– А Ким? – задыхаясь от накатывающих рыданий, спросила девушка.
– Труп Кима не нашли.
Мия полными надежды глазами посмотрела на Вилара.
– Это не показатель. Скорее всего, преступники забрали его для более изощренной расправы. Такие случаи с Хранителями в Гаоле не редкость.
И тут она почувствовала знакомые ощущения. Девушка плавно начала впадать в оцепенение. Холод и невероятная тяжесть наполнила тело. Она все видела, многое понимала, но не могла реагировать.
Словно во сне, она наблюдала, как Вилар трясет ее, пытаясь привести в чувства, как появились люди в белых медицинских халатах. В голове эхом разносился грохот каталки под невероятно тяжелым телом. Перед глазами замелькали светящиеся прямоугольники потолка лабораторно-медицинского корпуса. Вокруг плавали силуэты в белом. Какие-то приглушенные голоса о чем-то напряженно спорили. Но все это было неважно. Мия словно была в другой реальности. В мире, где все не имело абсолютно никакого значения. Она была во власти атрофированных эмоций и полного покоя. Такова была защитная реакция ее загадочной психики.
Глава четырнадцатая
Находясь в оцепенении, Мия потеряла счет времени. Она лежала в медицинском блоке, уставившись безжизненным взглядом в потолок. Временами мозг улавливал отрывки происходящего, временами проваливался в сон. В такие моменты Мия видела лес, поля, луга и цветы. Иногда до нее доносились чьи-то голоса, но абстрагированное сознание воспринимало их как шумы, лишенные смысла.
Неизвестно, сколько бы продлился этот сумбур, если бы не одно видение. Оно отличалась от остальных снов невероятной реалистичностью. Мие привиделась знакомая поляна, поросшая имбирными лилиями. В центре стоял могучий олень. Девушка обрадовалась, она узнала Тотем брата. Тихо ступая по траве, чтобы не спугнуть, Мия стала приближаться к животному. Только подойдя вплотную, она обнаружила, что тот не подает признаков жизни. Он, словно статуя, стоит среди леса, глядя неподвижными глазами в пустоту внутри себя. Мия дрожащей рукой провела по шелковистой шкуре и поразилась, насколько жестким и прохладным было тело оленя. Девушка нагнулась и прислонилась к области сердца животного. В нем все еще теплилась жизнь. Мия еле слышала замедленный стук этого последнего очага жизни.
От потрясения девушка начала задыхаться. Внутри все запылало. И только одно желание разрывало сознание на части – «в лес».
Картина поляны сменилась изображением помещения белого бокса. Приглушенный свет и полная тишина.
Девушка попыталась приподняться, но свинцовое тело не слушалось.
– В лес! Мне надо в лес! – кричала изо всех сил Мия.
Но ничего, кроме тихого хрипа, не вырывалось из ее гортани.
Совершенно обезумев от беспомощности, девушка собрала всю волю в кулак и повернула голову. Эта нехитрая манипуляция далась очень трудно.
Она увидела, что у кровати, сидя на стуле и уткнувшись лицом в край одеяла, спит Вилар. Мия сделала очередную попытку пошевелиться и поняла, что мужчина держит ее за руку.
– Вилар, – хрипло простонала она.
От звука своего имени мужчина моментально проснулся. Поначалу он не понял, что происходит. Но когда сон окончательно отступил, Верховный Хранитель просиял.
– В лес, – прохрипела девушка.
Она была настолько слаба, что говорила очень тихо. Даже в больничном безмолвии было невозможно расслышать ее слабые хрипы.
– Я не понимаю, – беспомощно ответил мужчина.
Мия силилась повторить, но не могла. От слабости и обиды девушка заплакала. Слезы покатились по бледным щекам. Вилар максимально приблизился и сказал:
– Попробуй еще раз.
– В лес, – со всей силы прокричала Мия.
На этот раз получилось чуть громче, и мужчина расслышал.
Без лишних расспросов он аккуратно отсоединил капельницы, закутал девушку в одеяло и на руках понес к выходу из базы.
Было около пяти утра, поэтому по дороге им никто не встретился. Стоило им пересечь порог башни, как Мию обдало бодрящей лесной прохладой. Девушка полной грудью вдохнула воздух и немного ожила.
Вилар сразу догадался, куда именно стоит отнести Мию. Он без труда отыскал нужную поляну и, присев на ствол упавшего дерева, облокотил девушку на себя.
В Ормане было темно. Бутоны цветков были закрыты. Привычная жизнь замерла. Где-то слышались отголоски ночных птиц и шепот листвы под легкими порывами теплого ветра.
Обстановка была настолько умиротворяющей, что хотелось остаться здесь навсегда. Мия и Вилар сидели молча и созерцали очарование ночного леса.
Так они просидели долго. Когда начало светать, девушка чувствовала себя намного лучше. С тела постепенно начала спадать свинцовая тяжесть. Она почувствовала, что в состоянии поворачивать голову и даже шевелить пальцами.
– Спасибо, – тихо прошептала Мия и повернулась к Вилару.
Мужчина смотрел на девушку счастливым взглядом и молчал.
– Его нашли? – неожиданно спросила девушка.
От этих слов Хранитель помрачнел и ответил:
– Нет, но Крат бросил на поиски лучшие силы.
– Он жив, я видела, но с ним что-то сделали, – проговорила Мия и заплакала.
Вилар крепко обнял ее и начал раскачивать. Девушка сразу вспомнила Рида. В детстве он часто так успокаивал дочь. Внезапная мысль взбудоражила девушку: «Что с ее отцом? Справился ли Рок?».
– Сколько я проболела? – встревоженно поинтересовалась Мия.
– Три дня, – ответил Вилар.
Девушка облегченно вздохнула. Не так долго, как показалось.
– Нам надо возвращаться, скоро начнется обход, – сказал Вилар и, ухватив Мию покрепче, встал.
– Мы еще придем сюда? – грустно спросила девушка.
– Конечно, – пообещал Хранитель и направился в башню.
Когда молодые люди вернулись, их уже ждали врачи. Многих из них Мия помнила по трансляции во время эпидемии. Тогда она инструктировала все четыре базы на предмет лечение вируса.
Специалисты были искренне рады, что девушка пришла в себя.
Чтобы не мешать осмотру, Вилар ушел. Оставшись одна, Мия попросила принести ей из жилого бокса Планум. Врачи пошли навстречу.
С этого дня девушка медленно пошла на поправку: она начала прибавлять в весе, пропала болезненная бледность, к ней вернулись силы.
Спустя два дня Мия могла самостоятельно перемещаться по палате.
Большую часть дня девушка читала Планум и сидела, глядя в окно. Пищу, которую предлагали ей врачи, она ела без особого аппетита, только ради того, чтобы встать на ноги.
Специалисты расценивали ее состояние как пограничное. Казалось, достаточно маленького потрясения, чтобы девушка снова впала в шоковое состояние.
Ей были необходимы положительные эмоции. Психологи рекомендовали смену обстановки, чтобы ничто не напоминало о брате.
Вилар навещал девушку несколько раз в день: после обеда и вечером. А все ночи проводил в ее палате. Ему оборудовали небольшое спальное место у противоположной от Мии стены.
Верховный Хранитель был единственным, с кем разговаривала больная. На вопросы врачей девушка отвечала неохотно и односложно.
Только с Виларом она общалась с удовольствием. Девушка чувствовала, что осталась совсем одна. Ее не покидало чувство страха и неуверенности в завтрашнем дне. Она выглядела подавленной и унылой. Из всех, кто ее окружал, Вилар был единственным человеком, рядом с которым она чувствовала себя защищенной.
Они много разговаривали. Оказалось, что Верховный Хранитель влюблен в Орман. Он много рассказывал ей об удивительных наблюдениях за лесом и его обитателями. Мия говорила мало, но слушала с большим интересом.
Поскольку в медицинском блоке можно было снять маску Верховного Хранителя, общение было легким. Пропали обиды, они снова наслаждались обществом друг друга, как во времена выживания в пещере.
Все это сблизило их. Девушка начала ловить себя на мысли, что скучает по мужчине в его отсутствие и часто поглядывает на часы в ожидании встречи. А счастью Вилара не было предела. Он чувствовал, что снова завоевывает Мию.
Когда она впала в шок, все вокруг перестало иметь смысл. Помня свои тщетные попытки помочь ей в прошлый раз, Вилар не надеялся спасти девушку. Единственным шансом на выздоровление был Ким, найти которого было невозможно. Отчаяние охватило мужчину. Он понял, что, не смотря на обиды, все также сильно любит Мию и боится потерять. Тогда он и не надеялся на подобный исход.
Теперь в минуты расставания Вилар не находил себе места. Должность накладывала обязательства, отменить которые было невозможно. Но даже на посту он не мог думать ни о ком, кроме Мии. С трудом дожидаясь окончания рабочего дня или времени обеденного перерыва, мужчина спешил в медицинский блок. Это было словно наваждение. Вилар начал испытывать почти физическую зависимость от Мии, но ничего не мог с собой поделать.
В один из вечеров, когда Верховный Хранитель уже дремал на соседней кровати, девушка неожиданно спросила:
