— Так мило, — подмечает она. — Если бы я росла в такой комнате… — она качает головой, смотря на бескрайние просторы океана. — Я бы никогда не сбегала и не попадала бы в неприятности.
— Была плохой девочкой? — я удивлен.
— Ужасной, — уверяет она. — Когда мне было тринадцать, мы с моей лучшей подругой, Бэтси, обклеили туалетной бумагой дом милого мальчика, жившего несколькими домами ниже нас, забрали его велосипед, который он оставлял на крыльце, и прокатились на нем до конца жилого блока.
— Вы же его вернули?
— Вернули, — признается она с дразнящей ухмылкой. — В полночь.
— Возмутительно, — я качаю головой, словно я очень разочарован.
— Совершенно верно. А в пятнадцать лет мы с одноклассниками с биологии проникли в круглосуточную блинную.
— Тебя волновали твои оценки?
— Нет. Там просто был другой милый мальчик. Он взял меня на слабо. Думал, я не смогу пролезть в окно.
Я останавливаюсь. Взять бы ее на слабо, чтобы она сняла свои шорты и испачкала со мной одну из этих кроватей…
— О чем бы ты сейчас ни думал, ответ — нет, — она качает головой.
— Что? — я делаю невинное лицо. — Я думал о том, что нам нужно подняться на второй этаж.
— Уверена, ты не врешь. Пойдем.
Наверху она следует за мной по коридору. Я прохожу мимо изящного стула и маленького столика с горящей лампой, затем открываю двойные двери. Огромная кровать на деревянном возвышении величественно возвышается под потолком из тикового дерева. Как и этажом ниже, обычные двери заменены раздвижной стеклянной стеной, которая была сдвинута в сторону, позволяя открытому небу и тихоокеанскому бризу проникать внутрь.
— Какой же здесь вид… — шепчет Кили рядом со мной.
— Да-а, — ничего — только голубая гладь воды, белый песок, зеленая трава и колышущиеся пальмы. Идеально.
Через проем можно выйти на крышу, покрывающую веранду под ней. Круглый стол, стулья на двоих и шезлонг. Вид из окна бесконечный. Я так долго живу на Мауи, что часто думаю, что прекрасные тропические пляжи меня уже не возьмут. Иногда я шучу, что собираюсь в отпуск на Аляску, чтобы сменить ритм жизни. А затем появляется такое место, которое напоминает мне, почему я не вернулся на материк, когда у меня была такая возможность.
Ничего не может быть лучше Мауи. Остров не идеален, но чертовски подходит для дома.
На самом деле, если бы у меня была своя семья, я бы не прочь назвать это место своим домом.
Кили, кажется, подплывает к краю перил и смотрит на бесконечный океан. Я понимаю, что рядом есть соседи, но они далеко вне поля зрения. Здесь много лет назад посадили пальмы вдоль границ участка, чтобы сохранить иллюзию полного единения с природой.
— Это… вау.
Не могу с этим не согласиться. Я вижу красивые места каждый день. Я их продаю. Я никогда даже не смотрю в сторону того, что нельзя описать как «великолепно». Но это место особенное. Оно похоже на дом.
— Я понимаю.
— Я не хочу вгонять себя в тоску, но сколько он стоит?
— Около пяти с половиной миллионов. Было бы больше, но здесь только три спальни и триста квадратных метров.
— Только? — она фыркает. — Здесь вместится четыре мои квартиры, и еще останется свободная комната.
Она не преувеличивает. Я осмотрел ее квартиру, когда она переезжала ко мне, и задавался вопросом, как, черт возьми, она не споткнулась там о собственные ноги.
— Я вижу здесь отель с включенным завтраком. Будет уютно и необычно. Как раз, как я хотела… — у нее задумчивое выражение лица, поникшая поза. — Я не смогу найти такие деньги.
— Есть дома подешевле и ближе к воде. Найдешь хорошее место, подправишь его так, как хочешь, а учитывая твой нестандартный ход мыслей, ты придашь ему желаемое очарование.
Кили кивает.
— Да…, но я не знаю, смогу ли я когда-нибудь этого добиться.
— Не сдавайся, даже не начав, — шепчу я, стоя на шаг позади нее у перил.
Это все, что я могу сделать, чтобы держаться подальше от нее. Я хочу прикоснуться к ней — это само собой разумеющееся, но больше всего я хочу утешить ее. Сказать ей, что я помогу ей и все будет хорошо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не даю обещаний, которые не уверен, что смогу сдержать.
— Ты говорил, здесь есть отдельный домик? — спрашивает она.
— Есть, но он нуждается в доработке.
— Можем посмотреть?
Я пожимаю плечами.
— Конечно. Пойдем за мной.
На выходе из комнаты мы замечаем отдельную столовую в дальнем конце помещения с откидными окнами и потрясающими видами. Мини-кухня спрятана в одном функциональном углу. С другой стороны спальни находится роскошная ванная комната, отделанная тиком и стеклом. Спа-подобный и пышный. Как из журнала.
Сделав фотографии, я неохотно вытаскиваю Кили из комнаты. Мы пробираемся через дом, забираем обувь и возвращаемся обратно. Потрясающий пейзажный бассейн расположен между основным корпусом и оханой, и кажется, что он спускается прямо в океан. Это оптическая иллюзия, от которой я никогда бы не устал, если бы жил здесь. С веранды открывается тропический вид с водопадами, пальмами и местными камнями. Похоже, этот рукотворный оазис органически вырос из земли.
Сделав еще несколько фотографий на телефон, мы идем к охане. Мы поднимаемся по лестнице, затем открываем дверь. Тут стоят банки с краской и коробки с плиткой. Потолки, очевидно, нуждаются в ремонте — сквозь покрытие просвечивает дневной свет, а на компьютерную рабочую станцию у одной стены накинут брезент, вероятно, на случай дождя. Но это просторная комната с двойными французскими дверями и прекрасным видом.
— Утренняя йога здесь будет очень вдохновляющей. Он всегда помогает мне сконцентрироваться, но эта будет за гранью.
Я не встану собакой мордой вниз, но я могу представить, как успокоит проведенное здесь в тишине время. Чувствовать свое тело, раскладывать мысли по полочкам всегда проще, если открывается такой фантастический вид.
— Когда будешь искать собственное жилье в ближайшие несколько лет, помни об охане. Если приложить немного усилий, она станет большим подспорьем для твоего отеля.
— Конечно, — быстро отвечает она. — В этом есть смысл.
Но я не слышу энтузиазма в ее голосе.
Такое место для нее недосягаемо.
Сделав последний из своих снимков, я веду ее к машине.
— Подожди, — она оглядывается на это место, словно она приехала сюда против своей воли. — Можно я зайду внутрь? Я ненадолго.
Я в ее распоряжении до конца дня. Если она хочет зайти внутрь, окей. Я сам по-странному люблю этот дом.
— Конечно.
Кили возвращается в гостиную, садится на диван и смотрит на океан. Прежде чем я успеваю устроиться рядом с ней, она встает и направляется на кухню, касаясь гладких, бледных кварцевых столешниц. Она ходит в каждую из спален и смотрит так, словно пытается запечатлеть их в памяти.
Это место фактически пустует около шести месяцев. Владелец вернулся в Австралию и заплатил управляющей компании за его содержание до продажи. Если бы у домов были чувства, этому было бы одиноко. И Кили выглядит более чем желающей составить ему компанию. Если бы я мог просто отдать его ей, я уверен, она была бы его самым трепетным его хранителем.
— Пойдем, — наконец говорит она. Ее голос звучит так разочарованно, как никогда не звучал.
Проверив свой телефон, я отвез ее в несколько других отелей по всему острову с видом на океан. Первый — еще один белый дом в эко-стиле, так что, думаю, он ей понравится. Он примерно вдвое меньше. Его надо дорабатывать, и цена это отражает. Но зато хороший костяк и отличный вид на Молокаи.
Мы молча осматриваем дом. Как и в том, здесь три спальни и три ванные комнаты. Признаюсь, кухня нуждается в ремонте, спальни тесноваты, а ванные комнаты убогие. Но личный пляж потрясающий. Могло быть и хуже.
— Каков вердикт?
Она пожимает плечами.
— Я его не чувствую.
— Знаю. Но я пытаюсь преподать тебе два ценных урока.
Кили раздраженно поднимает бровь.
— Бьешь лежачего, а?
