сел на край, оказавшись очень близко.
– Итак, скажи мне, что ты помнишь?
– Я… эм… я… все как будто в тумане, – пролепетала я, отворачиваясь от Захарии.
– Ничего. Сегодня я тебе расскажу.
Меня удивил столь неожиданный поворот.
– Мальта, только что ты видела разговор верховного мага и королевы, – торжественно сказал он. – Они стояли в тронном зале и думали о том, кто достоин занять трон после короля Этельреда.
Мое сердце забилось часто-часто. Я помнила. Трон, верховного мага в пурпурной мантии и королеву в траурной вуали, мальчиков в белых рубашках с кружевными воротниками. Я помнила все.
И эта кристальная, острая, даже вымораживающая ясность пугала.
А Захария говорил, глядя мне в глаза:
– Ты видела, как верховный маг вмешался в дела королевской династии, которая должна была вот-вот рухнуть. Его воля сильна, и он теперь будет управлять королевой, как марионеткой. Все королевство станет его игровым полем. Бальтазар Тосса будет решать, кому жить, а кому умереть. Ты, Мальта, стала очевидцем исторического момента – отныне в Миравингии магия будет править, а не просто служить.
Я молчала, пораженная его горячностью. Он говорил с торжеством и страстью.
– Один из семи маленьких ублюдков станет чудом. Символом.
Дышать стало трудно…
* * *
На столе находились перо, чернильница и лист бумаги, замаранный нехорошими бурыми пятнами.
– Нормальная подпись, очень даже все видно. Мадс, и чего ты кислый такой? – спросил коротышка с квадратными плечами.
Мадс подошел ближе. На запястьях краснели толстые уродливые шрамы. Его жилет с вышитым кинжалом и девизом теперь был в мелкую кровавую крапинку.
– Это важный документ, – сказал он.
– Так я же не спорю. Все видно. Так и написано: «отрекаюсь от престола».
– Людовик! Ты не умеешь читать, – Мадс усмехнулся и взял бумагу.
Потом его взгляд обратился на пол.
– Нужно отмыть ему руки, чтобы не оставалось следов на бумаге, – носком сапога маг ткнул лежащее тело.
– А что магией нельзя? Эт-самое… вывести, испарить.
– Кровь не испаряется бесследно. На то она и кровь.
Коротышка, кряхтя и ругаясь, взял таз и плеснул туда воды. В это время Мадс хлопал по щекам молодого человека. У того были золотые локоны до плеч, лицо же его было изуродовано побоями до неузнаваемости. Один глаз заплыл совершенно. Разбитые губы почернели.
– Давай же.
– Сдается мне, не очухается он. Нет, ну и как бы он был королем. Малахольный такой, – коротышка Людвиг покачал головой и воровато оглядел комнату, явно с прицелом что-нибудь стянуть.
Мадс продолжал приводить молодого человека в чувства.
– А колдовством его нельзя подлечить?
Людвигу явно не терпелось посмотреть на настоящую магию.
– Может, эт самое… есть маленькое заклинаньице?
– Я не целитель, – процедил Мадс сквозь зубы.
– Вижу, – жизнерадостно подтвердил Людвиг. – Вижу, ты, парень, не робкого десятка. И даром убеждения обладаешь. Я-то сперва подумал, что ты из этих, из чистоплюев, которые бояться запачкать руки. Но работал ты над ним добротно.
– Заткнись, Людвиг, не видишь…
– Молчу. Что ж… я, это, совсем без понятия.
Молодой человек с разбитым лицом застонал.
– Подписывай отречение еще раз, – твердо сказал ему Мадс.
* * *
Я всхлипнула, судорожно втянув воздух. Мне было больно и плохо. Во рту стоял металлический привкус крови.
– Прелестно, – сказал Захария, – верховный маг начал действовать до того, как получил согласие королевы. Нет, это потрясающе, Мальта. Сегодня ты превзошла себя.
В ушах звенело.
– Воды, – простонала я.
Маг налил остывшего чая в чашку.
– Как память? – деловито спросил он.
Даже если бы я хотела, то не смогла бы ему сейчас ответить. Краски померкли, мир вокруг казался серым и безжизненным. Пришлось крепко зажмурить глаза, чтобы не видеть довольное лицо мага.
– Ты видела, – с неотвратимой решимостью продолжал Захария, – как люди Бальтазара Тоссы – какой-то молодой маг и обычный наемник – выбивали отречение от престола у кузена покойного короля Этельреда.
– Зачем? – голос плохо слушался. – Зачем вы мне все это рассказываете?
– Потому что, Мальта, ты – очевидец. Ты должна принять свою судьбу, а вместе с тем осознать всю полноту ответственности. Отныне и впредь ты будешь наблюдать за делами государственной важности. Узнавать для меня секреты как людей, так и нелюдей. Посмотри на меня.
Пришлось открыть глаза.
Лицо Захарии казалось мертвенно бледным, а рот отчего-то сделался очень красным.
– Это часть испытания, Мальта. Магия испытывает твое тело и дух на прочность. Ты смущена и сбита с толку своим даром. Пока не понимаешь, что происходит, сопротивляешься, хочешь вернуть свою прежнюю жизнь.
Он говорил правду. Больше всего мне хотелось вернуться домой.
– Но к этому испытанию прибавляется еще одно.
Он выдержал долгую паузу.
– Прямо сейчас, Мальта, я испытываю остроту твоего ума и способность принимать правильные решения.
– Что я должна решить?
– Кому рассказывать о своих видениях, а кому не стоит. Сама понимаешь, что эти секреты не игрушки. Да и ты, как мне стало известно, начала интересоваться взрослыми играми. Поэтому я не буду говорить с тобой как с неразумным ребенком.
Он поднялся и обошел меня, встал позади. Его ладонь легла на плечо и осторожно двинулась к шее.
– Тебе нужно научиться отделять друзей от врагов.
На секунду ладонь легла мне на горло, но тут же вернулась на плечо.
– И понять, что если ты доверишься нужному магу, то это может возвысить тебя. Очень легко выбрать скользкую дорожку и встать на путь саморазрушения и боли. Сегодня я пересказал тебе твои же видения. Ты знаешь о том, кто займет престол и кто будет реально править. Кому ты расскажешь об этом?
Пальцы впились в плечо.
– Никому!
– Может быть, тебе хочется поделиться со своей рыжей подружкой? Самантой?
– Нет.
– А что думаешь про ваших наблюдательниц? Доверила бы ты такой секрет Алисе? Или Медее?
– Нет. Я никому ничего не расскажу.
– Пусть так и останется, Мальта. Для наставников и других адептов ты – вещательница.
Он наконец-то убрал руку, и я испытала облегчение.
– Конечно же, у наблюдательниц возникнут вопросы, – сказала я и повернулась, взглянув на Захарию.
К счастью, зрение перестало выкидывать шутки и лицо мага снова стало нормальным. Его брови удивленно поползли вверх.
– И что мне им отвечать? – продолжала я, пораженная собственной отвагой. – Они приводят меня на занятия к вам. Вы приказываете Алисе подавать чай. А до этого по вашему приказу меня водили к тем двум ужасным старикам, которые выставили ее, как простую служанку. При этом… при этом… она…
– Ну, же… договаривай, Мальта.
– Она мучает обитателей Неба. Пользуется своей властью! Знаете, знаете, что она сделала этой ночью…
Слезы туманили взгляд, я не могла говорить, меня
