Плаксин только этого и ждал.
– Командирам барж и ЛДК начать высадку, – приказал он.
– Есть начать высадку! – отозвался Краевский.
Державшиеся до этого подальше от боя, десантные корабли пошли к плацдарму. Первыми ринулись ЛДК с морскими стрелками.
"Вьюги" дали второй залп, проделав от кромки воды вглубь берега проходы в минных полях. Впрочем, в существовании полей моряки сомневались, велгонцы элементарно могли не успеть выставить мины, но дабы не рисковать, 130-мм эрэсы всё же перепахали землю, чем весьма подбодрили морской батальон.
Часть десантников скопилась на бортах ЛДК, они прыгали в воду под велгонским огнём, не дожидаясь когда плоскодонки откроют рампы. По шею в стылой воде, морские стрелки продирались к берегу, держа над головой оружие и сумки с гранатами. Никто не брал с собой вещь-мешков, многие даже не надели сапоги, чтобы босыми побыстрее выбраться на сушу.
Храбрецов настигали пули, по ним били из винтовок и ручных пулемётов, стегали по воде и по броне ЛДК очередями пятилинейные "Жнецы" стоявших в открытых капонирах БТРов "MAGO". В ответ ЛДК лупили из бортовых пулемётов, а вскоре и 20-мм зенитки подключились к подавлению огневых точек. Когда открылись рампы, изготовившиеся в отсеках морпехи рванулись вперёд, чтобы уже на суше, где ползком, где перебежками, занять удобные для позиций камни и воронки.
Как выяснилось, мин велгонцы выставить всё-таки не успели.
Следом за передовыми ЛДК подошли плоскодонки с ротами 102-й дивизии. Солдаты этого соединения были выбраны для операции не случайно. Раньше дивизия дралась на Невигерском фронте и дважды участвовала в десантах. И когда Невигерский фронт был упразднён, 102-ю после отдыха и пополнения передали в подчинение Вежецкому фронту, фельдмаршал Виноградов остановил свой выбор именно на ней.
В авангардных пехотных батальонах подобрались опытные десантники и действовали они при высадке не хуже морпехов. В берег батальоны вцепились крепко и вскоре совместно с моряками глубоко врезались в оборону велгонцев. Просоленная пехота не меньше морпехов наводила ужас криками "полундра", забрасывая врага гранатами и беря его позиции в рукопашной. Десантники дрались ожесточённо, в батальонах было много уроженцев Вежецкой губернии, чьи сердца пылали жаждой мести за осквернённую оккупантами родную землю. Когда от твоего села осталось лишь пепелище или когда твою родню назначили в заложники, а потом расстреляли, израненную болью душу выжигает ненависть такой силы, что счёт к врагу не будет оплачен никогда.
Первый полк бригады "Велгарма" был отброшен и его потрёпанные батальоны откатились на три километра вглубь. Уцелевшие гаубицы и выстрелы к ним взяли в оборот артиллеристы 102-й дивизии. Был захвачен даже один БТР, остальные "MAGO" уничтожили мониторы, огонь которых корректировали артразведчики, высадившиеся в передовых порядках морского батальона.
Начальник 102-й дивизии генерал-майор Топольников жестом пригласил Красевича в накрытый масксетью эскарп, спешно отрытый в смотрящем на реку скате холма. Здесь он решил временно разместить свой командный пункт, пока сапёры не построят его в другом месте по всем правилам фортификационной науки. Пока что в эскарпе разместился лишь узел связи, а с вершины холма ещё не успели убрать тела велгонских солдат. Будь у противника хотя бы полдня форы, он бы успел создать оборону посерьёзнее и тогда его пришлось бы выбивать с позиций долго и большой кровью.
Топольников присутствовал на допросе захваченных в плен раненых велгонцев и прекрасно представлял, что за противник стоит перед ним. Бригада "Велгарма" скоро начнёт бесконечные изматывающие контратаки, как только подойдёт её второй полк и остальные батареи 89-мм пушек. Пленные показали, что во втором полку имеется до шестидесяти бэтээров и рота танков, подчинённая бригадному генералу Байеру. Четыре полнокровных батальона по девятьсот штыков на грузовиках и БТРах подойдут к позициям первого полка примерно через полтора-два часа. За это время, пока позволяет остаток светового дня, необходимо усовершенствовать и переоборудовать фронтом на врага захваченные окопы и ячейки, сделать из них траншеи, построить блиндажи, артиллерийские позиции, миномётные площадки, наблюдательные пункты и пункты боепитания и медобеспечения. Забот полон рот. Полтора полка дивизии и артиллерия, солдат генерала Байера, конечно, отобьют, но ночью могут подойти и другие соединения и тогда только добротные фортификации помогут в случае массированного штурма. Придётся строить оборону в условиях ночных атак, если конечно, они последуют. А уж утром, когда высадятся основные силы дивизии, Топольников сам намеревался атаковать Байера дабы расширить плацдарм не только в ширину, но и в глубину.
Глядя на мешковатый пятнистый маскхалат штаб-майора, начдив едва удержал неодобрительную ухмылку. Будучи боевым офицером и тем более кадровым военным, он понимал, что внешность разведчиков продиктована реалиями войны и оплачена кровью. Но поделать со своей натурой генерал-майор ничего не мог, высокий и просто здоровенный в плечах командир подразделения "51" в маскхалате выглядел расхристанно и больше напоминал болотное чудище, нежели офицера. Единственно только каска, обтянутая пятнистой сеткой, смотрелась вполне прилично. В его дивизии многие бойцы уже давно самопально делали такие же сетки, чему Топольников не препятствовал и даже негласно поощрял.
– Начарта и эНэРа я уже вызвал, – сообщил штаб-майору генерал. – Быстренько познакомитесь – и за дело! Времени у нас с вами в обрез.
– И даже меньше, чем в обрез, господин генерал, – Красевич огляделся, досадуя, что не может поторопить вызванных начдивом офицеров. С начальником разведки дивизии предстояло согласовать систему сигналов при возвращении "Рарога" на плацдарм. А с начартом надо было ещё повозиться – побегать по НП и определить наиболее подходящее направление, где коридор прохода отряда будет обеспечивать артиллерийская завеса. Будь местность заранее пристрелена, при прорыве в случае чего, можно было бы вызвать огонь на подавление огневых точек. И первоначально командир "Рарога" хотел ради этого договориться с начартом, чтобы хотя бы один огневой взвод работал исключительно по корректировкам отряда. Но ещё до его прибытия на временный КП понял, что артиллеристы просто не смогут помочь отряду в сопровождении огнём, ведь они и сами пока не успели освоиться на плацдарме.
– Боюсь, мы упустили выгодный момент, – добавил Красевич.
– Вы хотели прорваться на плечах отступающих велгонцев?
– Так точно.
– Это слишком рискованно, – покачал головой начдив. – У меня и у Плаксина строгий приказ: ни в коем случае не высаживать ваше подразделение в первой волне десанта и не использовать вас для расширения плацдарма.
– Я знаю про этот приказ, господин генерал. Но на месте, как это часто бывает, виднее, чем в штабе при планировании.
– Согласен. Но в любом случае, говорить об этом поздно… О! Вот и они! – Топольников указал рукой на спешащих к холму офицеров. – Как управитесь с начартом, жду вас здесь.
– Есть, – Красевич кивнул и перевёл внимание на входящих под масксеть подполковников…
Когда он вернулся к отряду, все группы уже ждали у мотоциклов.
А в это время артполк готовился к огневой завесе. В дивизионные пушки-гаубицы АД-25 уже заряжали 122-мм осколочно-фугасные и бризантные снаряды. Очередь дымовых наступит позже. Готовился поддать огоньку и приданный дивизии отдельный дивизион ПТО, жаждавший поскорее поквитаться с велгонцами за два утопленных при авианалёте орудия. Готовились и батальонные миномётчики, рассчитывая заодно произвести пристрелку местности. И даже батарея 57-мм зенитных спарок изготовилась с началом артобстрела выдвигаться на прямую наводку на холмы, чтобы поучаствовать во всеобщем веселье.
Ждал начала обстрела и второй батальон 405-го полка. Он получил задачу захватить высоту "+5" и закрепиться на ней силами не менее роты. Остальные три роты должны будут захватить недостроенные окопы вокруг высотки и тем самым выровнять линию обороны. Высоте "+5" предстояло стать ключевой на левом фланге, с неё прекрасно просматривалась половина плацдарма, а также вся левофланговая оборона велгонцев.
Красевич махнул рукой и первым помчал в проход.
Там впереди уже расползалось серое марево дымовой завесы. Снаряды продолжали обработку велгонских позиций, артиллерия вела огонь, равномерно распределив его по всем участкам обороны "Велгармы".
Масканин газанул и подал знак своим. Сквозь косой дождь группа рванула навстречу огненному шквалу, стремясь побыстрее достигнуть завесы. В грохоте взрывов, рёв десятков мотоциклов почти не различался. Скорость то и дело приходилось сбрасывать, чтобы не влететь в воронку, благо видимость в самом проходе была более-менее терпимой.
