– Простите, – до Валентина, наконец, дошло. – Простите, я тронут вашим вниманием, но не могу. Никак не могу.
Теперь растерялась Раиса Васильевна. Она явно не привыкла к отказам.
– То есть как это вы не можете?
В поисках поддержки она даже обернулась к сразу насторожившемуся пожарнику.
– Дрейфит, – ядовито усмехнулся пожарник. – У него, наверное, кишка тонка. Для армрестлинга нужны сильные характеры.
Раиса Васильевна вспыхнула:
– Не могу поверить… Испугаться?… С такими-то бицепсами!..
– А тут не бицепсы главное, Раиса Васильевна, – ядовито объяснил пожарник. – Тут главное, мужество и патриотизм. Не каждый нынешний пассажир обладает такими данными.
– Простите, я не могу, – тупо повторил Валентин.
– Но почему?
– Да просто не хочется.
– Ну вот! – восторжествовал пожарник. – Я же говорю. Ни мужества, ни патриотизма. Как на открытой палубе курить, так это ему хочется, а вот постоять за честь «Анны Карениной», над которой, – пожарник, наверное, имел в виду толстовскую героиню, – надругались все, кто только мог дотянуть до нее свои жадные руки, так тут ему сразу не хочется.
– Валенти-и-ин Борисыч!.. – просяще протянула Раиса Васильевна.
– Извините, я действительно не могу, – хмуро повторил Валентин, найдя решающий, как ему казалось, довод. – Я профессионал. Я профессионально занимаюсь спортом. Мне в любительских соревнованиях выступать неудобно. Вдруг узнают друзья, коллеги… Сраму не оберешься…
– Валентин Борисыч! – обрадовалась Раиса Васильевна. – Мы вас так загримируем, что родная мать не узнает.
– Нет. Не надо!
Но Раиса Васильевна уже вскинула руки.
– Нет, вы только представьте, девочки, – обернулась она к своим артистка. – Вы только себе представьте, сколько романтики! Мы объявляем: таинственный чемпион! Человек в маске! Великий чемпион, не желающий называть свое всем известное имя! Как в рыцарские времена! Там на турнирах тоже можно было выступать в масках! Такие и побеждали! Мы так и объявим, девочки: таинственный чемпион, никогда не терпевший поражений! Мы так и объявим: самый тяжелый вес!
– Полутяжелый, – машинально поправил Валентин.
– Это еще лучше!
И торжествующе повернулась к девицам:
– Девочки!
– Просим, Валентин Борисыч! Просим!
– Валентин Борисыч, – даже пожарник как бы пошел на мировую. – Давайте так. Вы выступление, а я вам подарю фирменную пепельницу. Если понадобится, сам буду ее таскать за вами.
– Но… – начал было Валентин, но ему не дали договорить.
– Девочки! – чуть ли не пропела старший пассажирский помощник Раиса Васильевна. – Где у нас самый большой спортивный халат? Где у нас самый красивый спортивный, способный укрыть будущего чемпиона?…
Ах вы, сени мои, сени, сени новые мои!..
В просторном голубом халате, вовсе не спортивном, а просто расшитом желтыми голубоглазыми китайскими драконами, Валентин стоял за знакомой служебной дверью, открывающейся прямо в бар «Тропикана», где проходили состязания по армрестлингу. Старший пассажирский помощник Раиса Васильевна бдительно охраняла Валентина, боясь упустить его даже на миг. В то же самое время Раиса Васильевна больно упиралась кулачками в мощную спину Валентина, так сильно переживала она за массивного мужчину в белом фирменном поварском фартуке, с непостижимым изяществом уже уложившим на стойку руки трех незадачливых претендентов на звание абсолютного чемпиона «Анны Карениной» по армрестлингу.
– Это Кузьма Егорыч, наш повар. Он, не подумайте, он не просто повар, а шеф-повар! – восторженно шептала Раиса Васильевна в спину Валентина. – Он всегда берет первый приз. Приз за первое место на «Анне Карениной» – ящик баварского пива. Кузьма Петрович называет этот ящик своим. Еще не случалось так, чтобы Кузьма Егорыч остался без баварского пива. Мы так и говорим: этот приз придуман специально для Кузьмы Егорыча.
Она вдруг спохватилась:
– А может, и для вас!.. Для вас, для вас, Валентин Борисыч!..
Валентин кивал, слушая Раису Васильевну, но на шеф-повара поглядывал без особого интереса.
Гораздо больший интерес вызывали у него собравшиеся в «Тропикане» зрители.
В трех метрах от стойки бара, за которой сошлись бойцы, вполоборота к служебной двери грузно устроился за столиком рыжий грузный пузан с толстенной багровой шеей. Аккуратно, как школьник, сложив на столике тяжелые руки, пузан, улыбаясь, добродушно следил за тем, как непобедимый шеф-повар неумело притворяется, что ему невероятно трудно устоять перед лысоватым полным грузином, грозно сдвинувшим к переносице свои и без того грозные почти сросшиеся черные брови.
Лицо добродушного пузана показалось Валентину знакомым.
Впрочем, мало ли в мире знакомых лиц?
Гораздо больше Валентина интересовал столик, за которым уютно, чуть ли не по-семейному устроились Николай Петрович и юная блондинка, сменившая, наконец, тесную джинсу на легкое вечернее платье.
Третьим за столиком Николая Петровича устроился жилистый телохранитель, человек с жестким лицом, плечистый, и явно не дающий себе никаких поблажек – хоть сейчас выпускай на ринг.
Уложив грузина, шеф-повар поднял голову и засмеялся.
Наверно, предвкушал близкое торжество.
– Внимание! – пропела в микрофон ведущая, кажется, одна из тех девиц, что недавно всем хором уговаривали Валентина принять участие в состязаниях. – Состязания по армрестлингу продолжаются. В лидеры, как всегда, вышел Кузьма Егорыч Званцев, бессменный чемпион всех последних рейсов «Анны Карениной». Напоминаю, приз за первое место – ящик превосходного баварского пива. Самого лучшего баварского пива, какое только может быть! Ящик напитка жизни! Так называют баварское пиво знатоки!
Она смолкла на мгновение, потом бросила в зал:
– Итак?… Кто желает побороться с непобедимым Кузьмой Егорычем за первый приз?…
В зале раздались смешки и аплодисменты. Похоже, Кузьма Егорыч уже отшил всех желающих.
– Ну, Валентин Борисыч… – восторженно шепнула в спину Валентина старший пассажирский помощник Раиса Васильевна. – Теперь ваш выход!.. ваш выход я объявлю сама!..
Она протянула руку к микрофону, но вдруг из-за столика поднялся рыжий грузный пузан. Впрочем, грузным пузан он казался. Не поднялся, а вскочил, будто поплавок выбросило из воды.
Ведущая восторженно возвестила:
– Наши состязания, как всегда, плавно переходят в разряд международных!
И закричала:
– Просим, просим вас, герр… герр…
– Иоахим Хунгер, – прогудел толстяк.
– Коммен зи битте, герр Хунгер!
– Спасибо. Я понимаю. Я сам говорить по-русски, – густо сказал пузан, бесстрашно пожимая руку шеф-повару.
Ёха!
Ёха Хунгер!
Совсем недавно поминал Ёху Хунгера в Питере, сидя под медным всадником, бывший профессиональный борец Джон Куделькин.
А он, Валентин, не узнал Ёху.
Впрочем, почему не узнал?
Конечно, узнал!
Издали сразу почувствовал что-то свое. Если бы не Николай Петрович, с которого он не сводил глаз…
Что тогда?
Подошел бы к столику?
Обнял бы Ёху на глазах у всех?
Вряд ли…
А ведь обнял бы, вдруг подумал он. Плевать на всех, подошел бы и обнял Ёху. Ведь это Ёха сделал в восьмидесятом хорвата Рефика Мемишевича! Ведь это Ёха за две минуты и тридцать секунд положил на ковер поляка Романа Берлу. Ведь это Ёха должен был выйти в финале в Осло на него, на Валентина, если бы не травма, полученная им в схватке с чехом Олдржихом Дворжаком…
Ёха!
Соперники сцепились.
Казалось, шеф-повар и немец просто сидят, схватившись руками, сидят и задумчиво улыбаются, не обращая на зрителей никакого внимания. Правда, толстая шея немца явственно побагровела, а улыбка шеф-повара постепенно превратилась в натужную гримасу.
Ёха!
Ну!..
Под разочарованный вздох Раисы Васильевны и членов команды «Анны Карениной» крутая рука прежде непобедимого повара Кузьмы Егорыча легла на стойку.
Валентин сочувственно улыбнулся.
И снова перевел взгляд на столик Николая Петровича.
Николай Петрович с удовольствием похлопал немцу.
Странно все-таки, подумал Валентин. Не знаменитость какая-нибудь, не гастролирующий актер, не депутат, не коммерческий гений. Всего лишь директор крематория, а вот… Служебная командировка… И не куда-нибудь, а в Киль… А с ним милая шлюха в вечернем платье… И личный телохранитель… Кажется, Дело с большой буквы оплачивается очень неплохо…
Николай Петрович шепнул что-то телохранителю, тот поднялся.
Наверное, решил поздравить немца, подумал Валентин. Николай Петрович всегда любил красивые жесты.
Нет, удивился он. Не похоже.
Телохранитель Николая Петровича явно решил сразиться с Ёхой!
Ну, конечно… Как он, Валентин, мог забыть о врожденном патриотизме Николая Петровича? Отдать пиво, пусть и баварское, какому-то пузатому немцу!
Сам Валентин, впрочем, ставил на Ёху.
