class="p1">Захария молчал.
Я отложила флакон и снова коснулась лоскута.
– Красивая ткань, из нее бы вышло роскошное платье.
Захария молчал.
Если бы можно было стряхнуть с себя его взгляд. Избавиться от давящего ощущения абсолютной беспомощности. Вот бы уйти в видение. Я закрыла глаза и несколько раз глубоко вздохнула.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… повторяла я про себя. Почему Захария бездействует, почему не применяет магию. Пусть опять уколет меня кинжалом, лишь бы подальше отсюда, лишь бы вырваться из этих мерзких стен. Прочь от магов с их странными порядками, прочь от жестоких магичек.
Кровь застучала в висках. Пряный цветочный запах пропитал все вокруг. Кажется, он въелся под кожу…
* * *
– Посмотри на этот трон, Бальтазар!
Королева в черном траурном наряде была похожа на ворону. Кожа ее лица приобрела нездоровый желтоватый оттенок, воспаленные глаза страшно блестели.
Верховный маг стоял на несколько шагов позади королевы. Массивная фигура в пурпуре выглядела величественно и «надежно».
– Кто достоин его занять? Мой дорогой сын в холодной могиле, его тело терзают прожорливые белые черви, его благородная кровь застыла. Разве это справедливо?
– Он покинул нас слишком рано, – голос Бальтазара Тоссы звучал успокаивающе. – Но, тем не менее, нельзя допускать, чтобы трон пустовал. Это противоестественно природе любого государства.
Королева повернулась и взглянула прямо на верховного мага.
– Племянник моего мужа? Он не унаследовал огненной крови, которая была у Этельреда и позволяла ему побеждать врагов. Или быть может ты говоришь о Генрихе Безумце, что уже двадцать лет как затворился в своем замке, не моется и изнуряет себя отказом от еды. Такого ты видишь короля? А, Бальтазар? Или быть может ты думаешь о Леоне из Брасса. Да, в его жилах не только вода, но еще раз взгляни на этот трон и скажи мне, кто достоин? Или ты уйдешь от ответа? – она усмехнулась.
– Я знаю, кто может занять трон.
– Да? – кажется, королева удивилась и хотела что-то возразить.
– Вы, ваше величество. Только вы можете занять этот трон. Только вы сможете продолжить дело своего сына. И магия будет служить вам надежной опорой.
Королева расхохоталась.
– И как ты себе это представляешь, Бальтазар…
– Я кое-что хочу показать вам, вы позволите, ваше величество?
– Позволяю.
Королева выглядела заинтересованно. На щеках проступил румянец.
Верховный маг жестом подозвал к себе слугу и что-то прошептал.
Слуга вышел.
– Признаться, вы умеете заинтриговать.
В тронный зал ввели семерых малышей. Мальчиков. Все дети были одеты в одинаковые длинные белые рубахи с кружевными воротничками.
Королева взглянула на них.
– Это… – начала она, – это сыновья Этельреда от его официальных фавориток и любовниц?
Бальтазар подошел к одному из мальчиков и погладил кудрявую голову.
– В их жилах течет королевская кровь.
– Но они все ублюдки, – резко отрезала королева. – Ни один из них не может претендовать на трон. Боюсь, маг, я не понимаю глубины твоего замысла. Этого добра полным полно по городам, деревням и селам по всей стране и за ее пределами. Мой сын провел в походах много времени. Да, что там говорить, у моего мужа имеется несколько бастардов, некоторым он даже пожаловал титулы. Думал, что я не знаю…
Королева улыбнулась, а потом стала совершенно серьезной. Уголки ее губ скорбно опустились.
– Если бы каждый бастард вздумал претендовать на престол, то в мире бы наступил хаос. Закон в этом отношении предельно ясен.
Бальтазар Тосса тонко улыбнулся.
– Все так, ваше величество, но из любого правила есть исключения.
– Только не в этом случае. И тут дело не в одной Миравингии. Другие государства людей никогда не признают законную власть бастарда. Они и так ждут предлога, чтобы оттяпать себе земли. Король Кольпергии – этот рыжий варвар – не будет бездействовать. Раз его драгоценная дочурка не стала женой Этельреда, из союзника он превратится во врага.
Королева несколько раз глубоко вздохнула, стараясь справиться с обуревающими ее чувствами.
– Но ты не настолько глуп, Бальтазар, чтобы не знать обо всем этом. И тем не менее эти дети здесь…
Верховный маг махнул рукой и малышей вывели из зала. Они остались с королевой наедине.
– Вы займете трон как королева-регент.
– Для того, чтобы стать регентшей, нужен малолетний король. Я теряю терпение, маг, – она гордо вскинула подбородок.
– И он у вас будет. Нужно довериться магии, поверить в нее. Магия способна явить настоящее чудо. Мы предъявим не бастарда Этельреда, а его самого. Я говорю о чудесном возвращении любимого короля и гордого победителя троллей.
Королева недоверчиво хмыкнула, но не перебивала.
– Магия вернет вам сына. Вы узнаете его. И будете править от его имени, пока он не войдет в возраст.
– Кощунство.
– Способ сохранить династию, – жестко сказал Бальтазар Тосса.
– Никто не поверит.
– Поверят. Более того, в его пользу отрекутся все существующие претенденты на престол.
– Отрекутся от восторга? – усмехнулась королева. – Думаете, они поверят словам?
– За этими словами стоят правда и сила.
Верховный маг заметил сомнение на лице королевы и сказал:
– Дитя появляется одинаковым способом, что у знатной дамы, что у простой крестьянки и даже магички. Кровь не становится жиже от того, было ли на даме с утра платье из золотой парчи или нет. Я предлагаю сохранить наследие настоящего короля и дать людям надежду.
Королева все еще колебалась.
– Но… – начала она, – закон…
– Закон обрекает династию на смерть.
– И ты предлагаешь мне выбор: самозванец или ублюдок.
– Порядок или разрушение. Я бы определил свое предложение именно в таких терминах.
– Но почему семеро?
– Семь – магическое число. И вы выберете того ребенка, в котором наилучшим образом проявятся черты Этельреда. Мне нужно ваше согласие, ваше величество.
– Кажется, и выбора у меня нет.
Королева подошла к трону. Несколько шагов по маленьким ступенькам, и она сидит. Руки ее стискивают полированное дерево подлокотников.
Бальтазар Тосса склонился в церемонном поклоне.
– Вы не пожалеете, моя королева. Вы увидите, что можете полностью положиться на магию. Если позволите, то я начну действовать.
– Позволяю… – голос у королевы изменился.
В нем появилось больше властных ноток, и он окреп. Глаза ее снова заблестели, на щеках расцвел румянец, но не лихорадочный, а вполне себе естественный. Она вздохнула глубоко (насколько позволял корсет).
* * *
Я открыла глаза. Захария поднялся со своего места.
– Моя дорогая Мальта! Звездочка моя! Сегодня ты меня порадовала.
Голова немного гудела.
– Получилось? Это был тот момент, в который я должна была попасть?
– Нет, – глаза мага весело блеснули. – Но иногда получается лучше, чем планируешь.
Он небрежно смахнул лоскуток ткани, заткнул духи пробкой и тоже убрал, потом обошел стол и
