Глава 20.
К счастью, мы заехали лишь за вещами и не стали тесниться втроем в однушке. По пути на новую квартиру побывали в супермаркете, где потратили сумасшедшие деньги, дальше у еще каких-то друзей Ромы сменили машину на другую, более непримечательную — черную BMW, но гоняла она так же быстро, как и предыдущая. Что, впрочем, не мешало моему брату все время дрыхнуть на задних сидениях.
Я всерьез забеспокоилась о его самочувствии, когда с трудом добудилась до него на подземной стоянке, которая служила фундаментом новой многоэтажке недалеко от центра города.
— Рафик, с тобой точно все нормально?
— Да не ной ты! — раздраженно буркнул он, снял солнцезащитные очки и положил их в карман пиджака. Сразу стало ясно, зачем они были нужны: брат прятал за ними свежий фингал под правым глазом. — Отосплюсь и буду как огурчик. Где это мы? — Раф завертел головой по сторонам.
Видимо, Рома устал ждать, пока мы выползем из машины, и решил нас вытолкать сам. Распахнул дверцу с моей стороны и задал провокационный вопрос:
— Здесь ночевать собираетесь?
— А есть другие варианты? — Раф за всю дорогу проснулся лишь раз, когда меняли машину. И, ясное дело, пропустил разговор Ромы с другом о том, что тот даст нам на время свою квартиру. Но в любом случае я не понимала, почему вопрос брата прозвучал настолько раздраженным тоном.
Пока мы шли по стоянке и поднимались на лифте, мне пришлось вполголоса объяснять Рафу, почему Рома нам «помогает», где остановимся и что будем делать дальше. О последнем говорила довольно расплывчато, так как мне до сих пор не объяснили, в чем будет заключаться моя помощь в уничтожении Мартина.
Еще в дороге я решила, что мне должно быть все равно — короче, наплевать на истинную цель Ромы и все, чем он занимался прежде. Главное, что мы хотим добиться похожего результата. Лишь благодаря моему спокойствию сможем договориться. Надо держать себя в руках, не швыряться купленными вещами. Хотя очень хотелось.
Но моя выдержка лопнула в тот же момент, когда Раф завалился спать в одной из комнат, а Рома заявил, что мы с ним спать будем в другой — вместе.
— Что это еще за новости?! — возмутилась, бросив сумку на двуспальную кровать, укрытую шелковым покрывалом нежно-кофейного цвета.
— Ты сейчас не понимаешь, насколько ценна для меня, — отвечал Рома, без стеснения раздеваясь. Сначала стащил камуфляжную куртку, за ней грязную майку. Когда принялся расстегивать джинсы, я отвернулась. — Причина спать в одной кровати только в безопасности. Если надо — я тебя посажу в сейф под замок.
Переполнившись возмущением, повернулась обратно. Рома запихивал снятую одежду в пакет, намереваясь ее, скорее всего, выбросить. Так странно: после происшествия на заброшенном заводе, все смущение, которое раньше испытывала, видя полуобнаженного Рому, растворилось. А вместе с этим желание, чтобы он меня обнял, поцеловал, раскрепостил и тому подобное. Не думала я, что за несколько часов зарождающиеся чувства могут исчезнуть без следа.
От этого становилось одновременно немного грустно и радостно — теперь я могла спорить с ним, даже когда он в одних боксерах, и трезво соображать.
— Вот если я для тебя ценна — веди себя соответствующе. И не вешай мне лапшу на уши! Спать в одной кровати ради безопасности? Какая чушь!
Рома с особой злобой швырнул завязанный пакет с вещами в угол комнаты и шагнул ко мне.
— Я тебе уже сто раз повторял, что в этом плане ты меня не интересуешь! — Он упер руки в боки и навис надо мной, прищурившись. — Если бы я захотел, то трахнул бы тебя еще в нашу первую встречу. Прям в той студии.
— Вы только поглядите! Какое самомнение! Могу тебя обломать. Даже если бы ты захотел, то остался бы ни с чем! Потому что меня от таких, как ты, ловеласов тошнит сразу же, когда они открывают рот.
Он наигранно рассмеялся.
— У тебя с памятью проблемы? Да ты заливалась краской, как первоклассница, когда я предложил сходить вместе погулять. Отводила глазки и дрожала. Стоило бы мне немного поднажать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Хорошо, — перебила я его, давя поднимающийся гнев и укоряя себя за прежние реакции на эту самоуверенную сволочь. — Признаюсь честно. Сначала ты мне понравился, но сразу упал бы в моих глазах, если бы стал грязно приставать.
— Так вот в чем дело, — игриво ухмыльнулся Рома. — Это ты боишься не сдержаться ночью.
То ли смущение вернулось с утроенной силой, то ли меня пробрало новым видом злости — я вспыхнула, заливаясь краской и желая сомкнуть руки на жилистой шее Ромы в страстно-смертельных оковах. Причем желание росло так быстро, что всего через несколько секунд созерцания чертовски красивой наглой физиономии засранца, в мои вены хлынула разгоряченная кровь.
Одно намерение вытеснило все эмоции и мысли: придушить Рому.
Руки, кожа которых побагровела, вскинулись сами и вцепились в желанную шею, показавшуюся ледяной. То, что Рома был выше, ни капли не помешало — неведомая сила помогла преодолеть земное притяжение и оторваться на несколько десятков сантиметров от земли.
Прежде чем мои руки надежно крепко сомкнулись бы на шее, Рома перехватил их и, морщась от боли или от неимоверного усилия, развел в стороны. После чего повернул к себе спиной и повалил на кровать, придавив своим весом настолько сильно, что воздух выбился из легких.
— Слезь с меня! — проорала непривычно рычащим голосом, пытаясь с себя столкнуть тяжеленное тело. Но лаву, которая струилась по венам и дарила нечеловеческую силу, постепенно разбавляли нотки сладкого волнения. Ловкая рука Ромы умудрилась пробраться под мою блузку — и несмотря на желание еще сильнее брыкаться и разгорающуюся злость, сила покидала мое тело.
— Ребята, дайте поспать. — Послышался голос Рафа с коридора. — С вашими разборками…
Когда я повернула голову к открытой двери, брат стоял на пороге, приложив ко лбу упаковку замороженных пельменей и ошарашенными глазами взирая на нашу двусмысленную позу на кровати.
— Понял, не мешаю. — Раф захлопнул дверь, а я, окончательно остыв, выскользнула из-под привставшего на локте Ромы. Поправила блузку и собралась обсыпать его всеми известными мне ругательствами, после чего уйти к брату в комнату, но застыла. Слова застряли в горле. Рома остался сидеть на кровати с непривычно задумчивым и серьезным видом, будто мы тут последние десять минут дискуссировали о проблемах здравоохранения. А не кое-кто, почти голый, прижимал меня к кровати и шарил своей наглой рукой под моей блузкой.
— Ты не поверишь, что тебе сейчас скажу, — произнес Рома, встретившись со мной взглядом. Единственное, во что поверить не могла, так это в резкую смену его настроения. Спросила с опаской:
— Что же?
— В реальности ты сильнее Мартина, несмотря на то что к нему прилетело две части дара, а к тебе лишь одна. — Увидев мой озадаченный вид, Рома продолжил: — Вот такие приступы убийственной злости можно побороть лишь одним способом — сексуальным возбуждением. Если тебе не нравится Мартин, то фактически ты можешь придушить его голыми руками, и он тебе не сможет помешать.
Разве в этот раз у меня не закончились силы, как и в предыдущий? Видимо, нет. Тогда я обессилела, когда уже вырвалась, исполнив желание, ради которого и пробудилась эта нечеловеческая сила. Но сейчас она иссякла на полпути. Неужели Рома прав и я действительно возбудилась из-за того, что он уложил меня на постель, вследствие чего одно желание заменило другое?
Я с силой сжала кулаки, чувствуя, как вновь закипаю внутри. Только теперь злилась на саму себя. Все зарождающиеся чувства исчезли? Что, если они просто притихли, чтобы в самый неподходящий момент накрыть меня с головой и заставить совершать безрассудные поступки?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Долго Рома с задумчивым видом не взирал на меня с кровати. Когда злость вновь отразилась на моем лице, поднялся и шагнул ко мне.
— А вот мне ничего сделать не сможешь. — Его губы расплылись в довольной улыбке. — Как бы ни злилась, я знаю, как тебя погасить…
