— Нет, ты хочешь? Ты же сам будешь пробивать, — Холмогоров не на шутку разошёлся, из последних сил пытаясь остановить друга. А Витя молчал. Молчал, судорожно соображая и пытаясь понять, правильно ли он вообще поступил, выдав Белову информацию об Артуре. Сейчас Пчёлкиным двигало лишь одно. Месть. Он ненавидел Лапшина с того самого момента, когда в его руки попала справка о ней. В той бумажке фигурировало и его имя. Он спал с ней, и только из-за этого заслуживал мести.
— Легко, — Белов был спокоен, и по взгляду его можно было понять, что он всё уже решил. Какие же разные мотивы были сейчас у тех, кто решал судьбу «Курс-Инвеста», сидя неподалеку от старенького Линкольна на съёмочной площадке военного фильма!..
— Без меня! — Холмогоров отошел к иномарке, решительно показав, что ехать на Цветной бульвар не собирался.
— Шура, я дам вам парабеллум, — произнес Фил, который до сего момента не принимал в дискуссии ровным счетом никакого участия, и достал из-за пазухи бутафорский пистолет. Всегда было так — куда Белов, туда и Валера. Настоящая преданность.
Пчёлкин вновь закурил и подошёл к старенькому Вольво, развевая на ветру подолом плаща. За два года жизни на Урале они, поднявшись и более или менее твердо встав на ноги, разжились не только многочисленными связями и точками, но и несколькими автомобилями. Пчёла не видел, как переодевался за его спиной Фил и не слышал, как Саша пытался уговорить строптивого Коса поехать с ними. Витя курил, курил жадно. В груди предательски щемило, но не никотин был тому причиной. Ему надо было увидеть её. Надо было. Два с половиной года назад она прогнала его, когда он приехал в Горький, чтобы поговорить, и, казалось бы, что за такой срок давно пора было бы забыть её и начать новую жизнь. Но он был слишком слаб, чтобы сделать это. Витя Пчёлкин по-прежнему любил её, ту милую скрипачку. Он не знал, что скажет ей, когда увидит, не знал, как она отреагирует. Да что там — он даже не знал, как она выглядела сейчас. Ведь прошло три года… ведь оба они теперь — совершенно разные люди, чужие друг другу.
… — Слушай, Пчёл, — уже в машине Белов задал вполне логичный вопрос, — а почему именно «Курс-Инвест»-то?
Витя нервно усмехнулся и посмотрел в окно. Он ждал этого вопроса, но вот ответа так и не придумал. Врать и что-то сочинять было бессмысленно — если она до сих пор там работала, то они всё поймут, как только её увидят. Но и прямо говорить было как-то неохота. Неохота было признаваться в своей слабости даже лучшим друзьям. Пришлось поковырять ноготь и картинно рассмеяться. Только вот смех вышел невесёлым, как он ни старался.
— Я в своё время справки наводил. Там Лизка работает.
— Пчёла… — протянул Белов, чуть запрокинув голову назад, словно от усталости. — Ну куда тебя чёрт несёт, забыл бы уже девчонку. Чего ты хочешь этим добиться?
В самом деле, чего? К чему мог привести этот его порыв? Он неоднократно задумывался об этом, но ответов так и не находил. Слово не воробей, и оно уже вылетело, и вот они уже ехали в эту чертову фирму, чтобы начать давить на Артура. А если она успела полюбить проклятого Лапшина? Он мог сломать её жизнь во второй раз… Интересно получалось — её судьба находилась в его руках, а она даже не догадывалась об этом. Должно быть, жизнь её сейчас легка и беззаботна, а может быть, всё и совсем наоборот.
— Ну, ты же с Мухой сцепился тогда, из-за Ленки.
— Сравнил, тоже мне.
Прошло так много времени, а он так и не сумел справиться с самим собой. Он и не подозревал, что настолько слаб, что до сих пор держался за какую-то призрачную надежду на то, что сумеет всё вернуть. Катастрофическая глупость, но он жил с этой глупостью, можно сказать, четвёртый год. Буквально вчера была годовщина той аварии. Аварии, которой могло бы и не быть, если бы не он. Ведь, не будь той чёртовой пощечины, она бы не убежала, они с Соболевым выиграли бы время и не врезались бы в ту проклятую фуру. Как же много «бы»… Почему он не сумел понять её? Ведь однажды сам подключил к движению, так почему же тогда не пожелал учитывать её мнение, когда из этого самого движения выдернул? Потому что так было удобно ему самому. Удобно и спокойно. Он вертел ею, как хотел, а она тихо терпела. Он любил её до такой одури, что порой считал эту милую девушку своей вещью. А она ею не была. Она словно была каким-то незаслуженным даром — самой лучшей, самой преданной и любящей. А он оказался просто мразью…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Но вот Артура в любом случае следовало наказать, причем по полной. Он заслуживал мести — Витя был в этом уверен. Сволочь, ведь он знал, какие отношения связывали Пчёлкина с ней, и всё равно воспользовался удобным случаем, чтобы добиться своего!.. И добился… Он отнял у Вити его девочку. Хотя, как отнял, если Пчёлкин сам всё разрушил? От этих мыслей можно было сойти с ума. И он медленно сходил, по крайней мере, так порой казалось ему самому.
— Вить, — Белов наблюдал за другом молча, явно видя муку, проступившую на его лице. — Мы точно едем?
Пчёлкин запустил руку в идеально зачёсанные волосы и растрепал причёску. Сомнения вдруг опутали его, словно паутина. Правильно ли он делал? Что могло повлечь за собой его решение? Как она отреагирует? Столько вопросов, и ни одного ответа. Но ему надо, надо было хотя бы просто увидеть её. Взглянуть в серые глаза, которые когда-то смотрели на него с такой любовью… и чёртов Лапшин должен ответить за то, что так охотно воспользовался ею, прекрасно зная, кому она принадлежала.
— Едем.
Пусть он сделает только хуже, пусть. Но он увидит её, а этого уже много. В глубине души теплилась какая-то непонятная призрачная надежда, но даже сам Пчёлкин не мог до конца разобраться, на что именно он надеялся. Глупо было думать, что она кинется ему на шею, или что-то в подобном духе. Быть может, она вообще больше не работала в этом чёртовом «Курс-Инвесте», может, она давно уволилась, и тогда все эти надежды окажутся пустыми и напрасными. Но, в таком случае, хотя бы Артур получит по заслугам. Уж он этого точно заслужил.
========== 23. Он изменился ==========
Уладить вопрос с кредиторами так и не удалось, потому как они с упорством баранов требовали к себе именно Артура. Поэтому банк Лиза покинула, несолоно хлебавши, и уже живо представляя себе, в какую именно немилость она впадёт у Лапшина, когда поставит его в известность о своей неудаче. Выйдя из здания банка, Черкасова, развевая полами легкого бежевого плаща и цокая невысокими каблуками, двинулась по мощёной дорожке, вдыхая прохладный весенний воздух и стараясь не зацикливаться на фиаско.
Пётр терпеливо ждал её возле своего чёрного BMW, и, уже вдали заприметив точёную фигурку, безмолвно кивнул, словно вопрошая об успехах молоденького бухгалтера. Но та не стала кричать в ответ, продолжив свой променад до автомобиля.
— Ну?
— Баранки гну, — Лиза вздохнула, и плечи её тут же предательски осунулись. — Ты ещё более херовый банк не мог в своё время выбрать?
— Что, никак? — Пётр хмыкнул и исподлобья взглянул на девушку. Та лишь махнула рукой. — Ну, ничего, значит, Артура сам сегодня сюда метнётся и всё уладит. И кстати — ты же прекрасно знаешь, что банк выбирала Контора, а не лично я.
— Да все вы шайка-лейка, — совершенно беззлобно хмыкнула Черкасова и, недолго думая, прыгнула в салон иномарки. — У меня отец вон, тоже, всю жизнь на государство впахивал, а в итоге шиш с маслом. Ненавижу я всю вашу систему.
Пётр цокнул языком, но парировать не стал, лишь щёлкнул Лизу, высунувшуюся из окна, по носу, и обошёл автомобиль.
— Поесть заедем?
— Мне в офис надо, там куча бумаг не разобрана ещё.
Мужчина сел в автомобиль и завёл мотор.
— Потом разберёшь.
— С чего это ты заботливый такой? — Лиза хихикнула и только сейчас опомнилась. — Слушай, надо Артуру позвонить, чтобы сам в банк собирался.
— Иди, звони, — Пётр кивнул на стоявший неподалеку от места их стоянки автомат, и Лиза похлопала себя по карманам.
— У тебя монетки нет?
Закатив глаза и картинно покачав головой, мужчина словно нехотя достал из кармана брюк две копейки и протянул их незадачливому бухгалтеру. И та, благодарно улыбнувшись, выскочила из автомобиля — звонить и каяться.
