Глава 11
24 ноября, среда, день
– Так куда едем? – спросила я у Аньки, заводя машину.
Она глянула на часы, прикинула и решила:
– Давай сразу в собор. Хоть туда вовремя приедем. А на месте сориентируемся.
Так мы и сделали.
Движение регулировал представитель доблестного ГАИ, или как там они сейчас называются, меня он тут же признал, козырнул и машину пропустил. Я припарковалась в ряду других дорогих авто, прибывших тоже сразу к собору. Чего мелочиться с выносом тела?
Не успели мы с Анькой выйти из машины, как тут же были окружены толпой корреспондентов, желающих получить от меня какие-то комментарии по поводу всех постигших нашу группу несчастий. Я от комментариев воздержалась, представителям СМИ улыбалась, но не широко, как обычно, а скромно, чередуя улыбки скорбным выражением. Слезу выжать не удалось, хоть я и старалась.
– Кто-нибудь уже здесь? – спросила я.
– Драм. Приехал за десять минут до вас, – сообщили мне. – Прогуливается за собором. Воздухом дышит.
Я могла догадаться, как Славка сейчас страдает от похмельного синдрома. Тоже явно опоздал и решил ехать прямо сюда. Мудрая мысль.
– О, солист с мамой прибыли, – заметил кто-то из толпы корреспондентов.
Послышались сдавленные смешки, и часть репортеров нас с Анькой покинула, другая же часть последовала вместе с нами к собору, перед которым собралась целая толпа нищих. У них что, сарафанное радио работает? Все, к моему величайшему удивлению, знали, что я – Шуша.
Навстречу нам шел Славка. Меня он облобызал, как, впрочем, и Аньку, после чего мне страшно захотелось закусить, но закусить было нечем.
– Ну ты хорош, – только и сказала Анька.
Славка скривился и махнул рукой.
Мы втроем встали у стены собора в компании нескольких знакомых корреспондентов, перекидываясь фразами – в общем, все, что их интересовало, им было уже известно, оставалось только зафиксировать присутствующих на мероприятии да проследить, не будет ли какого скандала.
Вскоре на посыпанной песочком дорожке, ведущей к собору с проезжей части, появилась Агнесса Геннадьевна, как обычно, тянувшая на себе сыночка (интересно, сегодня он притворяется или в самом деле хорошенький?), окруженная толпой корреспондентов, не желавших пропустить такие кадры. Андрей, как обычно, передвигался с большим трудом. Агнесса Геннадьевна облачилась в черное, которое ей очень шло. Корреспондентам она улыбалась, но периодически изображала грусть. Слезу не выжала. Или она вообще не знает, что такое слезы?
Вместо приветствия Агнесса Геннадьевна спросила:
– Настя, порошков не осталось? Или у тебя, Слава? Черт побери, у нас все закончились.
Аньку она даже взглядом не удостоила. Та от Агнессы Геннадьевны тоже демонстративно отвернулась, что не осталось незамеченным репортерами. Славик ответил, что в Германии мы давно не были, а сам он сегодня с утра лечился пивом, что советует сделать и Андрюше.
– Чтобы все по новой понеслось? – рявкнула Агнесса Геннадьевна. – И потом, он сегодня на поминках добавит. А тут еще Алик с Юркой. Их хоть вместе хоронят или по отдельности? Если каждый день будут похороны, вы же все сопьетесь.
– Не надо обобщать, – не сдержалась Анька. – Мы с Настей, например, не пьем и тем более не напиваемся, и это вам известно. Так что алкоголизм и белая горячка уж нам-то, по крайней мере, не грозят, как некоторым. И вообще, мы не собираемся на поминки. Пусть там только родственники будут. И вам с Андрюшей там делать нечего. Вам в особенности.
Агнесса Геннадьевна быстро прислонила сынка к стене собора и грудью пошла на Аньку. Мне ничего не оставалось, как прыгнуть между ними.
– Не забывайте, где вы находитесь! – прошипела я.
Агнесса с Анькой с трудом сдержались, чтобы в очередной раз не вцепиться друг другу в волосы, а надо мной летали молнии: обе были выше меня. Славка пришел на помощь и оттащил Агнессу, напомнив, что сын в ней нуждается. Я подхватила под руки Аньку. Наше очередное представление, естественно, было запечатлено на пленку.
Как я поняла, Агнессе Геннадьевне тоже не удалось поднять Андрюшу к выносу тела.
Я, Анька и Славка встали на некотором удалении от Агнессы с сыночком и стали ждать появления траурной процессии, которая не замедлила нарисоваться в самом скором времени.
Мы отошли в сторонку, потом присоединились к второй группе провожающих, следовавшей прямо за родственниками.
Из «Кокосов» в морг успел только Женька.
Но в первый момент я не могла понять, кто идет рядом с ним.
Юльку я не узнала: она была в парике и с другим макияжем.
– Анька, – прошептала я, – смотри!
И показала на Юльку. Но Анька увидела ее еще до меня, и выражение лица подружки меня поразило. На нем было написано полнейшее удивление, потом появилось осознание чего-то.
– Я сейчас, – буркнула Анька, отделилась от процессии и рванула к знакомым репортерам.
О чем она с ними шушукалась, я, естественно, слышать не могла и вскоре потеряла ее из виду.
Анька во время всей церемонии отпевания так и не смогла ко мне протиснуться. А я стояла со свечкой, искоса бросая взгляды на свое окружение. Не знаю, что я хотела прочитать на их лицах, но так ничего и не прочла.
Аньку я увидела при выходе из собора – и опять с теми же репортерами. Последовали вспышки. По-моему, подруга руководила съемками. Я от процессии отделилась и попыталась присоединиться к Аньке. Но ей было не до меня.
– Потом все объясню, – буркнула она. – Не привлекай внимания. И машину лучше тут оставь. Дуй в автобус с родственниками.
Поняв, что у Аньки есть какая-то вполне конкретная цель и ей сейчас некогда говорить, я вернулась в группу прощающихся и загрузилась в первый автобус, в котором сидели родственники и члены нашей группы сопровождения. Славка плюхнулся рядом со мной. Сбоку сидели Женька с Юлькой. Агнесса Геннадьевна, втащившая Андрюшу в тот же автобус, попросила выделить им место впереди (как матери с ребенком), потому что сынка укачивает. «Интересно, а она попросит остановить автобус, чтобы Андрюша отлил?» – хотелось спросить мне.
Я видела, что Анька проследовала в автобус с репортерами.
– Настюх, выпить ничего нет? – спросил Славка. – Ты фляжку с собой не прихватила?
Я покачала головой.
– Тебе не стыдно? – прошипела со злостью Юлька, сидевшая через проход от Славки и все слышавшая. – Мало того что и так с бодуна, так еще…
– Юля, помолчи, пожалуйста, – одернул ее Женька, до этого смотревший в окно, а тут повернувшийся к нам. Выглядел он усталым.
Меня, откровенно говоря, поразил не только преображенный Юлькин вид, но и то, что она по-настоящему ревела: глаза были красные и припухли.
Но она не утихомирилась и продолжала укорять Славку.
– Девушка, нельзя ли потише? – попросила одна из родственниц Максимова.
Женька опять попросил жену угомониться. Юлька явно не собиралась молчать, но тут подключилась я, не в силах более сдерживаться. Юлька бросила на меня полный ненависти взгляд, но заткнулась.
– Чего это с ней? – прошептал мне в ухо Славка.
Я пожала плечами, а сама подумала, что Максимов, как мы с Анькой и подозревали, в самом деле проводил с Юлькой работу в постели. А если она в него влюбилась? Хотя я не могла представить Юльку влюбленной. Но с другой стороны, ведь в Женьку она в свое время была влюблена и вышла за него замуж, несмотря на протесты своих родителей и отсутствие у него ленинградской прописки.
На кладбище ничего интересного не произошло, если не считать появления милиционера, похожего на Рональда Кумана, чей стол вечно пустовал в кабинете Петрова и Санидзе. Или этот мужик все время работает, так сказать, на выездах? Не исключаю, что на похоронах были и другие представители доблестных органов, но разглядеть кого-то в такой толпе было весьма проблематично, да я ведь и не всех знала. Подозреваю, что большинство присутствующих появилось здесь, чтобы посмотреть на членов знаменитой группы вживую. Ну что ж, эта возможность им предоставлена. Мне пришлось многократно поработать авторучкой. У Андрюши со Славкой тряслись руки.
Анька опять пропадала с репортерами. Что ж она такое задумала?
После предания тела земле я подошла к Ритке Максимовой и выразила ей свои соболезнования. Риткино лицо было скрыто густой вуалью, но я успела заметить, что глаза у нее совсем сухие. Или она уже все слезы выплакала? Долго разговаривать с ней возможности не было: за мной стояла очередь.
Я отошла, снова поискала глазами Аньку, не нашла ее, решила, что девочка она большая, сама доберется до дома, подхватила Славку, поймала тачку до собора, где оставила свою машину. Потом мы в нее загрузились, по пути я остановилась, чтобы Славка купил пива, доставила его домой, где передала его с рук на руки матери, и отправилась к себе, чтобы снять маскарадный костюм.
Дома меня ждал сюрприз в образе генерала Вездеходова, восседавшего при полном параде на кухне с моей мамой и распивающего чай.
