У меня сжалось сердце. «Ее здесь нет» могло означать, что ее вообще нет. Не существует. Умерла.
– Я хочу ее увидеть!
– Ну почему ты такой нервный? – осуждающе сказал главарь. – Завтра с ней встретишься.
– Сегодня!
– Завтра, – с фальшивой мягкостью в голосе сказал он мне.
Так взрослые увещевают малыша, обещая сводить в зоопарк завтра, хотя заранее знают, что никуда не пойдут.
– Вы ее убили! – озвучил я свои страхи.
– Ну почему же сразу вот так? – поморщился главарь.
– Убили! – заорал я.
Я сам в этом не был твердо уверен, но понял, что надо давить на него, иначе мне никогда не узнать правды. Мои вопли совершенно его расстроили, и он ушел. Я думал – за пистолетом, чтобы прострелить мне голову, но он возвратился через минуту с трубкой сотового телефона.
– На! – сердито сказал он. – Убедись!
В трубке я услышал голос Светланы.
– Где ты? – спросил я.
– Не знаю. Они завязали мне глаза и везли на машине…
– Долго везли?
Я не успел услышать ответа, потому что главарь вырвал трубку из моей руки.
– Убедился? – буркнул он.
Было ясно, что этот короткий разговор – единственная уступка с его стороны. На большее рассчитывать не приходилось.
После ужина нас с Мартыновым препроводили к главарю.
– Не знаю, много ли у нас впереди будет свободного времени, – сказал он. – Поэтому обсудим все сегодня. Вам, – он указал на Мартынова, – надо будет сыграть начальника президентской охраны. Главное, что все должны будут уяснить для себя – это то, что я и мои ребята находимся под вашим покровительством. Даже не под покровительством, а на равных.
Его фантазия, похоже, разыгралась не на шутку.
– Эти люди, для которых мы устраиваем спектакль, должны испугаться так, чтоб…
Он замялся, не в силах выразить степень испуга своих врагов.
– Ну, чтоб до смерти!
– Если до смерти, так, может, их просто убить? – подсказал мудрый Мартынов.
Но главарь оказался еще мудрее.
– Нет, не годится, – сказал он. – Отстрел для меня самого опасен. Начнут мстить, это же ясно. Будет война. А кому это нужно? Вот если мы покажем, что за мной стоят такие силы, то и без стрельбы я этих гадов заставлю поджать хвосты. С президентской охраной они связываться не будут.
Он хотел все сделать нашими руками. Я посмотрел на Мартынова.
– Неплохо придумано, – подтвердил тот. – Но мы хотя бы в общих чертах должны знать, о чем будет разговор.
Главарь подозрительно посмотрел на него.
– Чтоб мы не выглядели дураками, – пояснил Мартынов. – Ведь если те ребята заподозрят что-то неладное…
Это звучало достаточно убедительно.
– Да, пожалуй, – согласился главарь. – Эти ребята появились не так давно. Я даже не знаю, если честно, чьи они. Но это настоящие отморозки. Для них никаких правил не существует, авторитетов они не признают. Кучкуются в баре «Бригантина» в районе Речного вокзала. Они пытались подмять под себя кое-какие денежные места, но их малость постреляли, и они немного успокоились. А вот телевидение им покоя не дает. Вцепились крепко. Через посредников мне передавали, что надо бы делиться.
– Обычное дело, – сказал Мартынов.
– Ничего они не получат! – вскинулся главарь. – Поубиваю козлов!
Тут же вспомнил, что убивать нежелательно, и несколько поостыл.
– Их пугнуть надо хорошенько. Они, судя по всему, не местные. Пришлые. Порядков здешних не знают. У них у всех представление, что дела решают силой, стрельбой и никак иначе. Не знают, что здесь у любой «крыши» есть своя «крыша», более высокая. Говорю же – пришлые, порядков не знают.
– Алекперова они убили? – спросил Мартынов.
– Много хочешь знать, – нахмурился главарь.
– А мне и положено знать, – спокойно парировал Мартынов. – Я начальник президентской охраны как-никак.
Он сейчас играл очень рискованно. Но меру риска определял для себя сам. Я ничего не мог ему подсказать.
– Думаю, что это они, – сказал после недолгого раздумья главарь. – Хороню бы это использовать против них. Сказать, предположим, что служба президентской охраны подключилась к расследованию. И если, мол, выяснится, что к убийству эти козлы руку приложили – всех их в застенках порешат без суда и следствия.
– Это хорошо, – оценил Мартынов. – Это их напугает, я думаю.
Он выглядел совершенно спокойным. И я не знал, понимает ли он, что для нас с ним означает присутствие на этом инструктаже и словоохотливость бандитского главаря. Бандиты не отпустят нас после успешно сыгранного спектакля. И если мы не найдем способа вырваться – мы обречены.
– Сначала я с ними буду общаться без вас, – сказал главарь. – Чтобы они могли спокойно предъявить свои требования. А уж потом появитесь вы. И вот тут начнется потеха.
Главарь с сомнением посмотрел на меня.
– Ты присутствовать не будешь.
– Почему? – вскинулся я.
От одной мысли, что нас с Мартыновым разлучат, мне становилось плохо.
– Потому что ты там не нужен.
– Как же начальник охраны может быть без охраны? – непроизвольно скаламбурил я.
– Или в милицейского генерала его можно переодеть, – подсказал Мартынов. – Как будто и милиция вас тоже прикрывает.
– Он для генерала-то молод.
– Тогда полковник, – предложил Мартынов. – Вот это в самый раз. Подгримируем его немного.
– Это очень просто, – воодушевился я. – Мне наложат грим, сделают морщины, и на вид мне будет больше сорока.
– Ладно, – согласился главарь.
Кажется, он еще не решил окончательно, но явно начал склоняться в пользу нашего предложения.
– Завтра днем я отправлю человека в «Бригантину», чтоб договорился с теми козлами о встрече, – сказал главарь.
После этого нас с Мартыновым развели по разным комнатам. Я даже не успел переброситься с ним парой фраз.
До комнаты меня провожал «чемпион».
– Будешь ночевать со мной? – спросил я его с издевкой. – Разделишь со мной ложе, красавчик?
– Завтра, – хмуро пообещал он. – Мы с тобой потешимся. Тебе понравится, вот увидишь.
30
Утром по приказу главаря я позвонил гримерам и договорился о встрече в полдень. Убедившись, что все идет по плану, главарь вызвал одного из своих парней и приказал тому отправляться в «Бригантину». Он должен был договориться с бандитами из конкурирующей группировки о встрече где-нибудь на нейтральной территории. Сам главарь предлагал один из придорожных ресторанов за городом, но вполне допускал иные варианты. Сегодня он чувствовал за собой силу и по праву сильного готов был уступить в мелочах.
Без четверти одиннадцать мне и Мартынову руки сковали наручниками и рассадили по разным машинам. Этого нашим конвоирам показалось мало, и нам еще завязали глаза. На всем пути к театру в салоне стояла полная тишина. Никто не проронил ни слова. На этот раз я разобрался, что нас, похоже, держат за городом: некоторое время машина шла на приличной скорости и мы ни разу нигде не остановились. Потом же остановки начались одна за другой – обычное дело, когда на каждом шагу расставлены светофоры.
Повязку с моих глаз сняли уже у самого театра. И прежде чем вывести из машины, освободили от наручников. Но чтобы это обстоятельство меня не очень-то радовало и не провоцировало на подвиги, «чемпион» демонстративно достал из-под куртки пистолет и проверил обойму. Со мной пошли все четверо: «чемпион», двое бандюг, между которыми я сидел на заднем сиденье, и даже водитель увязался за нами. И Мартынова тоже вели четверо. Итого восемь. Все наверняка вооружены, в этом я нисколько не сомневался.
В театр мы вошли с черного хода. Старенький вахтер пискнул было: «Куда?», но один из моих конвоиров рыкнул на него, а тут он еще и меня увидел, а меня он знал по прежним визитам сюда, – и успокоился, чему я был несказанно рад. Больше всего я опасался, что может начаться заварушка со стрельбой, что грозило большими неприятностями.
Наши умелицы уже были в гримерной. Я поздоровался с ними первым, потому что нельзя было дать им возможности что-либо говорить – могли сказать что-то не то.
– Нужен начальник президентской охраны, – сказал я, показывая на Мартынова. – Слепите?
– А чего ж? И из него слепим тоже.
«Из него тоже» – это было опасно. Я нахмурился и сказал:
– И побыстрее, пожалуйста!
Показывал, что разговоры сегодня излишни и мы спешим.
Бандиты расположились в гримерке, так что стало тесно, и только один из них остался за дверью. Они наблюдали за происходящим с интересом, к которому примешивалась настороженность.
– А мне Дима звонил, – вдруг сказала одна из женщин. – Вчера. Про вас спрашивал.
– Вот здесь немного подберите! – оборвал я ее и показал на мартыновский подбородок.
Женщина ничего не поняла, но, кажется, обиделась. Потом придется извиняться. Если вырвемся.
Мартыновым занимались долго. Это лицо не подходило так идеально, как Димкина физиономия. Гримерша в конце концов так об этом и сказала – открытым текстом. У меня сердце оборвалось. Я воззрился на бандитов, но те, кажется, ничего толком не поняли. Хотя еще парочка таких ляпов – и нас с Мартыновым ждут проблемы. Чтобы переключить внимание женщин с Мартынова на себя, я объявил, что и мной им пора бы заняться – сделать из меня мужчину в возрасте старше сорока. До сих пор я помалкивал, чтобы меня ничто не отвлекало и я мог следить за обстановкой.
