Одна из женщин переключилась на меня. Со мной проблем не было – я «состарился» за каких-нибудь двадцать минут. Когда «чемпион» увидел мое новое лицо, он заметно изумился. Никогда, наверное, не видел ничего подобного.
– Так это ж можно что угодно сделать! – Он едва не задохнулся от масштабов раскрывшихся перед его взором перспектив.
Еще бы! Для людей его рода деятельности это просто жизненно необходимая вещь.
И Мартынов уже был вовсе не Мартынов, а начальник президентской охраны. Даже парик ему соответствующий подыскали. На мой взгляд, его немного выдавала комплекция – Мартынов был постройнее, – но бандитов увиденное вполне устроило. Они и не знали, что такое возможно, и теперь на их лицах я видел удивление и почти детский, безудержный восторг.
– Можем ехать, – сказал я.
– А ребят разве не будем гримировать? – удивилась гримерша.
Она решила, что вся эта компания пройдет сегодня через ее руки. Иначе зачем все это многолюдье?
– В следующий раз, – сказал я. – А пока достаточно.
Мы вышли из гримерной и тотчас оказались в кольце бандитов. Мартынов обернулся ко мне и ободряюще подмигнул. Я видел, что он напряжен, хотя и старался этого не показать.
Нас вновь рассадили по разным машинам, надели наручники, но когда мне попытались завязать глаза, я отстранился и с нарочитой серьезностью сказал:
– Грим попортите!
Это вызвало некоторое замешательство. Потом «чемпион» не очень уверенно сказал:
– Ну ладно, что ж… – И криво усмехнулся.
Еще одно подтверждение ожидающей нас незавидной участи.
Мы попетляли по Москве, после чего «чемпион» сказал, обернувшись к водителю:
– Едем домой!
Я понял, что они проверяли, не потянулся ли за нами хвост.
Выехали на Рублевское шоссе, но по нему проехали совсем немного, свернули к застроенному роскошными домами поселку. На въезде была охрана, но нас даже не остановили. Эти ребята были здесь своими. Вполне возможно, что окружающие даже не знали, кто они такие на самом деле. Главарь так вообще был больше похож на преуспевающего банкира, чем на бандита.
Подъехали к дому. Нас с Мартыновым препроводили на первый этаж особняка, где нас встретил главарь. Увидев новое лицо Мартынова, он произнес потрясенно: «О!» – и первое время больше ничего сказать не мог. Я видел, что он восхищен и обрадован. В таком виде Мартынов мог предстать перед его врагами. В чувство главаря привел «чемпион».
– Что с «Бригантиной»? – спросил он.
– Они готовы встретиться в семь.
– Где?.
– Там, в «Бригантине».
У «чемпиона» это известие не вызвало особого восторга.
– Место не из лучших, – заметил он.
– На другое они не согласны.
– А если нам отказаться?
– И что в таком случае мы выигрываем? – вопросом на вопрос ответил главарь. – Подъедем туда всей компанией, нас будет много, и тогда какая разница, чья это территория.
– Эти козлы могут открыть стрельбу.
– В своем же кафе? – удивился главарь. – Не думаю, что они пойдут на такую глупость. Какими бы отморозками они ни были, все-таки здесь им ума должно хватить.
Я поначалу недоумевал, почему нас с Мартыновым не уведут отсюда, почему позволяют присутствовать при разговоре, но потом понял: попутно и нас вводят в курс дела. Мы теперь как бы заодно. Должны знать детали, чтобы нигде не дать маху.
– Хорошо, – без особой радости сказал «чемпион». – Пусть будет «Бригантина».
После этого мы с Мартыновым пообедали под присмотром троих бандитов, и нас развели по разным комнатам. Я опять потребовал связать меня со Светланой. Главарь не стал упираться. Перед грандиозностью событий сегодняшнего вечера все остальное представлялось ему незначительным. А мне хотелось не столько убедиться в том, что Светлана жива и здорова, сколько продемонстрировать главарю, что о Светлане я не забываю ни на минуту – чтобы у них не возникло желания преждевременно расправиться с ней.
– Алло! Женя?
У нее был голос смертельно уставшего человека. Дни заточения не прошли бесследно.
– Ты в порядке? – спросил я.
– Да.
– Вот и молодец. Держись! Скоро увидимся.
Я видел, как усмехнулся главарь. У него были свои планы. У нас – свои. Оставалось только дождаться момента, когда выяснится, чья возьмет.
Долгой беседы не получилось. Главарь отобрал у меня трубку сотового телефона, сказав при этом:
– Все равно скоро увидитесь.
Ему самому это, наверное, казалось чертовски остроумным. Увидитесь перед смертью!
В половине шестого мне принесли милицейскую форму. На кителе красовались полковничьи погоны. Я облачился в это обмундирование и прошелся перед зеркалом. Сам себе я понравился. Милицейский полковник с лицом много повидавшего человека.
– Только пистолета мне не хватает, – сказал я, обращаясь к бандитам. – Дадите?
Они засмеялись. Оценили шутку.
В окно я видел, как уезжал главарь. Бандитов набилось три машины – больше десятка человек. Нас с Мартыновым отправили следом, с задержкой в десять или пятнадцать минут. Везли вместе – на этот раз у них, наверное, не оказалось лишней машины, – зато это был «мерседес». На чем же, действительно, может разъезжать начальник президентской охраны?
Мы с Мартыновым сидели на заднем сиденье рядом. С левой стороны дверцы была снята ручка, и открыть дверь не было никакой возможности. У правой дверцы сидел бандит. И впереди еще двое. Наручниками нас с Мартыновым приковали друг к другу. Я попробовал возмутиться, напирая на то, что на руках останутся следы и нас тотчас по прибытии выведут на чистую воду, но даже это не остановило нашего стража. Ему, наверное, были даны вполне определенные указания.
Мартынов все время молчал, невозмутимо разглядывая пейзаж за окном, и я подумал о том, как ему сейчас нелегко: от него одного все зависело. Там, в доме, я успел лишь накоротке рассказать ему, что от него требуется. И если он не сможет сыграть свою роль без единой помарки – нам не вырваться. Я это понимал. И он, наверное, тоже.
К «Бригантине» мы подъехали в четверть восьмого. Вся площадка перед баром была заставлена иномарками. Похоже, что сегодня состоится серьезный разговор. Я с беспокойством взглянул на Мартынова – сможет ли он одним своим видом припугнуть бандитов? То, что мне еще час назад казалось не таким уж простым, но вполне достижимым, сейчас принимало иные очертания. Но сам Мартынов выглядел спокойным. Или это маска на лице позволяла ему так успешно скрывать эмоции?
Щелкнул замок наручников, нас разъединили.
– На выход! – скомандовал сидевший впереди бандит.
Сосед Мартынова выскочил первым и замер у распахнутой дверцы, всем своим видом демонстрируя служебное рвение. Он сейчас вроде и не бандит был, а чуть ли не мартыновский адъютант. Мартынов вышел из машины, я следом за ним, и когда я распрямился, то увидел вытянувшиеся лица стоящих у входа в бар парней. Это, наверное, были те, из «отморозков», – несли здесь нелегкую бандитскую вахту. Один из «отморозков» юркнул в бар. Помчался докладывать по начальству. А Мартынов неспешно пошел вперед. У него была походка знающего себе цену человека. Я шел позади, подчеркивая, что главный здесь – начальник президентской охраны.
«Отморозки» посторонились, пропуская нас. У них все еще были чрезвычайно удивленные лица. Я видел, с каким выражением превосходства взглянул на них один из сопровождавших нас бандитов: вот, мол, какие мы крутые, это вам не ларьки бомбить, здесь дела посерьезнее, ребята.
В баре было сумрачно, только в самом дальнем углу, где за сдвинутыми столами сидели люди, горел свет. Людей было много – человек двадцать или даже больше, – и я тотчас увидел знакомые лица. Главарь при нашем появлении привстал из-за стола и сказал приветливо:
– А, это вы. Здравствуйте. С нетерпением вас ждем.
И у половины присутствующих, когда мы с Мартыновым вышли на свет, вытянулись лица. Сейчас очень легко было определить, кто принадлежит к банде «отморозков», а кто – к их конкурентам. Мартынов подошел к столу и бесцеремонно согнал одного из «отморозков» с его места. Я последовал его примеру и сел рядом. Мы явно были в центре внимания.
– А я вот здесь как раз рассказывал им всю диспозицию, – стал вводить нас в курс дела главарь.
«Отморозки» молча рассматривали нас – с недоумением и плохо скрытым страхом. Присутствие в их логове милицейского полковника они еще могли бы, наверное, воспринять более-менее спокойно, но вот появление начальника президентской охраны – всемогущего и беспощадного, по слухам, человека – совершенно их деморализовало. Мартынов не стал их разочаровывать.
– А диспозиция здесь простая, – прервал он пояснения главаря. – Если кто-то заблуждается по поводу своей значимости и думает, что он очень и очень крутой, я могу быстро этого человека опустить… На землю, – пояснил для невесть что вообразивших.
Он говорил немного глуховатым, но твердым голосом. И при этом взглядом исподлобья обводил своих слушателей. Со стороны даже мне это виделось грозным. Я представил, что сейчас чувствуют эти ребята.
