Но сейчас, глядя в ее спокойное лицо и обнимая доверившуюся ему девушку, Всеслав не мог себя заставить увлечь ее с собой насильно. Он молчал, глядел ей в глаза и клял себя за глупость и странную робость.
— Послушай, Всеслав, — начала было Любава, но ее прервал переливчатый вой, внезапно раздавшийся в начале улицы.
Ее спутник встрепенулся, протащил ее до ближайшего колодца. Угадав его замысел, она проскочила в темный закуток между оградой колодца и оградой двора. Всеслав развернулся лицом к опасности, загородив девицу собой. Парни в волчьих шкурах с искусно сделанными личинами на головах подскочили к ним, окружив полукругом. Всеслав наполовину обнажил меч, и сталь ярко блеснула в лунном свете. Оборотни попрыгали вокруг, вдруг сорвались с места и убежали.
— И мы бежим, Любава, — прошептал ее защитник, вытягивая девицу из закутка. Та подобрала подол и побежала, стараясь держаться в глубокой тени. Парни оборотни могли перескочить через забор и напасть на них сзади. Беглецы миновали несколько переулков, меняя направление, остановились в изломе забора, утопавшего в глубокой тени.
— Ты что-то начала говорить? — сказал Всеслав, затаскивая девушку в излом. Луна скрылась за облаком и все вокруг потемнело.
— Я не хотела обижать тебя отказом. Но подумай сам. Ты предлагаешь мне брак, чтобы спасти от жертвоприношения. Ну разве так делают? А если я выживу, как же мы вместе дальше жить будем? Об этом ты подумал?
И действительно, в какой-то момент Всеслав узнает, что тоже был пешкой в Гостомысловой игре. Не хотела бы она оказаться рядом с ним в роковой момент осознания истины.
Всеслав снова обнял Любаву.
— А разве есть способ узнать друг друга лучше, чем вступить в брак?
— Ага, а если выяснится, что ошибся, то можно взять следующую жену на проверку, — девушка задохнулась от возмущения и продолжила куда спокойнее. — Давай, не будем спешить. Для меня брак важнее, чем смерть. Потому что умрем мы быстро, а в браке мучиться придется долго.
Всеслав тихо рассмеялся над ее головой.
— Каким ты представляешь себе хороший брак, Любава? — с интересом спросил он, отвлекшись от своих планов по похищению девицы. В конце концов, она была права. В браке им придется жить вместе довольно долго.
— Как у князя Ярослава и Ингигерд, конечно, — тут же ответила новгородка. — Они друг друга любят. Они всегда вместе. Понимаешь, они вместе строят новый мир. Они вместе преобразуют Новгородскую землю. Такие разные. Ярослав случайного слова не скажет — только продуманное. А Инга порывистая, искренняя и прямая. И вот ведь любят друг друга. Они не просто мужчина и женщина, а части единого духовного целого.
— А то, что Ингигерд одна из самых красивых женщин мира, это, конечно же, неважно, — ехидно протянул Всеслав, — неважно, что эта красавица воспета скальдами еще до брака с Ярославом…
— У нас говорят, что к красоте жены привыкаешь, а вот к ее дурному характеру не привыкнешь никогда. Понимаешь, Всеслав, они друг другу доверяют. Ты не обижайся, но, если нельзя ждать обычной супружеской верности от мужа, как можно ему доверять в чем-то большем. Вы же мужчины такие существа, — Любава уперлась руками Всеславу в грудь, чтобы отстраниться, и глянула в серые глаза, — привык кто к красоте жены, сразу задумался о следующей. Какое уж тут доверие. А если вспомнить, что я вообще и не красавица, то…
— Не скромничай, Любава…
Внезапно наверху послышалось шуршание. Любава стремительно развернулась. На фоне светившегося рваными полосами облаков неба над забором торчала одинокая темная голова в волчьей личине.
— Эй, волчок, — дружелюбно произнесла новгородка, — а ты не боишься, что сегодня с утра не сможешь войти к себе в избу, а будешь кругами бродить вокруг дома, дверь не увидишь?
— Это ты, что ли, Любава? — спросил «волчок». — А нам сказали, что ты не ведьма.
— А, так это ты, Ходута? — девушка узнала парня по голосу. — Так ведь и я тоже всегда говорю, что я не ведьма. Но обижать меня все равно не надо. Я теперь и имя твое знаю. Ты вообще, что тут делаешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Вот вас выследил.
— Молодец! Но никому не говори. Иди лучше к себе домой — целее будешь. Веришь мне?
— Верю, верю, Любава, не обижайся. Я сейчас волчком, молчком к себе в избу.
Раздался тихий хлопок о землю и легкий шорох убегающего «волчка».
— Хорошо, что он был один. Поодиночке их еще можно уговорить…
— Ты слышала, им уже сказали, что ты не ведьма, — волнуясь, перебил ее Всеслав. — Их уже готовят… Любава, милая, поехали со мной. Прямо сейчас.
— Так ведь не завтра жеребьевка. Я не буду решать такой важный вопрос в спешке, сказала же. Просто проводи меня домой, а?
Она быстро пошла по улице. Чуть замешкавшийся, колеблющийся Всеслав догнал упрямую девицу через несколько шагов и взял за руку.
— Но за кого-нибудь тебе все равно придется выходить замуж. Не обижайся, но сроки у тебя поджимают. Ты думаешь, с Сольмиром у вас будут отношения не «как у мужчины с женщиной»? Ну как вдруг он еще каким-нибудь языком заинтересуется? Персидским, например? Как тебе восточные женщины?
Несмотря на серьезность ситуации, Любава хихикнула.
— А ты думаешь, восточная женщина сможет обучить его персидскому языку?
— Что, они совсем на это неспособны? Ну так он немецким может заинтересоваться. Или, там, латынью…
Любава тихо рассмеялась.
Всеслав шел с ней рядом и думал, что сейчас самое время пригрозить несносной, упрямой новгородке похищением ради ее же пользы. Ради ее же собственной пользы. А потом и вправду зажать рот, перекинуть через плечо. Ведь она такая легкая и хрупкая. Даже рот можно не зажимать. Не будет Любава кричать этой ночью. Не такая она дурочка. А его дом, где ждет хозяина заранее оседланный конь, совсем рядом.
Подойдя к воротам в деревянной стене города, он остановился, остановил Любаву, серьезно посмотрел ей в глаза, собираясь заговорить. Вздохнул даже, открывая рот.
И снова не смог.
Ворота города Муромля были этой ночью закрыты на огромный замок. Всеслав не стал искать лазеек и приставных бревнышек, при помощи которых молодежь пробиралась из пригорода в город, а просто открыл замок собственным ключом. Любава тихо присвистнула, глядя на это.
До самого Новгородского двора он мрачно молчал, обдумывая свое поражение и его последствия. У калитки Любава неожиданно прижалась к нему, неловко обняла.
— Чтобы не случилось, Всеслав, я всегда буду благодарна тебе за твою заботу.
И, прежде чем он успел ответить, убежала под защиту стен родного дома.
* * *
На следующий день, когда Любава готовила обед на всю их честную компанию, ее остановил Харальд.
— Знаешь, какие истории сейчас гуляют по Муромлю? — невыразительным тихим голосом спросил варяг.
— Нет, — слегка испугавшись, ответила девушка. Харальд говорил таким тоном, когда ему что-то очень и очень не нравилось.
— Рассказывают, что ведьма Любава вместе с выкормышем полоцких волхвов Всеславом разогнала ночью молодых парней-оборотней. Будто бы сверкали молнии без грома, несчастные парни забыли дорогу до своих домов, и всю ночь мерзли, бедняги, на Муромских улицах, — негромко и бесстрастно сообщил Харальд. — Дескать, Любава сменила Сольмира на Всеслава, и сейчас начнется.
— Всеслав проводил меня с посиделок домой. Просил меня стать его женой, чтобы он смог увезти меня из Муромля и защитить от жертвоприношения. Я отказалась. По дороге «волчки» привязались. Но все мирно обошлось.
— А почему я узнаю о желаниях Всеслава только сейчас? — так же тихо спросил Харальд. — По-твоему, это совсем не мое дело? А если он вздумает увезти тебя без твоего согласия, тогда что?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Любава вдруг вспомнила о собственных ключах от города у Всеслава, опустила голову и виновато молчала. Человек через любую лазейку пролезет, но, чтобы ночью, тайно выехать из города на лошади, нужно как-то открыть ворота.
— Вот что. Впредь я запрещаю тебе выходить с нашего двора без моего особого согласия.
