривали по телефону. Эти двое поддерживали отношения давно и регулярно. Так же регулярно Клеман-Амруш общался с майором Лебланом, пока тот не ушел в отставку.
Подойдя к дому один, Дюрозье нажал на кнопку домофона:
— Здравствуйте, у меня назначена встреча с господином Анри Лебланом.
— Дюрозье, не так ли? — спросил его невидимый собеседник.
— Совершенно верно.
— Поднимайся. Третий этаж, налево.
Послышался щелчок, и входная дверь из лакированного дуба отворилась.
Дом, где жил Анри Леблан, поражал роскошью. Коридор вел в зимний сад со стеклянной крышей, в котором стояли плетеные кресла. Лифта не было, но по обе стороны от коридора располагались похожие на музейные ниши выходы на лестницу.
На одном из почтовых ящиков Дюрозье увидел имя Леблана и ступил на покрытую свежевычищенным ковром лестницу. Не успел он нажать на кнопку звонка, как дверь отворилась. Леблан встретил его с усмешкой.
— Это ты занимаешься Клеман-Амрушем? — с порога спросил он.
— Да, именно так.
— Проходи.
Дюрозье вошел в шикарную холостяцкую квартиру. В стеклянных шкафах красовалась коллекция китайского фарфора, отражавшаяся в искусно расставленных зеркалах. Дневной свет заливал комнату, и только телевизор за ширмой оставался в тени.
— Услышав об убийстве Перси Кларенса, я сразу понял, что нужно ждать гостей из Конторы. Так что я не удивился, когда позвонил Бранкар. Я польщен, что Морван послал ко мне одного из своих ближайших сотрудников. Сними куртку и располагайся поудобнее!
Этот пенсионер чем-то напоминал преуспевающего антиквара. Сходство с галеристом усиливали зачесанные назад волосы с проседью. Дюрозье с восхищением рассматривал его бордовый жилет и шелковый шарф, повязанный вместо галстука. Недоверчиво поглядывая на собеседника из-под густых бровей, Анри Леблан говорил размеренно и немного церемонно.
— У тебя здесь красота, — начал Дюрозье.
— Китайский фарфор — моя маленькая слабость! Присаживайся, я выключу телевизор.
Дюрозье осторожно сел в обитое желтой тканью вольтеровское кресло. На ковре от его ботинок остались мокрые следы.
Отставной майор поднял очки на лоб и закурил.
— Чем могу помочь?
— Ты курировал Клеман-Амруша, пока он не вышел в отставку…
— Верно.
— Ты ведь ушел как раз тогда, когда были опубликованы «Забытые стихи»?
— Да-да.
— Мы полагаем, что Перси Кларенс был убит потому, что перевел «Забытые стихи» на английский.
— И вы, разумеется, правы.
Дюрозье неожиданно вспомнил слова ясновидящей из Сен-Клу и некоторые подробности из жизни Клеман-Амруша. И тут ему в голову пришла интересная мысль.
— Мне вот что кажется странным, — начал он. — У меня такое впечатление, что «Забытые стихи» не характерны для Клеман-Амруша. До этого он писал совсем иначе.
— Что ты имеешь в виду?
— Клеман-Амруш — кабинетный ученый, суровый отшельник, посвятивший себя науке. Его предыдущие книги — настоящие научные публикации, они написаны не для того, чтобы спровоцировать скандал.
Анри Леблан сидел против света и с усмешкой смотрел на молодого коллегу. Бранкар предупредил его, что к нему придет молодой человек с богатым воображением.
Между тем Дюрозье не отступал:
— Почему же он решил написать эту книгу?
— Сразу видно, что ты работаешь с Морваном. Правильные вопросы задаешь.
