– Неужели? Не томи, Джереми, рассказывай.
– Человек неожиданный и не совсем то, что вы заказывали. Но подойдет, как не странно, идеально. Алехин, полковник в отставке, работал еще на Первое главное управление КГБ, специализировался на Северной Европе, потом ушел в бизнес. Недавно его приблизил президент России, дал поручение по Сирии. Мы русского почти завербовали, по вашему поручению вывели на вашего агента среди исламских мятежников. Планировалась сделка по покупке серьезного оружия, но в конце что-то сорвалось. Толи по его вине, толи арабы обделались, толи израильтяне вмешались. В общем – каша. Вот полистай досье.
– Да, серьезный клиент, – задумчиво произнес резидент ЦРУ просмотрев документы. – Не понимаю, как полковника можно зацепить, ведь вы остались ему должны два миллиона?
– Тут самое вкусное: во-первых, можно пообещать вернуть долг.
– А во-вторых?
– Он смертельно болен и сегодня вылетел, – Кокрейн посмотрел на часы, – точнее, уже прилетел в Израиль для онкологического лечения. Сам понимаешь, рак ломает любого, даже стального чекиста. Сдвиги в психике, желание найти волшебное лекарство, потребность в деньгах, стремление оставить после себя след. Короче говоря: expendable (расходный материал, англ.).
– Хм, доложу в Лэнгли. Ты кандидата лично знаешь?
– Сам вербовал и, кажется, понимаю характер.
– Сдается мне, что скоро отправишься на свидание с ним. До связи, – и бросив недопитую чашку – ужасный моветон, американец устремился в посольство, чтобы порадовать ДНР, проевшего мозги своими запросами.
Глядя на крошки печенья, осыпавшиеся с исчезнувшего гостя, Кокрейн даже не испытал сожаления, что счет придется оплачивать английским налогоплательщикам, а не американской разведке с её бюджетом в 65 млрд. долларов. Теперь не сомневался, что затея удалась: можно похоронить концы грязной операции в Сирии, а заодно и comrade Grieg, владеющего подробностями личного участия в ней Джереми. Очень по-британски: попить даржилинга в культурной обстановке и добить умирающего врага чужими руками.
По пути в рублевскую резиденцию Фишман пытался заикнуться о делах, но Чудов решительно пресек попытки. Лишь оказавшись на месте, провел в сад и стал задавать вопросы. Много вопросов. И уже от первого молодой разведчик, ожидавший разбора полетов, опешил.
– Поссать хочешь? Нет? А я хочу – дорога длинная. Посмотри на собак, которые тебя секунду назад обнюхали – уже мочатся, чтобы быть готовыми к новым вызовам, – руководитель операции отошел в кусты и, пожурчав, продолжил, – Хорошо, что хозяин улетел, а то пришлось бы в туалет идти. Запомни в помещениях и машинах дело не обсуждаем, только на прогулках. Есть хочешь?
– Нет.
– Зря отказываешься, Ну, погнали: расскажи, как проводишь обычный день, в подробностях и по минутам.
– Я голоден, – пожаловался Влад через два часа.
– Вот, хороший боец использует любую возможность, чтобы отлить, поесть или чуток вздремнуть. Распорядок такой: подъем в 6.00, два часа работаем, завтрак в 8.00, час личного времени, работаем до обеда в 13.00, отдыхаем час, работаем до ужина в 19.00, три часа работаем. У тебя девушка есть?
– Да.
– Знает, чем ты занимаешься?
– Нет.
– Дай координаты, Опер её на ночь привезет.
– Не знаю, согласится ли Юлия.
– Значит, она – не твоя.
– Моя!
– Тогда звони, а то в Штатах, полагаю, замучил сухостой, наверняка яйца гудят от спермотоксикоза. Или таки отодрал мулатку?
Управление планирования разведывательных операций – штаб ЦРУ. Сюда стекаются задания, здесь координируется работы линейных подразделений. Заказчик сидит наверху и через УПРО дергает разведсеть, обеспечивающую «пауку» информационную пишу. Впитав данные, оценив оперативные и агентурные возможности, управление указывает, где и как нанести удары противнику или врагу. Россия, окрепнув, была переведена из первых во вторые. Кульминацией напряженности стал украинский кризис, после которого и появилась президентская директива. Предстояло накопить критическую массу для операции, призванной взорвать российскую стабильность.
Глава УПРО в одиночестве раскладывал пасьянс, карты для которого готовили сотрудники, не ведавшие о конечной цели спецакции. Кто-то принес в клюве согласованные с госдепом меры в сфере пропаганды, другой доложил, как задействовать оппозиционные силы в Москве. Русский отдел подбросил идею нанесения ущерба химической промышленности и наметки того, как распространить эффект на другие отрасли. Эта часть особенно импонировала, поскольку произошедшее ЧП и драчка между владельцами «Росселитры» могли прикрыть и инспирированные проблемы.
Саудовская разведка сообщила о готовности Мусы организовать теракт крупного масштаба, в котором могли бы участвовать люди нужных национальностей: русские, кавказцы, татары (желательно крымские), украинцы. Некий «взрыв народного возмущения» против кремлевского режима вообще и лично против российского президента. «Этот motherfucker ни в грош не ставит США, вечно сует палки в колеса, – вырвалось у шефа УПРО, – правильно Белый дом хочет с ним покончить».
Для окончательной верстки плана не хватало деталей и броской фигуры, которую можно было бы прикрепить на носу корабля. Правда, из Лондона сегодня пришло оригинальное предложение, но зацепки пока выглядели слабовато. Просматривалась интересная перспектива, развить которую лучше англичанам, имеющим опыт работы с Алехиным. Кстати, компьютер нацбезопасности зафиксировал въезд в США сына отставного чекиста.
Как нередко в минуты полной сосредоточенности, мозг полностью отключился от любых маловажных функций, и грузный мужчина с безупречными манерами принялся непроизвольно грызть ногти. Через минуту-другую, поймав себя на этом, осторожно положил руки, как маленьких раненных животных, на полированный стол. «Решено! Comrade Grieg пройдет сканирование».
Степан изнывал от обязательной туристской программы: посещение обзорной площадки Эмпайр Стэйт Билдинг, осмотр с кораблика статуи Свободы, вечерний моцион по Тайме Сквер, хот-дог на бейсбольном стадионе New York Yankees. «Ксюша, зачем нам ехать на Брайтон Бич? Ты же беременна, – пытался оказать сопротивление. – Разве можно столько мотаться по городу?» «Сам говоришь, живот совсем небольшой, а гулять – полезно, – резонно отметала негодные аргументы жена. – Скажи спасибо, по магазинам не таскаю».
Разговор происходил в ландо, неспешно катящемся через Центральный парк. Лошадь флегматично фыркала, а возница иногда развлекал прибаутками. Получив возле отеля Plaza оплату и увидев, что чаевые составляют положенные 15 процентов, снял цилиндр и поклонился.
– Вам повезло с прогулкой – мэр города хочет запретить конные экипажи.
– Почему? – хором удивились русские.
– Говорит, что нельзя подвергать животных эксплуатации.
– А людей можно?
– Можно. Здесь к людям относятся хуже, чем к животным. Это же – Нью-Йорк, ребята.
Поднявшись в номер и, как-то само собой, занявшись любовью, пара наслаждалась ставшей уже привычной, но не надоевшей близостью. Потом лежала в огромной кровати и тихо радовалась. Левая рука Степы лежала под головой Ксюши, правая ласкала еще не успевшие распухнуть груди. Девушка почти бесшумно урчала, словно сиамская кошечка, и вдруг резко напряглась, словно услышала нечто. «Неужели начал шевелиться? Да нет рано!» – правильно почувствовала, но разуверилась, ибо читала, что обычно движение плода начинается на 20-й неделе. Гинеколог бы подсказал, что у таких худеньких мам, даже малюсенькие ручки и ножки крохи могут раньше дотрагиваться до стенок лона.
– Милый, давай уедем отсюда.
– Как? У нас же билеты на Бродвей.
– Ну, гостиница очень дорогая…
– Батя же её оплатил – его подарок тебе.
– Пора нам в Калифорнию.
– Ты из-за лошадей? Так эту чушь мэру присоветовала жена-лесбиянка.
– Мне тут разонравилось.
– «Живот твой – круглая чаша, в которой не истощается ароматное вино; чрево твое – ворох пшеницы, обставленный лилиями; два сосца твои – как двойни молодой серны, пасущиеся между лилиями», – неожиданно мужчина процитировал «Песнь песней Соломона». – Утром вылетаем.
Наградой ему стал поцелуй и довольная улыбка Ксении, верно уловившей в эфире сигнал о приближающейся опасности. Пришедшие назавтра агенты ФБР не смогли опросить младшего Алехина о том, о сем, а в основном об отце. Но колеса госмашины пришли в движение, и скрыться от неё не получится даже на другом побережье США.
Макалистер также мурлыкал, правда, скорее, как упитанный кот. Недавно жена показывала ему фото Мейн Кун — самой крупной кошачьей породы, что издавна обитала на фермах и уничтожала грызунов. Тогда не согласился купить котенка, но, подумав, решил, что был неправ. Хозяева и их четырехлапые компаньоны нередко походят друг на друга. И пусть кот весит пуд, а Джек тянет на шесть, оба – беспощадные охотники, с правильными рефлексами. Еще на совещании в УПРО начальник русского отдела почувствовал, что проклятая операция выходит на финишную прямую. Изучив обширное досье на Матвея Алехина, остался доволен: шпион-пенсионер мог стать еще одной фишкой в его игре. Англичане подставили русского тогда в Сирии и теперь по ошибке (или умышленно?) хотят всучить ЦРУ гнилой товар.
