– Лоран… – процедил он, догадываясь, кто есть и может стать виновником всех его несчастий.
Удула беззвучно рассмеялась, глядя перед собой.
– Лоран… – повторила она шепелявя. – Твой брат в большей опасности, чем ты, – задумчиво прокряхтела старая ведьма, подбирая пальцами-крюками слои юбок, чтобы уйти.
Самаэль непонимающе нахмурился и посмотрел на Удулу с недоумением. С какой стати Лоран в большей опасности, если он добился всего, за что боролся? Он выиграл трон, не потерял власть и земли, не выживал в прокаженном лесу, не прятался, как крыса, боясь быть замеченным. Что на этот раз угрожает Великому Гринфордту и старшему брату? Неужели Удула узнала план Ниорин и замысел Посвященной оказался настолько ужасен, что участи Лорана нельзя позавидовать? Самаэль почувствовал зарождающийся огонек надежды где-то в глубине души и постарался не потерять его тепло, рассчитывая получить подтверждение.
– Что ты имеешь в виду? – уточнил он у ведьмы, но Удула, мелко семеня по хрустящему снегу, уже почти потерялась в нависающем сумраке.
Бежать следом за ней казалось унизительным, но Сэм, как маленький ребенок, хотел дослушать интересную сказку до конца и не мог позволить ведьме унести тайны с собой в темноту. Он уверенно зашагал за старушкой, но вдруг время как будто стало гуще и тяжелее, напряжение в воздухе показалось практически осязаемым, ноги ощущались неподъемными для того, чтобы сделать новый шаг. Самаэль замер. Он непонимающе повернулся к освещенной кострами прогалине и увидел Ниорин, стоящую в центре. Огонь, поддаваясь ее воле, поднялся выше, в одно мгновение становясь одного роста с женщиной, а после и больше. Все собравшиеся вокруг люди, как мотыльки, потянулись на обжигающий свет, и Самаэль пошел вместе с ними.
Изначально в лагере Ниорин было пятнадцать человек, считая Сэма, но потом к ним присоединилась Удула, трое погибли, пришла Нова, затем скончался повар, и в общем на стороне ведьмы огня оставалось тринадцать человек. Ниорин молча ждала, когда они все обступят ее кольцом. Она стояла с закрытыми глазами, поигрывая одной рукой в воздухе, чтобы чаровать пламя, а второй держала книгу. Самаэль нахмурился, глядя на представление, которое уже начало ему надоедать. Скучающе отведя глаза от Ниорин, он пробежал взглядом по собравшимся и заметил, что Нова все это время смотрела на него, но стоило ему к ней повернуться, ведьма воды стушевалась. Это было даже забавно. Самаэль хмыкнул себе под нос и снова уставился на Посвященную.
– Братья, сестры и… – начала наконец Ниорин, и Самаэль почувствовал ее внимание на себе. – И остальные, – добавила Посвященная, на что Сэм закатил глаза, но в очередной раз заставил себя прикусить язык.
Огонь в кострах немного утих, по высоте выровнявшись с ростом собравшихся, и только теперь Самаэль догадался, что подступить так близко к пламени люди рискнули не из страха перед Ниорин, а из обычного желания согреться. Никогда еще в этом лесу не было так тепло, как сейчас.
– Наш ковен снова предали, – заговорила ведьма огня, и на этот раз Сэм обратил внимание на то, что взгляд Ниорин остановился на Нове. – Моя бывшая воспитанница пошла против всех нас… Поддавшись воле короны, Нерисса обманула ковен, и теперь из-за ее ошибки мы вынуждены скрываться в Когтистом лесу. Оставшиеся на Клыке наши братья и сестры дали себя обмануть, не понимая, чем чреват их выбор, а люди, переселившиеся на Великий Гринфордт, поплатились за это. Сегодня Самаэль… – Ниорин выделила его имя, заставив собравшихся повернуться к нему.
Почувствовав на себе всеобщий интерес, Сэм приосанился и только сейчас понял, как сильно изголодался по вниманию к своей персоне, по трепету перед ним, ему не хватало восхищенных взглядов, поклонов и лести. Он всегда считал это такой обыденной вещью, но сейчас сосредоточенность окружающих на нем показалась далеким отголоском сладкого сна. Сэм неосознанно сжал кулаки: стоит один раз упасть в грязь лицом – и особенно остро станешь понимать цену упущенного. Как ему хотелось вернуть все на круги своя!
– Наш союзник, – продолжила Ниорин, все еще глядя на него, – принес мне те вести, в подтверждении которых я нуждалась. Теперь, когда предатели совершили ошибки и близится час расплаты за них, мы можем заявить о себе, чтобы защитить знания нашего ковена, чтобы отвоевать украденное у нас и отомстить. – Ниорин сделала паузу, а в следующий миг повысила голос, и пламя, вторя ей, взметнулось вверх. – Нас не обыграют в этот раз! – заявила ведьма, не боясь, что появятся стриксы. Хотя Сэм знал, что к такому огню они и не подлетят. – Мы восстанем, возродимся и заберем то, что должны были. Наши знания будут возвращены в ковен, предатели и люди наказаны, Клык будет нашим!
Люди боязливо и приглушенно, чтобы не потревожить шумом тишину леса, поддержали ее, вскинув в воздух руки. Они одобрительно зашипели, как опавшая листва на пересохшей земле, но Самаэль не разделил всеобщей радости. Кашлянув, он привлек внимание Ниорин к себе и ехидно вскинул брови.
– Так что насчет меня? – прямо спросил он, надеясь, что ведьма огня не решила списать его со счетов в последний момент. – Заберете с собой на Клык и будете дальше гонять за хворостом к вашим кострам? – съязвил он.
– Тебе же, Самаэль, – согласно протянула Ниорин, будто только и ждала этого вопроса, – достанется Великий Гринфордт. Кто-то должен будет навести порядок на его руинах и заново поставить остров.
Сторонники Ниорин, как и Сэм, недоуменно замерли, не зная что сказать. Мерное потрескивание костра – единственное, что нарушало общее безмолвие. Посвященная выжидала, не торопясь взорваться фонтаном речей. Самаэль не знал, что заставило опешить людей, его же парализовало слово, которым ведьма окрестила остров его предков.
Великий Гринфордт лишь однажды был приведен в настолько пагубное состояние, что его окрестили руинами. Это было еще до Кастора, его отца и деда, те времена уходили гораздо глубже – тогда еще первый Король Освободитель не покинул Айскрохилл с целью присвоить земли себе.
– Да, мальчик, – понимающе сказала ведьма. – Твое молчание объяснимо. Руинами ваш остров был задолго до прихода твоего предка, – будто прочитав его мысли, изрекла Ниорин. – Братья и сестры, – снова обратилась она к собравшимся с тенью недоброй улыбки. – Вы ведь не забыли, что поведали вам мы с братом Сайрусом на последнем совете Старейшин, до того как случилось непоправимое?
В воздухе заплясали снежинки, лавируя между кривыми ветвями деревьев. Не дожидаясь, когда люди дадут ей ответ, Ниорин продолжила:
– Мать Одхана, вернув на Великий Гринфордт жизнь, случайно раскрыла колыбель с бестиями, которые были загнаны туда тысячелетия назад с помощью объединения сил могущественных магов. Они создали эту ужасную тюрьму не просто так. Вы ведь помните, что мы с Сайрусом поведали вам о случившемся разладе между расами. Бестии пошли на людей, те ответили силой. Война между ними могла стать бесконечной, а то и повлекла бы вовсе истребление одного вида как такового.
Опустив ладонь на книгу, Ниорин раскрыла ее и заскользила пальцами по чернильным символам, обводя завитки и спирали ногтями.
– Но почему случился разлад между расами, если до этого они сосуществовали в относительной гармонии друг с другом?
– Территория? – подала голос Удула, слушавшая Ниорин с таким интересом, что подступила к ней ближе всех остальных: огонь от ближайшего костра чуть ли не щекотал старую ведьму земли за бок.
– Кровная месть? – приглушенно подхватила вторая женщина, в которой Самаэль безошибочно узнал убитую горем Вэйлу.
Слушая предположения одно за другим, Ниорин улыбалась все шире. Очевидно, ей и ее мизерному ковену были интересны подобные игры, но Самаэль терпеть не мог, когда затягивались советы наследников Фенрирскьефтена, и тем более он возненавидел ведьмовской шабаш.
– Ближе к сути! – отрезал он, и всеобщий азарт потух, как костер, который окатили водой.
Ниорин недовольно прищурилась, но искры из ее взгляда никуда не пропали.
