учила меня шить. Я не профессиональная швея, но знала, что смогу достаточно легко починить платье.
И купила его прежде, чем успела струсить, теперь стою перед зеркалом в ванной, пытаясь хорошенько рассмотреть себя. У платья тонкие бретельки и глубокий отвесной квадратный вырез, естественная талия, подол длиной до пола и силуэт колонны. Оно сдержанное и красивое, и думаю, что мне даже удается справиться с переделками.
— Кстати, что ты собираешься делать сегодня вечером? — спрашивает Соня, вероятно, потому, что последние несколько минут я слишком отвлечена, чтобы полноценно участвовать в разговоре. Я говорила много «ммм» и «о, это круто». — У тебя уже появились друзья в Бостоне?
Роюсь в косметичке в поисках нужной помады.
Друзья?
— Ммм… Недавно познакомилась с соседкой снизу.
Потому что она поднялась, постучала в мою дверь и накричала на меня, чтобы я выключила телевизор. У меня даже телевизора нет, так что это было… забавно.
— Посмотри на себя, выставляешь себя напоказ. Я горжусь тобой.
Сдерживаю фырканье, наклоняясь вперед, чтобы накрасить губы, и моя грудь почти вываливается из платья. Если бы Соня только знала, как сильно я себя выставляю.
— Послушай, мне пора идти. Ужин только что доставили.
ЛГУНЬЯ!
— Хорошо, позвони завтра, если будет скучно. Уэсли весь день играет в гольф с Купером, так что я буду просто валяться без дела.
— Обязательно. Ладно, пока!
Повесив трубку, начинаю бегать по квартире, обуваю туфли на высоких каблуках, прячу помаду в клатч и пытаюсь придать квадратному вырезу платья немного больше скромности. Ничего не получается, но у меня больше нет времени беспокоиться об этом.
Торжество должно начаться с минуты на минуту, и мне крайне необходимо успеть. Детская больница проводит его в отеле Four Seasons рядом с океанариумом Новой Англии, и пробки на дорогах просто кошмарные. Стараюсь сидеть спокойно на заднем сиденье Uber, но мне трудно удержаться от беспокойного постукивания ногой. Я то и дело бросаю взгляд на часы на приборной панели. Женщина-водитель встречает мой взгляд в зеркале заднего вида и улыбается.
У нее хватает здравого смысла не втягивать меня в разговор. Уверена, что она чувствует волны беспокойства, исходящие от меня.
Машины встраивается в ряд у входа в отель, и я впадаю в уныние из-за того, что фотографы и охранники дежурят в нескольких ключевых точках оцепления. Все надежды на то, что мне удастся проскользнуть незамеченной, угасают, это будет просто невозможно. Придется осуществить свой нелепый план.
Благодарю водителя и говорю ей, что дальше ехать не надо. Я могу дойти быстрее, чем машины и лимузины, медленно передвигающиеся со скоростью улитки.
Выхожу из машины, поправляю платье, чтобы все было точно на месте, а затем поднимаю голову и притворяюсь, что я на своем месте. Это довольно легко. Уверенные шаги, поднятый подбородок, расправленные плечи. Когда кто-то пристально смотрит на меня, я слегка улыбаюсь, но в остальном продолжаю идти. Я выполняю свою миссию.
На первом пропускном пункте они просят предъявить права. Передаю их, а затем добровольно добавляю, что я гостья Александра Мерсье. Сотруднице, без сомнения, стажеру, судя по тому, насколько она молода, наплевать на то, что я говорю. Она записывает мои данные на айпад-мини, возвращает мне права и уже подзывает следующего гостя, прежде чем я успеваю пошевелиться. Продолжаю идти по красной дорожке, прикрывая лицо от вспышек камер. Никто не жаждет сфотографироваться со мной. Здесь присутствуют влиятельные люди и телеведущие, профессиональные спортсмены и известные жители Бостона. Мне достаточно легко проскользнуть незамеченной, пока все остальные борются за внимание прессы.
У дверей отеля стоит еще один сотрудник, вооруженный айпадом.
— Имя? — спрашивает она, даже не потрудившись поднять глаза, когда я подхожу.
— Эмелия Мерсье.
Она прокручивает и прокручивает список, а затем хмурится.
Позади начинает образовываться небольшая очередь. Я стою совершенно неподвижно, уверенная в своей способности справиться с этим.
— Извините… Я не вижу вашего имени.
Именно это я и ожидала на первом пропускном пункте, и, хотя мне очень не хочется это делать, с раздражением продолжаю действовать по плану.
— Я уже поговорила с женщиной. Я гостья Александра Мерсье.
Мои слова звучат надменно и отрывисто. Я никогда в жизни ни с кем так не разговаривала, и внутри у меня все сжимается.
— Понимаю. К сожалению, не вижу вас в списке. Сегодня вечером так много гостей, мы хотим убедиться, что все будет максимально безопасно.
То есть мы хотим быть уверены, что такой сброд, как ты, не проникнет тайком.
— Это что, шутка?
Я иду на риск. На мой взгляд, у меня всего два варианта: разыгрывать невинность, умолять с улыбками и добротой или прокладывать себе путь с помощью ложной бравады и чувством собственного достоинства.
— Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности?
Я закатываю глаза и вздыхаю.
— Вы что, издеваетесь? — произношу я достаточно громко, чтобы она услышала, когда снова нахожу свои права и протягиваю ей. — Я уже прошла через все это.
— Приношу извинения за причиненные неудобства.
Очередь позади становится заметно длиннее, и люди начинают перешептываться. Я отказываюсь оборачиваться, зная, что если увижу любопытные взгляды, то, скорее всего, струшу и сбегу домой.
Она берет мое удостоверение, затем поворачивается, чтобы поговорить с охранником.
О Боже.
Я так близка к побегу, уже заранее планирую в голове свой маршрут обратно на улицу, когда слышу позади себя шум.
Оглянувшись через плечо, вижу Александра, идущего по красной дорожке в окружении людей, все хорошо одетые и красивые. Они привлекают всеобщее внимание, и я рада этому — пока не понимаю, что это значит.
Он останавливается всего на мгновение, достаточное для одной приличной фотографии, и вот он уже всего в нескольких шагах. Я застываю в шоке, наблюдая за его приближением.
Женщина, держащая в руках мое удостоверение личности, окликает его.
— Мистер Мерсье, можно вас на пару слов?
О, черт.
О, черт.
Я бы удрала оттуда прямо сейчас, к черту удостоверение, но путь перекрыт.
Александр слышит женщину, поднимает голову и замечает меня.
Очевидно, было бы замечательно, если бы каким-то чудом он догадался подыграть мне.
Он на мгновение замирает, заставляя всех вокруг тоже замереть, и пристально смотрит на меня.
Я никогда не видела своего брата, или псевдобрата, или как там, черт возьми, мне следует его называть, в реальной жизни. Он выше, чем я себе представляла, красив настолько, что по какой-то бессмысленной причине я чувствую гордость. В то время как Эммет пошел во Фредерика, Александр похож на их мать. Черты его лица открыты и дружелюбны, в то время как у Эммета суровые, почти
