Глава 12
24 ноября, среда, день
– Здравствуйте, – сказала я, не найдя ничего лучше, да ведь в любом случае следовало поздороваться. А дальше будем слушать, что скажет генерал. Как его зовут-то хоть? Анька-то в своих рассказах величала его или по фамилии, или по званию. Она вообще редко называла мужиков по имени – и в разговорах со мной, и с ними. В последнем случае она, как правило, использовала всяких котиков, зайчиков и прочих животных. Интересно, с каким представителем фауны у Аньки ассоциировался Вездеходов? Или она звала его Винни Пухом, на которого он в самом деле был похож?
Мама спросила, буду ли я обедать. Я кивнула. Дело вообще-то близилось к ужину, но у меня еще маковой росинки во рту не было: я редко завтракаю (и не хочется, как правило, и некогда), основной жор у меня ночью.
Мама стала хлопотать у плиты, явно не желая нас покидать. Ей скучно, так что ее интересуют абсолютно все новости и все происходящие в моей жизни события. Она попросила рассказать про похороны. Я вкратце поведала. Генерал слушал внимательно, то и дело кивая.
– А Анна Станиславовна там была? – уточнил он.
Теперь пришел мой черед кивнуть. Мама сказала, что уже говорила Вездеходову о появлении Аньки утром и нашем с ней совместном отбытии. Как и о нашем вчерашнем выезде в гости.
– А где сейчас Анна Станиславовна? – задал вопрос Вездеходов.
– Спросите что-нибудь полегче, – вздохнула я.
– Настя, вы – ее лучшая подруга. Если вы не знаете, где Аннушка, то кому же знать?
– Только черту, – усмехнулась я.
Генерал Вездеходов вертел в руках чашку, явно не решаясь приступить к волновавшему его вопросу. То и дело он косил взглядом в сторону мамы. Тяжело мужику, подумала я, но помогать ему не собиралась. C одной стороны, мне было его немного жаль (как и всех мужчин, попавшихся Аньке в лапы), а с другой – сам виноват: он человек взрослый, должен контролировать свои поступки, не терять голову при виде пышного женского тела и тем более не терять табельное оружие. Я предполагала, что генерал пожаловал именно по этому поводу.
Вездеходов уже почти решился, по крайней мере, открыл рот, когда в кухню просунулась Колина голова (чистая и подстриженная, как я успела заметить по прибытии) и произнесла тоненьким ласковым голоском:
– Мама, можно тебя на минуточку?
Я не сразу поняла, что Коля обращается ко мне, потом сообразила, резвенько вскочила и покинула кухню, успев заметить удивленный взгляд мамы.
Дверь в кухню я прикрыла и последовала за Колей, который тащил меня за руку в гостиную.
Наш больной лежал с открытыми глазами. У него на кровати сидел Вадик и поил Лешу морсом, явно сваренным мамой.
– Он тебя звал, – сообщил «сынок», кивая на раненого.
– Врач был? – спросила я на всякий случай шепотом.
Мальчишки кивнули. Леша внимательно рассматривал меня, а вид у него был очень нездоровый.
– Посидите-ка в своей комнате, – сказала я мальчишкам, имея в виду спальню сына.
– А можно мы останемся? – спросили они в два голоса.
– Мне нужно поговорить с дядей, потом я предоставлю его в полное ваше распоряжение.
На губах Леши мелькнула легкая улыбка. Мальчишки комнату нехотя покинули.
– Так, давай быстро, – сказала я Леше, даже не садясь. – А то на кухне ментовский генерал сидит. Не надо бы ему знать, что ты тут валяешься.
Леша удивленно округлил глаза, но так и не вымолвил ни слова. Или он меня в Шушином облике не узнает? Или принимает за видение и сейчас опять отключится?
– Поговорим вечером, когда уйдет генерал, – продолжала я. – Сейчас вопросы есть? Только быстро.
Леша продолжал меня разглядывать. А я сняла парик – мне стало жарко. Он изобразил вымученную улыбку. Слава богу, глазоньки из орбит не полезли.
– Ты поправляйся, – сказала я мягким тоном. – А говорить будем потом.
В этот момент я услышала, что дверь кухни раскрылась и раздались шаги Вездеходова. Чего ему там не сидится?
А генерал решил меня найти, чтобы поговорить с глазу на глаз. Нашел он меня опять не одну и выпучился на лежащего на кровати больного, правда, Леша был прикрыт одеялом и было не видно, что он ранен. В гостиной тут же нарисовались мальчишки.
– У нас папа болеет, – сообщил генералу Коля.
– Э… – протянул Вездеходов. – Здравствуйте.
Леша тоже поздоровался, правда, изображая умирающего.
– Папа, тебе лучше? – подал голос Вадик, направляясь к кровати. – Тебе принести еще морсу?
– Спасибо, – прохрипел Леша, не сводя глаз с Вездеходова. – Я лучше посплю. Температура еще не спала.
– Так, давайте все из комнаты, – я тут же взяла быка за рога. – Пусть папа отдыхает и поправляется. Забыли, что ли, как вам плохо, когда у вас температура?
Я обняла мальчишек за плечи и, бросив взгляд через плечо на «папу», вывела всех в коридор, плотно закрыв дверь в гостиную.
– Настя, – проблеял Вездеходов, следовавший за нами, – можно с вами поговорить?
– Пойдемте, – и я потащила генерала в свою спальню, где усадила в кресло, а сама села напротив и внимательно на него посмотрела.
Генерал опять не мог решиться.
Я поинтересовалась его именем-отчеством. Вездеходов оказался Степаном Петровичем.
– Настя, – Вездеходов наконец приступил к делу, – я навел о вас кое-какие справки.
Я вопросительно вскинула бровь.
– Да нет, просто узнал, что вы… собой представляете. Все, с кем я говорил, сказали, что вы – человек трезвомыслящий, уравновешенный и… В общем, нормальный. Не идиотка, как… Простите. Я, наверное, несу чушь.
– Да нет, что вы, – спокойным тоном заметила я.
Генерал опять замялся. Я же его внимательно разглядывала. Мужик казался мне вполне приличным. Даже когда я его раньше видела по телевизору, генерал создавал у меня благоприятное впечатление. Да и Винни Пух мне всегда нравился. Я любила и сказку, и мультфильмы. Я испытывала к генералу симпатию и жалость. Ну не смог устоять перед Анькиными прелестями, свалившимися на него в таком количестве, а теперь вот влип… Но помогать я ему не стану: себе может дороже обойтись.
– Так в чем дело? – Я решила немного подбодрить Степана Петровича. – Вы хотели со мной поговорить о Максимове?
– Нет… Тогда я не пришел бы к вам домой… Ну… В общем, как мне сказали, что вы – ближайшая и единственная подруга Аннушки… И… Она вам что-нибудь говорила?
– В смысле?
– Ну… О нас с ней.
Я напомнила, что мы с генералом встретились у Аньки дома еще вчера, причем подружка вышла открывать дверь далеко не в монашеском одеянии. Напомнила и про знакомство Вездеходова с Анькой, состоявшееся в моей гримерной как раз после убийства Максимова. Заметила, что у меня есть глаза и уши, так что необходимости мне что-то говорить у Аньки не было.
– Я не об этом, – махнул рукой генерал. – Она вам случайно не сказала… что собирается со мной делать?
Я удивленно вскинула брови. А про себя подумала, что конкретных Анькиных целей не знает никто, возможно, и она сама еще не определилась окончательно.
– Настя, в общем… у нее остался мой пистолет.
Меня интересовало, почему он решил, что пистолет именно у Аньки. Откровенно говоря, мне хотелось послушать его версию. Что он понял?
Как сказал Вездеходов, Анна Станиславовна забрала оружие в тайне от Степана Петровича и обещала посадить его за убийство (версии в общем и целом сходились).
– Мало ли что она могла вам обещать, – махнула рукой я. – Вы что, не знаете, что нельзя верить женским обещаниям? Вы с ней поругались, наверное? И она вам в гневе это и выдала? Не берите в голову.
Правда, в глубине души я придерживалась совсем другого мнения и уже подумывала, что мне следует еще раз поговорить с Анькой и отобрать у нее второй пистолет, чтобы не натворила дел. И вообще, что она вчера учудила в том дворе, у которого мы останавливались и где в мою машину сел Леша? Что там произошло на самом деле?! Сегодня буду пытать нашего «папочку».
– Настя! Из моего пистолета убит один известный в городе бандит. В старой части Питера, – Вездеходов назвал адрес, который мне ни о чем не говорил, но я предполагала, что это тот самый дом, у которого Леша забрался ко мне в машину, – улицу-то я знала. – Было сделано два выстрела – в грудь и в голову. Причиной смерти послужил второй. Из моего пистолета. Хотя в принципе потерпевший бы все равно умер от потери крови. Спасти после ранения в грудь его можно было, если бы его сразу доставили на операционный стол. Но… не в этом суть. Причина смерти – ранение в голову. После него смерть наступила мгновенно. В руке у бандита найден пистолет, из которого был произведен один выстрел. Мой пистолет валялся рядом. Мне позвонил знакомый эксперт…
– А тот выстрел, что в грудь? – непроизвольно спросила я. – Он из какого пистолета?
– Из другого. Нигде не зарегистрированного. И тот пистолет пока не найден.
– У вас алиби есть? – задала я вопрос, который, наверное, задавать не следовало.
