— Я не про это спрашиваю, — усмехаюсь я, — какого черта ты забыла рядом со мной? Тебе на лбу выбить, что мы расстались?
— Это ты расстался! А я — нет! Эли, кто у тебя в номере? Ты никому не позволял им раньше пользоваться!
— Не твоё собачье дело, Даша, — спокойно отвечаю я и захлопываю дверь, заблокирован заодно её. Бывшая что-то яростно визжит, но её вопли глушит музыка. Я завожу машину, и выруливаю с парковки, бросив напоследок взгляд в зеркала. Дарья показывает мне вслед средний палец.
Скотина бешеная. Весь запал обломала.
Я задумчиво перевожу взгляд на телефон. Давай, Никольская, позвони. Сорви мне крышу окончательно, чтобы я сейчас же развернулся и вернулся к тебе. Просто один звонок и твой голос.
Но смартфон упорно молчит. Да, она не Даша, чтобы навязчиво иметь мужчину в мозг и обрывать ему телефон.
Я смотрю на дорогу, и чувствую, как появляется сама по себе на губах улыбка. Черт, но это и интереснее. Если я проведу ещё несколько дней с такими мыслями — её уже ничего не спасёт.
Эпизод 38. Настя
Утром я просыпаюсь от того, что Соня возится рядом, что-то воркуя, а из динамика телефона несется громкий треск.
Подскакиваю, резко открыв глаза, и чувствую головокружение, которое едва не прибивает меня обратно к постели. Выхватываю телефон из ручек дочери и смотрю на экран. “Дебил” — сообщает мне смартфон.
— Я тебя слушаю, Родион, — закатив глаза, произношу я, поднеся трубку к уху.
— Здорово, — голос бывшего мужа подозрительно добрый, — со связью у тебя что-то не то. Два раза какой-то шорох только в трубке.
Значит, Соня умудрилась два раза уже ответить на вызов. Я усмехаюсь, смотрю на дочь, которая сползает с кровати и топает к панорамному окну. В голове неожиданно мелькает мысль — бывший-то не в курсе, что Соня у меня! И для чего, интересно, он звонит?
Взгляд падает на часы, и я начинаю одеваться. Надо будет успеть отвезти Соню маме и уехать на работу. Что-то мне подсказывает, что я опоздаю сегодня.
— Чего молчишь, Насть?
— А что тебе говорить, а? — отмираю я, — что тебе надо, Родион?
— А ты не хочешь поинтересоваться, как там твоя дочь?
Ха! Я закусываю губу, и она вспыхивает болью — настолько сильно я это сделала, чтобы не ляпнуть что-нибудь злое.
— Родион, ты отец ребенка. Я уверена, что ты прекрасно позаботишься о ней, — мило воркую я, взяв себя в руки, — я вчера впервые отдохнула за эти годы как следует! Когда ты ее привезешь обратно?
— Потом, — нервно и тихо выдает бывший муж и неожиданно сбрасывает вызов.
— Точно дебил, — констатирую я, и сжимаю в руке телефон до треска. Боже, какое счастье, что Соня сейчас рядом со мной. Он просто-напросто даже не сказал бы мне, что ребенок остался с чужими людьми!
Я набираю мать, прошу её взять такси и забрать Соню. Спустя полчаса мы выходим из отеля, сдав ключи на ресепшен и я первым делом замечаю маму, которая стоит возле жёлтого такси, кутаясь в куртку.
— Нямням, — ноет Соня, выворачивая ручку, и я, подавив в себе чувство «я ужасная мать, ребёнок не накормлен даже», веду её к бабушке.
— Я приготовила ей кашу, — произносит мать, подхватывая на руки канючащего ребёнка, — оставила её в мультиварке подогреваться.
— Слушай, — произношу я, замявшись, и доставая из кармана листок, с адресом, который мне сообщил риэлтор, — тут такое дело… в общем, Элиас помог мне немного и снял квартиру в хорошем жилом комплексе… там закрытая территория.
Мама смотрит внимательно на меня, и только морщинка между бровями выдаёт её эмоции.
— Не рановато ли для такой помощи?
Я пожимаю плечами. Мать вздыхает, прикрыв глаза.
— Насть, дело, конечно, не моё, но… ладно, не думаю, что он с задней мыслью тебе помогает. Я не поеду туда с Соней сейчас. Для начала сама посмотри, что там за квартира. Вдруг что-то не работает? Да и детские вещи перевезти надо, — мама приподнимает брови, — я не буду сегодня гулять с Соней, не переживай, и займись тогда квартирой.
— Окей, — произношу я, быстро чмокнув дочь в носик, и погладив её по голове. Она машет мне ручкой и мать садится с ней в такси. Через прозрачное окно я вижу, как она пристегивает Соню в автокресле, а потом такси трогается и уезжает с парковки.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я хочу было пойти в сторону остановки, разворачиваюсь и едва не сбиваю с ног какую-то девушку. Та вовремя вскидывает руку, останови меня, и я почти утыкаюсь носом в приятно пахнущий духами рукав шубки.
— Простите, — произношу я, поднимая на неё взгляд.
Черт, красотка. Высокая, длинноногая, и одета стильно. Тёмные волосы красиво переливаются в тусклом свете солнца. Смотрит, правда, до мурашек зло.
— Прощаю, — высокомерно и медленно цедит она, — скажи мне, цыпа, а кем ты приходишься Элиасу?
Я теряюсь и глупо смотрю на неё.
— Что?
— Я видела, как ты сдала ключ от его номера на ресепшен.
Я хмыкаю. Внимательно рассматриваю её надменное личико ещё раз. Судя по всему, она младше меня. Лет на пять, если не больше. Она точно не сестра Элиаса и не родственница. Дальних родственников у этой семьи в России нет. Да они и не станут так настойчиво спрашивать «кто я Элиасу».
— А ты кто? — интересуюсь я, приподняв бровь. Девушка раздражённо выдыхает.
— Офигеть. Я тебе первая вопрос задала. Или такие деревенские замухрышки, вроде тебя, ни фига не смыслят в вежливости?
— Я вообще-то из этого города, — пропустив её пассаж мимо ушей, спокойно сообщаю я, — и я б прикусила на твоём месте язычок, прежде чем рассуждать о вежливости. Ни «здравствуйте», ни «извините». Что тебе надо-то?
Она поджимает губы и поднимает подбородок, будто пытаясь казаться ещё выше.
— Я имею право знать, с кем мой будущий муж проводит время.
Да уж. Мне кажется, что время неожиданно начинает течь невообразимо медленно, пока я пытаюсь осмыслить сказанное. Будущий муж? Элиас, ты опух вообще, кобель?
— Я его старая знакомая, — сообщаю я, а девица начинает тихо смеяться.
— Старая знакомая, которая ночует в номере?
— Ага. И к которой недвусмысленно подкатывал твой будущий муж, — произношу я, а глаза девицы расширяются от удивления, — так что подумай — нужен ли тебе с ним брак. Кобели не исправляются… как там тебя зовут?
Она зло сощуривается в ответ.
— Не твоё собачье дело. Лучше бы тебе исчезнуть, цыпа, и больше ни на километр не приближаться к Элиасу. Тебе ясно?
— Ты мне угрожать будешь? — иронично интересуюсь я, окидывая эту пигалицу взглядом. Нашла на кого наезжать, — следи лучше за своим кобелем Элиасом.
Она неожиданно делает быстрое движение рукой, я опускаю взгляд вниз, но не успеваю ничего увидеть. В нос врывается острый химический запах, глаза и лицо заливает какая-то липкая жидкость и я вскрикиваю, пытаясь её смахнуть с лица.
— Не только угрожать. В следующий раз это будет не краска, — слышу я смешок, пока беспомощно вожу руками по лицу, — считай это предупреждением.
Сильный удар рукой в плечо — и я едва не падаю вниз. Злость вспыхивает во мне яростным пожаром, я продираю кое-как глаза и первое, что вижу перед собой— тёмный мех шубки и свои испачканные в белой краске руки.
И с неимоверным удовольствием вытираю их об эту дрянь.
— Тупица! — она взвизгивает, подпрыгивая, и набрасывается на меня с кулаками, — ты хоть знаешь, сколько она стоила, тварь?!
— Твой будущий муж купит тебе новую, — выплевываю я, отбивая её выпады. Она давит мне ногу острой шпилькой и я, все-таки, падаю вниз.
Неожиданно позади раздаётся визг тормозов. Хлопает дверь машины, и спустя пару секунд Дашу рывком оттаскивают от меня. Я пораженно смотрю на знакомый профиль. Сейчас серые глаза горят яростью.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Ой, Эли… — лепечет девица, испуганно глядя на мужчину, который отшвыривает её в сторону от меня. Она, пошатнувшись, удерживает равновесие, и внезапно тишину парковки прорезает громкий звук пощечины.
