– Почему расстроюсь? – опустила крышку унитаза и присела, суша волосы вторым полотенцем.
– Помниш-шш-шь, я говорил, ш-шш-што рядом с-сс-со мной не вс-сс-се могут находитьс-ся? Это относ-сс-ситс-сс-ся не только к людям. Цветы вянут, вода леденеет, дети плачут и теряют жизненную кипучую энергию. С-сс-старики за с-сс-сердце хватаютс-сс-ся, животные пугаютс-сс-ся и разбегаютс-сс-ся.
– Так вот кто все букеты Барта испортил! Я уже собиралась поехать и прибить цветочника!
– Я не с-сс-специально, – обиженно буркнул Рома и взвился над полом до уровня колен.
– Ладно, только сегодня не выходи в сад, прошу тебя. Завянут все Миркины труды. Будь просто в доме.
– Ес-сс-сли Алард здес-сс-сь, буду прос-сс-сто в ванной, – хмыкнула Тьма.
– Он за тобой приехал? Ты его боишься?
– Я никого не боюс-сс-сь! – взвился Рома и подлетел прямо к лицу. – Думай, ш-шш-што говориш-шш-шь, женщ-щщ-щина!
– Прости-прости, ты могуч, пахуч, шипуч и волосат, – рассмеялась я от последнего слова. А Тьма слегка успокоилась и покружилась вокруг меня.
– Вкус-сс-сная, – чавкнул Рома и губы облизал несуществующие.
– Так почему ты не хочешь показаться Аларду? Он, может, переживает за тебя.
– Он меня запрёт в реликте, – нехотя ответил Рома.
– Вот гад! – возмутилась, вскочив.
Вообще, для меня любые ограничения и рамки, ущемляющие права и свободы, – некий триггер. Поэтому я так рьяно хотела избавиться от покровителей.
– Он тебя насильно удерживает и заставляет ставить клеймо Тьмы! – заходила вокруг Ромы, размахивая руками и кипя от гнева. – Надо тебя освободить!
Рома думать не мешал, наоборот, такое ощущение, с предвкушением ожидал чего-то и с наслаждением питался моим гневом.
– Как выглядит этот реликт? Может быть, мы его у короля заберем и освободим тебя?
– Ш-шш-широкий брас-сс-слет на запяс-сс-стье, с-сс-сними его. Я уничтож-шж-жу, – обрадовался Рома.
– Он прибьёт меня, – пыл поутих, поправила сползающее полотенце и присела обратно на унитаз.
– Пф-фф, кто ему позволит? – резонно подметила Тьма, опять подлетая ближе.
Вообще, за это короткое общение он стал более темнее и гуще. Похоже, силы возвращаются.
– Ты освободишься от него на совсем? Он не сможет на тебя влиять?
Рома замолчал. Летал по ванной, временами обретая разную форму. То в тумбочку превратится, то в небольшое животное какое-то. Но не в человека. Похоже, нужно больше сил для этого.
– С-сс-смож-жшш-шет, - нехотя ответил наконец. – Мы одно целое. Я – С-сс-сущ-щщ-щнос-сс-сть Аларда.
Глава 24
– Натали, у тебя всё в порядке? – в дверь постучал Бартольд, я дёрнулась и посмотрела на Тьму.
– Не говори ему! – зашипел Рома, клубясь вокруг меня.
– Почему? – тоже понизила голос и крикнула в сторону: – Сейчас выйду, волосы сушила.
– Ему необязательно знать в-сс-сё, – фыркнула пренебрежительно Тьма.
– Барт хороший и всепонимающий. Он не выдаст, – закрались смутные подозрения, что Рома меня дурит.
– С-сс-скаж-шше-шш-шь пос-сс-сле того, как Алард уедет. – Тёмный вихрь взвился и закрыл дверь. – Не зли меня, призванная, иначе ис-сс-спорчу твой праздник!
– Ах ты, я тебя тут лечу! А ты условия мне ставишь! – возмутилась я, топнув ногой.
– Милая, с кем ты разговариваешь? – подозрительно окликнул Бартольд.
– С Ромой, – от моего заявления Тьма стала ещё неистовее и окутала меня в кокон, пытаясь заткнуть. – Придумываю ему трагичный финал! – выкрикнула, борясь с Ромой.
Точнее я размахивала руками, отгоняя эту чёртову сущность от двери, а он обратно плотным клубком возвращался и никуда меня не пускал, отпружинивая моё тело обратно в сторону.
– Как думаешь? Ядом отравить и найти главной героине другого мужчину?
К слову, по поводу того, что это я – автор женских романов, Бартольд узнал совсем недавно и был очень удивлён. Что интересно, муж поддержал моё творчество и совсем не критиковал. Наоборот, ему понравилась книга «Теория Выбора».
– Мне бы почитать последние главы, чтобы понять и дать нужный совет, – обескураженно пробормотал Барт. – Может, твоя героиня даст ему шанс.
– Никуда не пойдёш-шш-шь, пока не пообещ-щщ-щяеш-шш-шь молчать, – шипел Рома.
– Нет! Он её за нос водит! – пыхтела я. – Да отойди ты!
Дверь внезапно открылась. Тьма растворилась в пространстве. Полотенце сползло на пол. Я, потеряв опору, вскрикнула и, не удержавшись, полетела прямо в руки мужа.
– Привет, – хрипло выдохнул Барт, подхватил под попу, развёл мои ноги и обнял себя мной.
– Доброе утро, – прошептала, пропадая от его голодного взора.
Муж не дал договорить, смял мои губы в жарком поцелуе. Задрожала от напора, обнимая крепче за шею. Его пальцы сжали ягодицы, подтягивая меня выше, пока язык уверенно вторгался в рот.
Расстегнула пару пуговиц на рубашке, чтобы добраться до голой кожи мужа. Бартольд вынес меня из ванной и упал на простыни, продолжая жадно гладить, целовать до сбитого дыхания.
– Богиня знает, как я по тебе соскучился, – Барт на секунду отстранился, заглядывая в глаза. – Я ужасно испугался за тебя.
- Убью Мирабеллу, – тяжело дыша, облизнула губы и потянула его на себя, борясь с пуговицами. – Мы никуда не спешим?
– У нас есть немного времени, – усмехнулся Бартольд, вновь напористо целуя.
Его губы сместились к груди и захватили ртом тугую горошину соска. Бартольд прикусил вершинку, вызывая острое наслаждение, разливающееся по телу. Вскрикнула, выгибаясь и раскрываясь сильнее. Его пальцы тут же нырнули между ног и ласково погладили лоно.
– Ммм, – промычал где-то над головой Рома. – Вкус-сс-сная.
Распахнула веки и заозиралась, выискивая любителя подглядывать.
– Не с-сс-смотрю, – хохотнула Тьма, колыхнув занавеской. – Дай мне с-сс-свой с-сс-свет.
Бартольд не слышал его, продолжая распалять меня и заводить. Я напряжённо осматривала комнату, дёргаясь от острых ощущений. Но нигде не видела Рому.
– Что-то случилось? – остановился муж, не чувствуя отклика.
– Такое ощущение, что кто-то наблюдает, – соврала, жутко покраснев. – Пойдём в душ.
Бартольд усмехнулся, подхватил на руки и, пока я его раздевала, направился обратно в ванную. Муж поставил меня возле смесителя и скинул оставшиеся вещи. Настроила быстро воду погорячее и рассмеялась, вновь оказываясь в его объятьях. Оплела торс мужа всеми конечностями. Бартольд завладел губами, дёрнул шторкой и встал вместе со мной под капли тёплой воды. Краем глаз увидела клубящуюся и возмущённую Тьму на унитазе. Мстительно усмехнулась, на время отключившись от всего мира в крепких руках, любимых губах и в водовороте чувственной страсти.
Муж мучает меня слишком долго, целует до горящих губ, выкручивает напряжённые вершинки, выпивает гортанные стоны. Я цепляюсь за его плечи, царапаю спину, выгибаюсь в объятьях, прося большего. Вместо этого он отстраняется, ставит на ноги и крутит. Вскрикнув, цепляюсь за гладкий кафель.
Барт, шумно дыша, прижимается к спине, зарывается носом в шею. Трётся между ягодиц каменной плотью, а у меня дыхание перехватывает. Безумно хочу его в себе и хнычу, требуя взять меня.
– Сводишь с ума, – шепчет муж, обжигая горячим дыханием, и, прогибая меня, врывается.
– Да-ааа-а! – выкрикиваю, утыкаясь затылком в него.
Бартольд гладит моё тело, ласково, трепетно, растирая капли воды. Бёдра, бока, грудь. Я тяжело дышу, нанизанная, распятая. Мне хочется продолжения, хочется освобождения. Тугая спираль внизу живота пульсирует, скручивает и тянет.
– Ба-арр-рт! – почти рычу, зарываюсь в его волосы и тяну на себя.
Он тут же целует в губы. Глубоко, страстно и толкается тазом.
В несколько быстрых и мощных толчков муж доводит меня до вершины. Я почти не соображаю, разбиваясь на мелкие крошки в таком нужном освобождении, скольжу по его телу, содрогаясь. Барт не останавливается, приходя к своему финишу, подхватывает меня удобнее на руки и, опускаясь на кафель, укутывает в коконе своих рук.
