У них был такой мозговой штурм, что мне стало казаться, что торнадо снесет офис прежде, чем я уйду и вернусь домой. Когда я приехал, Кили была дома с подключенным к колонке iPad. У меня ушла минута, чтобы понять, что она включила караоке на YouTube и поет песню Кэти Перри.
Я смотрел на нее и позволял сладкому бархатному голосу ласкать мои барабанные перепонки. Каждая нота перекликалась с чем-то, что очень похоже на разбитое сердце. Мне хотелось прикоснуться к ней.
Когда она в последний раз крикнула, что «просыпается», то выключила планшет, затем развернулась за своей бутылкой воды и заметила меня в дверном проеме. Она тяжело дышала, прижимая руку к груди.
Я сглатываю, потому что на ней верх бикини, который ее едва удерживает, и одни из самых узких штанов для йоги, которые я когда-либо видел. Ее задница выглядит так, будто Кили из спецназа.
— Я не слышала, как ты вошел, — она смущенно отворачивается. — Не думала, что ты вернешься в ближайшие несколько часов.
— У нас назначена встреча на этот вечер. Скоро начнем первый этап преобразования.
— Оу, — ее голос звучит взволнованно. — А ужин?
— Перекусим что-нибудь по дороге, — я беру ее за руку, радуясь, что она не отталкивает меня. — С прискорбием сообщаю, что тебе придется надеть лифчик и трусы, но, если ты этого не сделаешь, то поднимешь бунт. И не только бунт. И да, надень что-то, что можно будет легко снять.
— Ты меня не соблазнишь, Максон Рид, — она машет пальчиком перед моим лицом.
Возможно, не в ближайшие несколько минут, но скоро. По крайней мере, мне нужно напомнить ей, какого брата она встретила первым, прежде чем я отправлю ее к Гриффу.
— И не собирался, — невинно сообщаю я.
Она не выглядит так, будто поверила мне, но исчезает в своей комнате. Через несколько минут Кили появляется в шортах цвета хаки, красивой блузке с перекрещенными краями сине-зеленого цвета, удивительно подчеркивающей цвет ее глаз, и бежевых туфлях на каблуках с заклепками вокруг лодыжек и прикрепленных к подходящей ленте через пальцы ног на тонкой золотой цепочке. Если какая-то обувь когда-либо просила «трахни меня», то это абсолютно точно были эти туфли.
Я проглатываю язык.
Движение к моей машине — это испытание моей сдержанности. Я так хочу поправить свой член в постоянно сужающихся штанах, что это сводит меня с ума.
Пока Кили устраивается на сидении, мне удается сдвинуть молнию, чтобы член не был похож на жгут, и мы едем в торговый центр, чтобы заказать хороший стейк. Так здорово проводить время с девушкой, которая любит мясо. Я беру ее за руку, и мы проходим через несколько дверей.
— Расскажешь, куда мы едем?
— И прекратить твои попытки угадать? — я притворно нахмурился. — Зачем мне это?
— Это подло, — протягивает Кили.
— Одно из моих лучших качеств, — просто улыбаюсь я.
— Сказал ты, — хмурится она.
— Ага. Учитывается только мое мнение, — поддразниваю я. — По крайней мере, сегодня.
Думаю, Кили серьезно будет гадать о том, чем мы займемся в ближайшие час или два, но это я знаю своего брата, так что это мое шоу. Ей нужно слушать, когда я говорю ей, что что-то сводит Гриффа с ума от похоти.
Я отталкиваю мысль о том, что он станет проверять ее, как кусок мяса. Но он будет. И меня это бесит. Кили взбесится намного больше. Полюбит ли он ее пение? Будет ли ему дело до того, что она чертовски хорошо готовит? Потрудится ли он заметить, насколько она забавная? Если он будет обращаться с ней как со свиньей…
Я прекращаю холодно мыслить. Может, так для меня лучше. Может … после того, как эта дурацкая ссора с моим братом закончится, мы с Кили сможем попробовать что-то большее, чем просто приключение на одну ночь или соучастие в преступлении. Может, мы действительно могли бы встречаться. Да-а. Я чувствую себя с ней в безопасности. Ладно, это звучит довольно глупо, потому что, очевидно, она не из тех, кто приставит к моему виску пистолет. Я имею в виду, что я чувствую, что могу быть самим собой с ней, и она меня принимает. Это довольно эпично. Уж точно не так, как работали мои отношения — извините, обязательства — с Тиффани.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Давай без намеков. Просто скажи, что мы будем делать?
Она терпеть не может не знать что-либо. Приятно иметь преимущество в течение двух секунд. Какой бы умной ни была Кили, я не думаю, что ее незнание долго продлится.
— Ты не сможешь выпытать у меня информацию, — клянусь я. — Если только ты не хочешь дать мне непристойные сексуальные обещания, которые обязательно выполнишь позже.
— Нет. Ты знаешь правила.
— Твои правила, — спорю я. — Они отстойные.
Она качает головой, как будто я идиот.
— Нельзя усидеть на двух стульях. Я либо с тобой, либо с твоим братом. Ты сам выбрал второй вариант.
— Почему ты не можешь быть со мной, но притворяться, что с моим братом? — вообще, я задаю этот вопрос вполне серьезно. — Не понимаю.
Она грустно улыбается мне.
— Сам факт того, что ты не понимаешь, говорит о том, что я должна сказать «нет». У нас своего рода противостояние. И никто не собирается сдаваться.
— Ох. Я скучаю по глупым девушкам.
Она поворачивается ко мне. Выражение ее лица буквально кричит о том, что лучше бы она просто неправильно меня расслышала.
— Что ты сказал?
— Ты поняла меня. Ты закручиваешь мои яйца, пока они не становятся синими. Другие девушки хотя бы притворялись тупыми, чтобы я мог говорить им пошлости, чтобы они краснели, как будто мы в порно. Ну, некоторые из них просто притворялись… Но ты… — я вздыхаю. — Твой ум, этичное поведение, правильные поступки. Я не привык к такому.
Кили смеется надо мной, словно это единственное, что можно сделать в этой ситуации.
— Бедный ребенок. Из-за меня твоя жизнь становится убогой.
— Да.
— Потому что я не буду очередной твоей быстрой бессовестной ложью.
— Что-то типа того, — но, на самом деле, она значит куда больше.
— Знаешь, я же не единственная женщина на всем острове.
Я прищурился, глядя на нее.
— Ты предлагаешь мне трахнуть кого-то другого?
— Ты мне ничего не должен.
Этот ответ выводит меня из себя.
— Я точно знаю, кого хочу.
Она наклоняет голову в мою сторону, слегка опустив подбородок так, что ее волосы касаются рук.
— Мы уже обсуждали это. Ты меня хочешь, да. Но это не значит, что ты можешь меня получить.
Поддразнивание зашло слишком далеко, и я решаю сменить ход беседы.
— Подумай снова. Если я чего-то хочу, я сверну горы, чтобы это получить. Я буду пытаться до последнего вздоха, если потребуется. Я стану одержимым.
Она пытается изобразить равнодушие, но я вижу легкую дрожь, которая пробегает по ее телу, когда я останавливаюсь возле столь нужного дома.
— Я тебе верю, — уверяет Кили. — Ты был настолько настойчив, что втянул меня в этот сумасшедший план по свержению твоего брата. Но один момент ты упускаешь: ты мной не владеешь. Ты можешь трахать кого угодно, но то же самое могу делать и я, — она выглядывает в окно. — Почему мы приехали. куда мы приехали? Это место закрылось минут десять назад, судя по табличке.
Прежде чем я успел сказать, что в течение следующих трех недель (а может и никогда) она не может трахать никого, кроме меня, открылась дверь. Женщина лет за сорок встретила нас широкой улыбкой.
— Привет. Максон Рид?
Проклятье. Не лучший момент для консультантки, чтобы проявить учтивость. Но она нарушает правила ради меня. У нас есть всего два часа и до хера дел. Нельзя потратить ни минуты в пустую. Отложим эту дискуссию с Кили… пока что.
— Да, — я пожимаю женщине руку. — Спасибо за то, что принимаешь нас поздно, Дженнифер. У тебя есть то, что мне нужно?
— И даже больше. Проходите, — она делает шаг назад, пропуская нас, и закрывает дверь.
Кили с любопытством осматривает со вкусом оформленный высококлассный бутик женской одежды. По большей части это повседневная курортная одежда с несколькими нарядами на вечерний выход. Я вижу туфли, ремни, сумки, шляпы — всевозможная одежда, искусно размещенная на стенах вокруг вешалок с одеждой.
