– Нет, пожалуйста! – взмолилась женщина, вцепляясь в его руки.
Грубо сбросив с себя ее пальцы, Сэм откинул в сторону одеревеневшее одеяло и взял мужчину за лодыжки. Даже сквозь сапоги он почувствовал холод, исходящий от остывшей плоти. К горлу подступила бы желчь, будь Самаэлю хоть какое-то дело до умершего, но ему было совершенно плевать.
– Не надо… – начала задыхаться женщина. – Это бесчеловечно.
– Прекрати истерику, Вэйла, – строго приказала Посвященная. – Ты перебудишь весь лагерь и потревожишь птиц.
Видимо, женщина снова прижала ладони к губам, потому что ее вой стал приглушенным. Крепко стиснув лодыжки трупа, Сэм напрягся и потянул его на себя.
Ниорин была неправа. Тело уже стало достаточно тяжелым, нести его на плечах Сэм не смог бы даже в том случае, если бы захотел. Напрягая все мышцы, он тянул труп повара все дальше и дальше от лагеря, пока не почувствовал, что от усилий рубашка пристала к спине из-за пота. В холодном лесу, в тени бездушных деревьев, ему стало тепло, почти жарко. Самаэль отпустил лодыжки мертвеца и, выпрямившись, размял плечи. Травма груди дала знать о себе протяжной, ноющей болью, но она была несравнима с тем, что ощущалось еще пару дней назад.
Вскинув руку, Самаэль смахнул со лба прилипшие к взмокшей коже пряди волос и присел на поваленное дерево, делая размеренный глоток морозного воздуха. Синие краски в чащобе стали разжижаться, должно быть за пределами леса уже поднялось зимнее недружелюбное солнце.
В воздухе стояла звенящая тишина.
Сколько еще Ниорин будет отмалчиваться и тянуть время? Пробежав взглядом по окрестностям, Самаэль нервно притопнул носком сапога и в следующий миг поймал себя на том, что безостановочно постукивает ногой, как в нервном приступе. Он опустил руку на колено, заставляя себя прекратить. Ему вдруг показалось, что тишина в лесу стала еще ощутимее, она давила, вытесняя на второй план даже внутренний голос. Самаэль насторожился, стараясь понять, что происходит, но с каждым мгновением ему становилось все хуже. Не в силах вытерпеть ужасное напряжение, он поднял руки и закрыл уши. Его голова будто бы стала тяжелее в несколько раз.
Что было делать? Самаэль вдруг осознал, что не знает ответ. Внутренний голос предательски молчал, и казалось, тишина норовит заглушить любой его жалобный писк. Это было дикое и непривычное чувство, которое вгоняло в панику.
– Что происходит… – просипел Сэм, глядя на бездвижное лицо мертвеца, который при всем желании не мог ответить ему. – Проклятье… – Выругавшись, Самаэль вскочил на ноги, и, слава духам-защитникам, все прекратилось.
Обернувшись, он прерывисто вздохнул, наблюдая за тем, как в воздухе заплясали крошечные снежинки. Их умиротворяющее кружение показалось таким чужим и несвойственным мрачному, опасному лесу, что Самаэль подумал, будто провалился в кошмар.
– К бесам.
Перешагнув через труп, он поспешил обратно в лагерь с четким решением разговорить Ниорин или хотя бы вразумить дурную ведьму. В этом лесу он просто сходил с ума, а за его пределами уже мог бы собрать людей и определить, как быть с Лораном.
Снова при мысли о брате свело все мышцы. В прошлый раз Самаэль был так близок к победе! Он почти получил трон, почти прижал Лорана к ногтю, как и обещал Моргот, но все в одночасье ускользнуло сквозь пальцы. Теперь он был вынужден прятаться с ведьмами в лесу, скрываться и, что еще отвратительнее, – подчиняться приказам той, кого до́лжно было сжечь на костре.
– Убью, гнилье… – прохрипел Сэм, стараясь вытолкнуть из головы образ брата. – На этот раз точно.
В лагерь он вернулся, когда все поднялись. Люди Ниорин были заняты обыденными делами, иначе говоря – ничем. Посвященная ни с кем не делилась своими планами, и поддержавшим ее оставалось только что бороться с холодом и выживать, дожидаясь, когда ведьма соизволит сообщить о своем замысле. Самаэль устал ждать, когда ее озарит, поэтому решил идти напролом.
Он обнаружил Ниорин в окружении костров с книгой в руках. Она стояла к нему спиной и бережно перелистывала страницы, но, очевидно, почувствовала его приближение и первой нарушила возникшее напряжение:
– Ты мог забрать плащ того человека, если постоянно жалуешься на холод. Уверена, мертвецу тепло ни к чему.
Остановившись в шаге от ведьмы, Самаэль, не ожидавший таких слов, молча раскрыл рот. А ведь и правда, он мог забрать плащ, уж его-то угрызения совести точно не стали бы мучить. Но вот от женщины, собирающей своих людей единицами, он не ждал такого хладнокровия. Удивительно, как при такой жестокости за Ниорин шли люди. Наверняка из-за страха, и только. Быть может, Сэму было чему у нее поучиться?
– Переживу, – небрежно ответил он.
Видимо, его тон дал понять достаточно, потому что Ниорин захлопнула книгу и повернулась к нему, выжидающе склонив голову набок.
– Ну?
– Выпусти меня из этого леса, – без предисловий попросил Сэм, хотя просьба прозвучала на самом деле как мольба. – Я схожу здесь с ума! Пока мы прячемся, мой брат отстраивает королевство, украденное у меня! Ты не понимаешь, что я чувствую.
На удивление, Ниорин беззвучно засмеялась ему в лицо.
– Это я-то не понимаю? – переспросила она. – У тебя украли королевство, а у меня – ковен. Я как никто другой тебя понимаю, мальчишка. Но чему я научилась в проигранной игре, так это тому, что не стоит торопиться.
– Уже неделю мои сторонники не знают, что со мной и выжил ли я вообще в этом лесу, – вкрадчиво сказал Сэм.
– Если у тебя еще остались там сторонники, – холодно внесла поправку Ниорин. – Думаю, Лоран казнил половину из них, если не всех. Тогда тем более тебе нельзя выходить.
– Есть один человек, – не сдавался Самаэль, отвечая резче, чем следовало.
Он забыл, каково это: о чем-то молить, унижаться. За последнее время Сэм привык просто брать то, что хочется, невзирая на посторонних, правила и последствия. И за это пришлось расплатиться, поэтому теперь требуется заново учиться подчиняться кому-то. Отвратительно!
– Духовный наставник моего отца, Моргот, – вернулся он к разговору. – Ты помнишь его. Я думаю, он еще жив. Если этот человек к нам присоединится, мы точно придумаем, что делать с моим братом.
Какое-то время Ниорин молча размышляла над его словами. У Самаэля уже опустились руки, когда ведьма огня вдруг качнула головой.
– Да, – протянула она. – Я помню мага разума… Он правда мог бы нам пригодиться.
– Значит, надо выпустить меня отсюда.
– Но с чего у тебя такая уверенность, что этот человек еще жив?
Самаэль решительно открыл рот – и промолчал. Никакой уверенности у него не было и в помине, но хотелось надеяться, что хоть кто-то из былой свиты смог уцелеть. К тому же это был пока его единственный предлог, чтобы получить право на выход из леса.
– А с чего ты решила, что его так легко убить? – не найдя ничего лучше, Самаэль наконец ответил вопросом на вопрос.
– Любого человека легко убить, для этого не нужно быть магом, иногда достаточно просто удара по голове, – отрезвляюще заявила ведьма.
– Тебе ведь нужно знать, что происходит в центре острова? – Сэм не собирался так просто сдаваться. – Как ты узнаешь, что там творится, если никого не выпускаешь за пределы леса? В ближайшей деревне я мог бы разузнать последние сплетни.
– Умно, – с прищуром оценила она. – Это уже звучит как веский повод выйти отсюда.
Ниорин замолчала, обдумывая предложение, и все-таки сдалась. Как человек, умеющий оценить риски, она понимала, что информация – ценный ресурс и нельзя его игнорировать, тем более теперь. Ей нужно было знать, что сейчас происходит с королевством.
– Ладно, – неторопливо согласилась ведьма, погладив корешок книги, которую все это время держала в руках. – Лес не будет тебе препятствовать, ты спокойно найдешь выход отсюда. Но для твоего же блага, – предупредила она, – вернись в бор не позднее завтрашней ночи.
– Издеваешься? – вспылил Сэм. – Мне ни за что не успеть в Фенри и обратно за это время!
