Остатки римской стены, бани, театр, «Лондонские ворота» - въезд в город Сэн Олбанс, музей, полный монет, керамики, мозаики, все реликвии прошлого напоминали гостям города об эпическом противостоянии античных бритов, которые те вели против оккупационных римских легионов.
Эван и Джулия прогуливались среди камней, которые когда-то составляли зрительскую зону Римского театра. Температура держалась на уровне 10 градусов, но по ощущениям было холоднее. Прогноз погоды предвещал дождь на всю ночь. Уже сейчас воздух был тяжелым из-за влажности, что накатила с южного берега, с Ла Манша. Этим поздним октябрьским днем туристов было мало, поэтому они не спешили и остановились, чтобы разделить коробку с ланчем и термос с кофе, которые любезно вложил в руки Эван сотрудник отеля, когда они утром собирались на прогулку.
Они сидели на низкой части стены, откуда открывался потрясающий вид на раскопки. Послеполуденное солнце освещало квадратную башню аббатства, различаемую издалека на фоне деревьев. Несколько маленьких птиц порхали вокруг у основания колонны, возвышавшейся над тем местом, которое ранее было сценической площадкой. Ярко-желтая окраска птиц пленила Эван. Они выглядели великолепным на фоне нагромождения камней и пожухлой травы. Она подумала об Эмили Дикинсон (43), и ее предположении, что надежда - штучка с перьями (44).
- Кто это? - спросила она у Джулии, указывая в направлении птиц. - Они красивые.
Джулия прищурилась, и посмотрела в направлении, которое указывала Эван.
- Думаю, овсянки. Не редкость видеть их в этой части страны в конце осени.
Эван рассмеялась.
- Мне следовало понять, что нельзя задавать издателю риторический вопрос.
Это развеселило Джулию.
- В том, что я это знаю, нет никакой моей заслуги. Моя мать довольно-таки опытный орнитолог. Я проводила больше суббот, чем могу припомнить, таскаясь с одного депрессивного болота на другое, а она ползала кругами, вооружившись биноклем и записной книжкой.
- Серьезно?
- Ага. Она даже заставила Энди составлять ей компанию в ее Твитчер вылазках. Но долго это не продлилось.
Эван была заинтригована.
- Что, черт возьми, значит 'Твитчер'?
Теперь наступила очередь Джулии рассмеяться.
- Твитчер - это активный наблюдатель за птицами. Истинные поклонники покрывают огромные расстояния, даже не имея для этого достаточных средств, чтобы добавить к своему ‘списку наблюдений’ еще одну редкую особь. У моей матери было огромное желание и финансовые средства, чтобы она могла предаваться своей вуайеристической страсти к этому времяпрепровождению, и она была заядлым практиком.
- Но Энди этим не наслаждался?
- Не особо. О, первое время он пытался, как послушный зять, каким он был полон решимости быть. Но, в конце концов, ему это наскучило, и он преследовал больше свои интересы, чем ее., - она снова рассмеялась, однако на этот раз Эван различила в ее смехе нотки горечи. - Помню, как он в итоге заставил ее прекратить приглашать его на свои птичьи вылазки.
- Как это произошло?
- Однажды он очень опоздал на утреннюю прогулку в Хэмптонсе. Мы тогда остановились в доме моих родителей на День Благодарения. Моя мать была в ярости и смущении.
- Почему в смущении? - Эван наполнила их пластиковые стаканчики остатками
кофе.
- Потому что тем утром у матери была встреча с Твитчерами у Монтаука. Они узнали, что там будет крупная стая гагарок, направляющихся на юг, поэтому они притаились на том месте, чтобы наблюдать полет. Но Энди спутал их планы, появившись очень поздно и с собакой на поводке.
- О, нет.
- О, да. Собака бегала по пляжу, лая и преследуя все, что движется - включая гагарок. Само собой разумеется, это привело мать в ярость, и она больше никогда не просила его ее сопровождать, - она вздохнула. - Она также запретила Немо появляться в доме. Мы никогда больше не брали его с собой на «праздники» к моим родителям.
Эван подавилась глотком кофе, который только что пригубила и посмотрела на Джулию с тревогой.
- Немо?
Джулия кивнула.
- Собака Энди. Это был черный лабрадор. Они были неразлучны в те дни. Когда, два года тому назад он умер, мне казалось, что Энди сойдет с ума от горя.
Господи. Немо?
Джулия вопросительно взглянула на нее.
- Ты в порядке? Выглядишь так, как будто увидела призрака.
Эван поставила стаканчик с кофе на камень позади себя. Ее голова кружилась, и ей надо было думать. Причем быстро.
Она должна была что-то рассказать Джулии - было бы нелепо думать, что она могла бы скрыть это все от нее. Но сколько рассказать? Сколько вообще стоит ей рассказать? Как отреагирует Джулия? Она и представить не могла. Но у нее не было времени об этом думать, и не было вариантов. Джулия уже в воскресенье улетала в Париж, и Эван не будет рядом, чтобы защитить ее.
Она развернулась, чтобы лучше видеть Джулию, и протянула руку, чтобы взять ее руку в свою.
- Ты мне доверяешь? - спросила она.
Джулия выглядела еще больше сбитой с толку из-за поведения Эван.
- Конечно, доверяю, - она сжала руку Эван. - В чем дело?
Эван сделала глубокий вдох.
- Речь идет о твоей аварии.
Джулия склонила голову на бок.
- А что с ней такое?
Эван протянула руку, чтобы прикоснуться пальцами к уже начавшему бледнеть синяку на ее щеке.
- Джулия, я не думаю, что это был несчастный случай. Думаю, кто-то пытался тебя убить.
Джулия отпрянула от ее прикосновения, и пролила свой кофе.
- Черт побери! - она дернула рукой, чтобы стряхнуть горячую жидкость. Джулия посмотрела на Эван с недоверием. - Что ты такое говоришь? С какой стати кому-то убивать меня?
Эван взяла ее руку в свою и погладила место, куда пролился кофе.
- Мне очень жаль. Мне действительно очень жаль. Я не хотела тебя пугать. Я должна была это сказать. Я провела всю пятницу, осматриваясь у места аварии - и я выяснила, что кто- то использовал вымышленное имя и адрес, чтобы арендовать тот фургон. Это происшествие было не случайным, Джулия, оно было преднамеренным.
Джулия сидела в оцепенении.
- Но почему? Эван, в этом нет никакого смысла. Это, должно быть, просто совпадение.
Эван встретилась взглядом с ее синими глазами. Они расширились от страха и были полны непонимания.
- Знаю. Мне бы тоже хотелось в это верить. Поэтому я очень тщательно все изучила - я хотела быть в этом уверенной. И я молилась, чтобы это оказалось не так. Но я так не считаю, - она снова прикоснулась к щеке Джулии. На этот раз она не отшатнулась. - Если бы был хоть малейший шанс, что это был несчастный случай, то я бы ничего тебе не сказала.
Джулия прижалась к ее руке.
- Тогда почему, Эван? Я не понимаю.
Эван покачала головой.
- Этого я объяснить не могу. Думаю, это как-то связано с Энди и кампанией, это все, в чем я уверена прямо сейчас.
- Энди? Кампания? - Джулия покачала головой и посмотрела на раскопки перед ними. Выражение ее лица медленно менялось от растерянного к спокойному, а после к расстроенному и мрачному. Ее поведение навело Эван на мысль, что она на самом деле видит перед собой не разбросанные и истертые камни, а вместо этого наблюдает разрушенный ландшафт ее собственной жизни. Несколько минут они сидели молча. Через какое-то время Джулия посмотрела на Эван. Ее лицо вернулось к своей отличительной черте - непроницаемому выражению. Когда она заговорила, ее голос был ровным и без эмоций. - Это потому что я с ним развожусь, не так ли? Это потому, что я сказала, что не буду больше помогать ему с его карьерой. Это потому, что они испугались, что откроются его отношения с Майей.
Эван кивнула.
- Да, я тоже так думаю. Но я не уверена - и ты не можешь быть уверена. Мы еще не все знаем?
Джулия горько рассмеялась.
- Еще? Что это означает? Мы ожидаем, что они попытаются повторить попытку? Господи, - она снова покачала головой. В ее глазах начали скапливаться слезы. - Джеймс. Господи. Они убили Джеймса. Они разрушили жизнь его жены и детей - ради чего? Чтобы Энди смог выиграть еще одни выборы? Боже мой...
Эван пододвинулась и обняла Джулию.
- Мне так жаль. Мне очень жаль.
Джулия вцепилась в руки Эван. Она почувствовала их тепло через ткань своей
куртки.
- Что мне делать?
Эван поцеловала ее в макушку.
- Я не знаю. Мы что-нибудь придумаем.
- В понедельник я должна отправиться в Париж.
- Знаю.
- Я боюсь.
Эван закрыла глаза.
- Я тоже.
- Я не хочу, чтобы ты уезжала.
- Тогда не уеду.
Эван почувствовала, что Джулия начала дрожать. Она обняла ее крепче.
- Мы что-нибудь придумаем. Я обещаю.
Они сидели, прижавшись друг к другу, и молчали так долго, что овсянки осмелились подлететь ближе и клевали траву возле их ног. И только после того, как они почувствовали первые несколько капель дождя, они поняли, что пора собрать вещи и двинуться по римской дороге в сторону Сэн Олбанса.
ГЛАВА 20
В конце концов, они решили, что Джулия должна отменить свою поездку в Париж и вернуться вместе с Эван в Штаты.
