умерла Светлана Николаевна, я испугалась, — продолжила Ирина, заметив Витин интерес. — Она ведь ненамного старше меня. Тогда я поняла еще одну вещь — не обязательно самому катиться вниз, чтобы встретить смерть. Олег не хотел жить, он сам притянул свою судьбу, но Света — очень хотела. Мне стало страшно за себя, за вас. Один миг — и человека нет. А успела ли я пожить, оставить что-то после себя? Но самый большой страх наступает за тех, кого ты покидаешь. Я видела, как плакал ребенок, провожая навсегда свою мать. Сегодня мое сердце разрывалось, глядя на родителей Артема. И как бы я не была счастлива каждый день своей жизни, этот страх теперь никуда не денется.
— Но почему вы не хотите посмотреть с другой стороны? — спросил Витя. — Если смерть — это просто данность, Судьба? Жизнь — это борьба за выживание, естественный отбор, выживает сильнейший, вот и все. Физическое тело, оболочка — не так важны. Остается память, воспоминания. Можно не плакать о человеке, а помнить о нем. С улыбкой вспоминать хорошие моменты, радоваться, что имел возможность с ним общаться, просто знать его, говорить. Иногда человек уходит, чтобы жизнь другого стала легче и лучше. Разве ваша жизнь не изменилась к лучшему после того, как умер ваш муж? Извините, если мои слова вас обидят.
— Я действительно получила второй шанс. У меня появился Костя, который заботится обо мне так, как не мог Олег. Но разве я бы согласилась заплатить такую высокую цену добровольно? Конечно, нет. Имей я выбор, мой муж остался бы жить, — Ирина удивилась, услышав такие рассуждения от пятнадцатилетнего подростка.
— Но вам не хватило сил уйти, — он продолжил. — Значит это Судьба так о вас заботится. Мои родители развелись, каждый строит свою жизнь. Я боюсь представить, как бы они мучали друг друга, оставшись вместе.
— У тебя очень взрослый взгляд на вещи. Но речь не только про Олега. Светлана Николаевна была счастлива в браке. Артем только начал жить. Во имя чего они заплатили такую цену?
— Может хватит? — вмешалась Маша. — Если вы не перестанете об этом говорить, я не смогу уснуть. Меня и так две последние ночи мучали кошмары. Как подумаю про Артема, слезы сами наворачиваются. Теперь еще про папу буду вспоминать. И про Светлану Николаевну тоже, она была замечательной учительницей.
— Я рада, что вы опять вместе, как в старые добрые времена, — Ирина поднялась на ноги, разминая затекшие колени. — Давайте верить, что все плохое осталось позади. И так слишком много всего свалилось за последнее время. Хорошо, что удалось поговорить, мне стало легче, если честно. Пойду займусь ужином. Витя, ты останешься?
— С удовольствием! Мой отец так паршиво готовит, что я не упущу возможность перекусить в другом месте, тем более у вас.
— Вот и замечательно.
Ирина вернулась на кухню, вылила в раковину остывший чай, к которому так и не притронулась, и полезла в морозильную камеру.
Костя должен вернуться через пару часов, она как раз успеет приготовить и накрыть на стол.
Рик, в надежде получить что-нибудь вкусненькое, уже вертелся на кухне.
— Если я наступлю тебе на хвост, сам будешь виноват, — предупредила его Ирина, но по взгляду догадалась, что пес ничего не понял.
Ее начало отпускать. Тот, камень, который висел на сердце, словно стал легче. Она у себя дома, ее семья в безопасности, все любимые живы — чего еще можно желать? Того, кто посмел отнять жизнь у Артема, обязательно найдут. Машу вызывали просто потому, что она с ним дружила. Ирина старалась перестать накручивать себя, и у нее начало получаться.
Сегодня, когда они оказались в кабинете номер тринадцать, она открыла в себе те качества, о которых и не подозревала. Ей захотелось вцепиться в глотку этой Ирине Петровне и вытащить из нее душу. Она вспомнила, как оказалась там первый раз. Совершенно другие эмоции. Кем она тогда была? Подавленной жертвой? Обедом для голодного удава? Уж не меньше. Теперь же, когда они тронули самое дорогое — ее дочь — она нашла в себе силы бороться.
Рик, выпросив кусок сырой курицы, забрался под табуретку и занялся важным делом. Какой же он все-таки забавный. Хорошо, что она согласилась его оставить. В детстве Ирина всегда мечтала о собаке, но мама была категорически против — придумала себе аллергию, которую они с отцом ни разу у нее не заметили.
В дверь постучали и Рик зарычал — растет потихоньку.
Ирина вытерла руки и пошла открывать, надеясь на то, что это Костя вернулся пораньше и не может открыть сам, так как руки заняты пакетами с продуктами.
Каково же было ее удивление, когда на пороге она обнаружила Михаила.
Тревога мгновенно вернулась, стерев напрочь тот хороший настрой, который она так тщательно старалась обрести.
— Здравствуйте, Ирина, — он был явно чем-то встревожен. Глаза бегали из стороны в сторону.
— Чем обязана? — она давно приняла решение не желать здоровья никому из этой проклятой организации.
— Мне нужно с вами поговорить.
— Подождите в саду, я сейчас выйду.
Нацепив галоши — первое, что стояло на ходу — она пошла следом за ним.
— Вам нужно еще что-то от моей дочери? Предупреждаю, она очень подавлена последними событиями, только вернулась с похорон…
— Нет, я пришел именно к вам. Дело в том, что мы получили детализацию звонков Артема Логинова. В ночь смерти ему позвонили в час тридцать ночи. Вскрытие показало, что погиб он в начале третьего.
— А я тут причем?
— Звонили с номера телефона, который принадлежал вашему покойному мужу.
Глава 21
Двое мужчин в форме взялись из ниоткуда. Вместе с Михаилом они без приглашения вошли в дом и приступили к делу. Рик забеспокоился и начал кидаться им на ноги, схватив одного незнакомца за штанину.
— Уберите собаку, — потребовал Михаил.
— Он у себя дома, — съязвила Ирина и прошла мимо незваных гостей на кухню.
В горле пересохло. Трясущимися руками она достала из кармана мобильный телефон и позвонила Косте.
— Срочно приезжай, у нас дома обыск, — она отключила звонок. Слезы покатились по щекам.
Услышав шум, из комнаты вышли Маша и Витя.
— Маам, — Маша кинулась к Ирине. — Кто это?
— Это какое-то недоразумение, вы понимаете? — проигнорировав вопрос дочери, Ирина обратилась к Михаилу.
— Значит вам не о чем беспокоится, — он посмотрел на нее глазами, полными жалости и сочувствия. — Это моя работа. Я получил предписание.
— Но это бред какой-то! Мой муж давно умер!
Двое мужчин разбрелись по комнатам. Один пошел в Иринину спальню,
