Из-под прикрытых ресниц я огляделась. Темные горстки пепла на полу сообщили, что обезумевших вампиров Охотники уничтожили. А судя по звуку шагов позади меня, Охотник с татуировкой дракона мечется по пещере. Мракаур с сине-красным лицом и предводитель сидели на камнях. Сняв пиджаки, они играли в карты – очевидно, в покер, при этом карты под воздействием телекинеза двигались самостоятельно. «Пижоны!» – Я мысленно выругалась самыми грязными словами, которые когда-либо слышала. Даже в пещерах выглядят как светские львы: неизменные дорогие пиджаки, ослепительно-белые рубашки. Убийцы, скрывающиеся за безупречным внешним лоском! Хотя в отношении сине-красного я бы так не выразилась. Хамелеон в костюме!
– Мы сидим здесь уже восемь часов! – Стук с силой ударившегося о стену камня заставил вздрогнуть. – Вонь, крысы и эта дрянь, которая никак не придет в себя! – Мракаур с татуировкой на шее появился в поле зрения.
Скорее всего, он и пнул камень или же применил телекинез.
– Остынь, Клим! – Не переставая раскрывать карты, раскрашенный вампир взглянул на мечущегося шатена. – Эти твари, – он многозначительно посмотрел на горстки пепла, – захватили девчонку всего двое суток назад. Оборотни ищут ее повсюду. А нам встреча с ними ни к чему!
– Дэн, ты псов испугался? – излился злым сарказмом обладатель татуировки дракона.
– Только не строй из себя крутого! – окрысился сине-краснолицый. – Ты прекрасно знаешь, кого я боюсь. Сдохнуть от руки Тагашева что-то не хочется!
Боясь пошевелиться, я затаила дыхание. Одна только мысль о Елизаре согрела душу. Безусловно, Охотники знают, что он среди оборотней, и боятся встречи с ним. А в том, что он меня ищет, я и не сомневалась.
– Заткнитесь оба! – подал голос предводитель.
– И сколько ты намерен здесь торчать, Игорь? – перекинулся Клим на главного, затем быстрыми шагами подошел ко мне.
Прикрыв веки, я затаилась. Ботинок коснулся моей щиколотки и легко толкнул ногу в сторону. Очевидно, проверяет, пришла ли я в себя. Я расслабилась и постаралась выглядеть как можно естественней.
– Как минимум сутки, а лучше двое, – спокойно сообщил темноволосый Игорь. – Она восстановилась? – осведомился он.
– Синяки исчезли, но в себя не пришла. Ты же знаешь, что псы восстанавливаются медленнее, – отозвался Клим. – Хотя у этой раны зажили почти сразу. Уровень метаболизма явно превышен.
По шагам я определила, что мракаур присоединился к спутникам. Задышав ровнее, я вновь начала наблюдать. Сейчас они расслаблены. Очень удобный момент, чтобы сбросить оковы, но последующие слова заставили напряженно замереть.
– Интересно, зачем она нужна Чернову? – задумчиво осведомился Дэн. – Виктор зол на Тагашева и приказал уничтожить ее, но Кирилл убедил, что девчонку лучше оставить в живых. С чего бы это?
– Может, как Елизар, повелся на симпатичную задницу? – заржал Клим. – Было бы занятно. – В неприятном голосе скользнула глумливая насмешка. – Назар рассказывал, что во время нападения она ранила Чернова. А он чуть ли не ножкой шаркал и, вместо того чтобы свернуть ей шею, поцеловал. Могу сказать, это не в духе ведущего.
Такого количества информации я не ожидала. Сонм противоречивых чувств накрыл гейзером. Биение громко стучащего сердца я ощутила даже в кончиках пальцев, а слова о Викторе и Кирилле привели в оцепенение не хуже, чем ядовитый укус. Коншин хотел уничтожить меня? Но ведь закон мракауров не нарушен – я и Тагашев не вместе! Что это, обычная месть, обусловленная злостью, как в случае с Ланбинами? Хотел уничтожить меня, чтобы отомстить Елизару за присоединение к верлафам? Дыхание перехватило. Стало ясно, что Назар – это один из четырех Охотников, сопровождавший Чернова во время нападения на лабораторию. Поежившись от омерзения, я вспомнила лицо Кирилла. Вряд ли грубое прикосновение к вене на шее можно назвать поцелуем. Но по каким-то причинам он не уничтожил меня, а теперь, судя по словам Охотников, еще и ищет. Я едва сдержалась, чтобы не подскочить. Неужели он послал этих троих именно за мной? По крайней мере, это может объяснить появление Охотников и их осведомленность обо мне. Возможно, они как-то узнали, что меня захватили вампиры из подземелий, начали искать и опередили Хранителей. Ответ на первый вопрос светловолосого хамелеона я хотела бы знать не меньше. Зачем я Кириллу?
Теперь с побегом я не торопилась: с нетерпением ожидала продолжения разговора. Не думала, что болтовня Охотников, при упоминании которых еще три месяца назад я от страха чуть ли не теряла сознание, буду слушать столь внимательно, но, может, удастся понять хоть что-то. Ждала я не зря.
– Повелся на девку-пса? – Носитель сине-красной татуировки расхохотался: громко, безудержно, будто услышал самую остроумную шутку за последние десять лет.
– Заткнитесь оба! – резко оборвал приступ веселья темноволосый предводитель тройки. – Если Кирилл узнает, о чем вы треплетесь за его спиной, можете смело готовить себе по красивой урне, если успеете, конечно! Кирилл жесток и очень умен. Вы же знаете, что захватить Тагашева невозможно, а Виктор жаждет вернуть его в клан. – Охотник поднялся и начал подходить ко мне. Пришлось опять притвориться, что я все еще без сознания, что сейчас далось нелегко. – С помощью этой девчонки Чернов надеется заманить Елизара. Тагашев придет за ней сам, а Кирилл всегда умел пользоваться приоритетами. Ему достаточно будет сломать этой красотке пару пальчиков, и Елизар, чтобы защитить ее, пойдет на убийство смертного. Это разбудит в нем инстинкты мракаура. Мы получим ведущего, рядом с которым Кирилл покажется самой чуткостью и состраданием!
– НЕ-Э-ЭТ!
Слова Охотника вклинились в сознание подобно разрывному снаряду. Неосознанно – рефлекторно – пронзительный режущий крик вырвался из горла, вспорол пещеру и потонул в грохоте водопада. Елизар говорил мне, что Виктор пытался подчинить их с Марком именно таким способом. И если Коншину действительно удастся разбудить в Елизаре инстинкты, Тагашев станет машиной-убийцей, лишенной чувств! Тело отреагировало даже быстрее, чем стих мой вопль. Рванув руками в стороны, чтобы сбросить оковы, я подскочила и тут же, потеряв равновесие, под громкий хохот Охотников рухнула на пол. Оковы не поддались, и лишь теперь я разглядела путы.
Холодный ком провалился куда-то в желудок. На мне были наручники – два браслета, соединенные короткой цепочкой, и на ногах, похоже, то же самое. И все бы ничего, если бы не металл: тяжелый, прочный, голубоватый и словно светящийся изнутри. Перчатки мракауров, по-видимому, из этого же сплава, но мои путы едва светятся и, судя по всему, свойств оружия не имеют. Внезапно я вспомнила, что видела такой металл в самом первом видении, посланном мне таинственной девушкой-вампиром. А биохимик, разрабатывающий костюмы для трансформации, рассказывал, что ученым Виктора Коншина удалось получить сплав металла, способного выдержать силу вампира. Если бы формулу этого сплава получили верлафы, в расплавленном состоянии его удалось бы ввести в шерсть оборотня и создать невероятно прочный костюм для трансформации. Хранители бы получили неуязвимую защиту, которую не разорвать ни серебряными когтями верлафа, ни клыками вампира.
Новая попытка избавиться от оков провалилась с таким же крахом и вогнала в панику. Кожа на запястьях вспыхнула от боли. Вниз к локтям побежала теплая влага – я разодрала кожу до крови.
– Ц-ц-ц-ц-ц! – Зацокав языком, Игорь покачал головой и рассмеялся. Вот только в черных глазах окаменела застывшая смола. – Даже не мечтай! С этим материалом тебе не справиться. – Резко наклонившись, он схватил меня за руки и с силой дернул вверх, явно желая причинить боль. – Это приний. Сбежать не получится! – довольно сообщил предводитель, затем коснулся свежей ранки, демонстративно поднес палец к губам и, причмокнув, слизнул капельку моей крови. – Для пса не так уж и плохо, – как придирчивый ценитель-дегустатор, оценил он вкус и тут же сплюнул на пол. – Кстати, трансформироваться я тебе не советую. Ничего не выйдет, – будто предугадывая мои мысли о том, что металл не выдержит силу оборотня, добавил он. – Диаметр наручников очень мал. Единственное, чего добьешься, – это раздробишь себе лапы. – Он наклонился так низко, что едва не коснулся моих губ. – Так что лучше не дергайся, детка!
Ухмыляющееся лицо Охотника привело в ярость. Бессилие и потеря контроля над ситуацией выжгли душу. Все, что осталось в сознании: любыми путями избавиться от них, разорвать, уничтожить! Или погибнуть самой, но не попасть в лапы Кирилла. Не поставить под угрозу Елизара! «Мракаур не ожидает от тебя частичной трансформации. Ты отличаешься от всех, так используй это, черт возьми!» – отчетливо прозвучал в ушах один из уроков Тагашева, словно он был рядом.
– Не. Называй. Меня. Деткой! – взорвалась я, ощущая, что ярость набирает обороты, становится испепеляющей и неуправляемой.
