закрыла за ней дверь и жестом предложила Гэйбу садиться. Почему-то она нервничала. Она не ожидала, что он приедет сюда, причем приедет без предупреждения.
Гэбриел устроился на двухместном диванчике, напротив которого стояло два кресла, в одно из них и села Розалинда.
Просторный кабинет располагался на верхнем этаже перестроенного склада и был весь освещен зимним солнечным светом, лившимся через высокие окна.
— Милое местечко. Ты быстро все организовала, — сказал Гэбриел. — Не ожидал, что у тебя уже есть помещение и персонал.
— Если честно, я взялась за дело еще до нашей свадьбы, а Латойю прислали из агентства.
Наступило неловкое молчание, которое нарушила Латойя, вошедшая с подносом. Она поставила чашки на журнальный столик, внимательно оглядела Гэбриела и Розалинду и многозначительно изогнула бровь.
— Все в порядке? — спросила она.
Розалинда выдавила из себя улыбку. Девушка знала о ее беременности и была готова вытолкать Гэбриела прочь, если тот создаст проблемы ее начальнице.
— Все замечательно, спасибо.
Латойя хмыкнула и вышла из комнаты.
Гэбриел озадаченно взглянул на Розалинду.
— Я сказал что-то, что обидело ее?
— Наверное, нет, — ответила Розалинда. — Просто она очень серьезно относится к своей роли привратника.
Гэбриел усмехнулся:
— Приятно сознавать, что тебя окружают хорошие люди.
— Гэйб, что ты тут делаешь?
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, игнорируя ее вопрос.
— Замечательно. Пожалуйста, скажи, зачем ты приехал.
— Хочу пригласить тебя на ужин.
— Зачем?
— Гм, ну, люди иногда ходят в ресторан, чтобы там приятно посидеть, поесть всяких вкусностей.
— Не морочь мне голову. Если хочешь обсудить условия расторжения нашего брака, тогда говори об этом с моим юристом. А если тебе больше нечего обсуждать, пожалуйста, дай мне вернуться к работе.
— Я говорю абсолютно серьезно. Я действительно хочу посидеть с тобой в ресторане. Пригласить тебя на свидание.
— На свидание?
— Ну, мы перескочили через несколько этапов ухаживания. Вот я хочу восполнить упущение.
Розалинда грустно вздохнула.
— Гэйб, это ничего не изменит.
— В общем, так: ты дашь мне свой адрес, и я заеду за тобой. В какое время? В половине восьмого? В восемь?
Она целых десять секунд смотрела на него, прежде чем ответить.
— Ладно. В восемь. — Она назвала свой адрес.
— Спасибо. До встречи.
На встречу Розалинда решила надеть то черное шерстяное платье, в котором она с Гэйбом была в клубе, и дополнила наряд голубым шарфом, подчеркивавшим цвет ее глаз, и лодочками на высоких каблуках. Волосы она оставила распущенными. Она уже накинула на плечи пальто, когда консьержка снизу сообщила, что Гэбриел ждет ее.
Он держал в руке роскошный букет цветов.
— Ты потрясающе выглядишь, — сказал он, подходя к ней и протягивая цветы. — Это тебе.
— Спасибо.
Консьержка кашлем привлекла их внимание.
— Давайте я поставлю их в воду.
— Это было бы здорово.
У тротуара их ждало такси. Устроившись на заднем сиденье рядом с Розалиндой, Гэбриел назвал водителю ресторан. Это было популярное заведение рядом с Брайант-парком, и для его посещения нужно было заранее бронировать столик.
— Как тебе удалось миновать лист ожидания? — удивилась Розалинда.
— Так, через знакомых, — ответил Гэбриел.
— Наверное, эти знакомые обладают большим влиянием.
— Между прочим, я учился в колледже с владельцем. Я сказал ему, что мне нужно произвести впечатление.
Его слова ошарашили Розалинду. Зачем ему производить на нее впечатление, когда они и так женаты? Что он задумал?
Ответ на этот вопрос она получила, когда они закончили с закусками и горячим и приступили к десерту.
— Тебе понравился ужин?
— Да, очень. Спасибо. А теперь объясни, зачем ты приехал.
Гэбриел тут же посерьезнел.
— Я приехал сюда, потому что здесь ты. Все просто и одновременно сложно.
— В каком смысле? — не поняла Розалинда.
— Ронял замечательный город, но он не стал для тебя домом, раз ты уехала от меня.
Она покачала головой:
— Гэйб, ты любишь Ройял. Ты любишь ранчо. А меня ты не любишь.
— Разве? Тогда почему я лишился сна после твоего отъезда? Почему так мучительно тянется время? Почему я скучаю по тебе и все время думаю о тебе? — Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул. — Видишь ли, я хочу быть там, где ты. Я хочу быть твоим мужем во всех смыслах. Ты необходима мне.
— А как же ранчо? Ты же не можешь бросить его.
— Буду работать отсюда. У меня отличная команда, так что мне не надо постоянно находиться там.
— Но Нью-Йорк сильно отличается от Ройяла. Здесь толпы народу, здесь шумно.
— Знаешь, мне стало интересно, как здесь течет жизнь, поэтому я приехал несколько дней назад и просто гулял по городу. Старался почувствовать его, понять, что же в нем тебя так привлекает. И у меня получилось. В этом городе жизнь бьет ключом. Он и во мне что-то разбудил. И теперь я знаю, что смогу в нем жить. Он безумный и необузданный, в нем много людей, и одновременно он близок мне своей серьезностью и деловитостью.
— Ты собираешь управлять ранчо на «удаленке»?
— Да. У меня великолепный управляющий, он набрал отличную команду. Ты многим пожертвовала, переехав ко мне в Ройял, а я, глупец, так не понял этого. Еще я по своей глупости не понимал, что не надо бояться твоей открытости и любви, что все это надо беречь.
— Но зачем, Гэйб? Зачем ты переворачиваешь всю свою жизнь ради меня и ребенка?
— Потому что я люблю тебя. Потому что мир для меня начинается и заканчивается там, где ты. Потому что я больше не хочу жить без тебя.
— А что, если ты вдруг почувствуешь себя рыбой, вытащенной из воды, как это было со мной в Ройяле?
— Не почувствую. Я знаю, что мое место рядом с тобой, там, где ты счастлива. А это свидание я затеял для того, чтобы попросить тебя стать моей женой.
— Забавно, — улыбнулась Розалинда. — Только как ты понял, что любишь меня? Раньше ты не хотел этой любви.
— Я не хотел ее, потому что видел, какую боль испытывала моя мать. Она рискнула всем ради любви к отцу, а он просто отмахнулся от нее. Я возненавидел его и поклялся, что никогда не стану таким, как он, однако после твоего отъезда мне открылось, что я ничем не лучше его. И я решил все исправить, открыть свое сердце любви, которая составляет основу нашей жизни. Поэтому я прошу тебя дать нам еще один шанс. Позволить мне любить тебя. Позволить мне принять твою любовь, если, конечно, ты все еще любишь меня.
Он произнес это с такой убежденностью и такой искренностью, что Розалинда безоговорочно поверила ему.
— Да.
Гэбриел удивленно заморгал.
— Да?
