Для Квантунской армии такой переход по безводной пустыне был полной неожиданностью.
Желание нападать на Монголию у японцев сразу пропало.
8
Подобной неожиданностью для фашистов стало появление советской бронетехники на окраине Калинина рано утром 15 октября.
Командир разведки старший лейтенант Золотов на броневике остановился у Горбатого моста — путепровода над железной дорогой. Через Горбатый мост шоссе вело в Торжок.
Ещё два броневика, закреплённые за группой, остались поодаль, для подстраховки.
Сергей вылез из люка, достал карту, карандашом принялся наносить пометки.
Неожиданно раздался грохот, снаряд из пушки угодил в броневик, выбил задний мост, броневик просел. Карандаш вылетел из пальцев Золотова, а сам он мигом вскочил в люк. Водитель был легко ранен в руку. Будто из-под земли, из кюветов возникали фашисты, шли, чтобы окружить броневик.
Золотов развернул башню и длинными очередями из пулемёта встретил врагов. Они залегли. Другой снаряд — пушка немцев била прицельно — попал в борт, броневик загорелся.
Они всё-таки успели выбраться.
— Беги! — приказал Золотов водителю, понимая, что от его нагана мало толку, и тот побежал.
В руках Сергея бился автомат, строчил очередями. В горячке Золотов всё же успел увидеть, как немцы взмахивали руками и падали в кюветы.
Выбрав момент, Золотов нырнул в кусты. Он пробежал вдоль дороги, за вторым поворотом стояли два броневика.
— Где машина? — первое, о чём ротный спросил Золотова.
Старший лейтенант посмотрел на него, как на сумасшедшего.
— Вон там! — показал Золотов в сторону Горбатого моста. — Видишь?
Оттуда тянул черный дым.
Разведка покатила назад, в окрестности деревни Старо-Каликино.
Эта деревня находилась в десяти километрах от Калинина, она стояла в стороне от Ленинградского шоссе. В её окрестности из Думанова успели подтянуться основные силы 8-й танковой бригады, штаб разместили здесь и в соседней деревеньке. Бойцы готовились отдохнуть после трудного марша. Но, как часто случалось на войне, желание солдат не всегда совпадало с желанием командования.
Почти сразу после того, как Золотов напоролся на фашистов, с разницей, может, в полчаса, передовой отряд 46-го полка на подходе к Горбатому мосту тоже наткнулся на вражеские части.
Майор Федорченко доложил Ротмистрову, что обнаружил немцев.
Быстро обсудив ситуацию с комиссаром и начальником штаба, полковник решил ворваться в город.
Павел Алексеевич связался с Ватутиным, он только что прибыл в Вышний Волочек. Выслушав комбрига, Николай Федорович дал «добро» на предложенную им операцию.
— В ваше подчинение переходит 934-й полк, — добавил генерал. — Он рядом с вами, так что действуйте. Желаю удачи!
Редко бывает так, как мы хотим-задумываем. Чаще что-то — видимое или невидимое — путает наши намерения, изменяя их или вообще отменяя. Война в этом смысле не исключение.
Ещё командующий бригадой уточнял задания частям на случай атаки, а немцы уже предприняли её. Они, при поддержке танков и авиации, напали на передовые батальоны как раз того полка — 943-го, который Ватутин подчинил Ротмистрову.
Закипел тяжелый для наших пехотинцев бой на подходе к областному центру.
Наши бойцы не отступали, громили фашистов, но едва они могли выстоять против бронетехники, сил артиллеристов не хватало, чтобы уничтожить её.
Надо было выручать новых товарищей.
Танковые роты подошли к их позициям.
— Вперёд! — отдал команду Егоров. — Огонь по врагу.
Танки, вздымая снежную пыль, ринулись прямо в ряды нашей пехоты, на ходу, фактически в лоб, расстреливали бронетехнику фашистов. Гул до боли в ушах повис в воздухе. Один за другим задымили восемь танков врага и столько же бронетранспортеров. Оглушённые внезапностью, оставив около сотни убитых и раненых на поле, гитлеровцы побежали назад, к Калинину.
Наш танковый полк не потерял ни одной боевой машины, что свидетельствовало о высоком мастерстве мотористов, наводчиков-стрелков и командиров экипажей.
9
— Успех надо развить, Александр Васильевич, — связался полковник Ротмистров с майором Егоровым. — Организуйте разведку, уточните, где противник, будьте готовы к атаке.
— Вас понял! — ответил командир полка.
Комбриг знал, что командир полка — надежный, проверенный в боях, на него он рассчитывал без всяких сомнений, и теперь остался доволен его ответом.
Егоров обладал мужицкой хваткой, всё делал основательно, отличался завидной смелостью и отвагой. Он обладал даром танкиста, что называется, от природы. И к тому же имел ярко выраженный русский облик — славянские правильные черты лица, открытый взгляд; а сам — крепкий, кряжистый, уверенный в себе.
Родился Александр Васильевич в небольшой деревеньке Владимирской губернии. В мае 1931 года по рекомендации райкома партии в райцентре Собинка Александра направили в Орловское танковое училище, только что созданное. С тех пор он не расставался с танком. 22 июня А.В. Егоров встретил на западной границе, под Львовом, в должности начальника штаба полка; уже в первых оборонительных сражениях проявил себя способным командиром.
Три месяца боёв закалили майора Егорова, дали опыт. Попадал он в переплёты, из которых выход один — смерть. Но всякий раз Александр Васильевич уходил от настигавшей его смерти. Последний случай был под станцией Лычково в Новгородской области. Наши соединения наносили контрудар по Демянской группировке фашистов, не давая ей продвигаться в сторону Ленинграда. В ходе боя танк командира наскочил на мину, у машины лопнула гусеница. И танк стал мишенью для фашистов, они открыли по нему мощный огонь.
Майор Егоров не паниковал, экипаж танка продолжал вести бой. Спас Егорова старший лейтенант С. Доценко, командир роты тяжелых танков. Он, маневрируя на поле боя могучим «КВ», не подпустил близко немцев к подбитому танку командира полка, а ночью раненую машину увез наш тягач.
Прошло больше часа, пока разведке танкового полка удалось обнаружить бронетехнику врага. Александр Васильевич Егоров тут же доложил об этом и предложил полковнику Ротмистрову план атаки — расставить батальоны вдоль дорог, в том числе — и Ленинградского шоссе; ликвидировать противника, а затем выйти в Калинин. Ротмистров одобрил план, но предупредил, что пушек не будет, противотанковые артиллерийские дивизионы ещё не подошли.
— Рассчитывайте пока только на свои силы, — сказал командир бригады. — Выделите несколько танков для стрельбы прямой наводкой по огневым точкам противника. Другого выхода у нас нет.
— Хорошо, — согласился Егоров.
— Я выезжаю на ваш наблюдательный пункт, — закончил комбриг. — Сигнал к атаке — три ракеты.
Но ему не сразу удалось выехать.
Машина выехала из деревни, где располагался штаб, но через некоторое время комбриг и бывшие с ним офицеры попали под вражеский налёт — пикировали самолёты, грохотали мощные взрывы, в ближнем лесу деревья выворачивало с корнями и ломало. Слава Богу, ни одна из бомб не попала в штабную машину, и все офицеры были целы.
После авиационной подготовки прошёл ещё короткий артиллерийский обстрел, а вслед за ним уже зарокотали моторы и танки с крестами на башнях покатили на позиции нашего пехотного полка. Фашисты без особого труда могли бы рассеять нашу пехоту своей бронетехникой.
Но тут в небе вспыхнули три красных ракеты — сигнал к атаке.
Майор Егоров отдавал короткие команды танковым ротам.
В бой двинулись наши тяжелые танки «КВ». Делая короткие остановки, они с близкого расстояния расстреливали технику фашистов, два их танка тут же задымили. Немцы попытались дать отпор советским «КВ», окружить их, но неожиданно для фашистов с ближних перелесков пошла помощь «КВ».
Когда полковник Павел Алексеевич Ротмистров прибыл на наблюдательный пункт, он увидел, как с флангов разыгравшегося сражения танковые роты «Т-34» окружали врага, они полностью перехватили инициативу и владели ею. Бронебойные снаряды, выпущенные из пушек «Т-34», легко прожигали броню немецких машин; горели уже более десяти танков, остальные спешно отступали в сторону Калинина.
— Молодцы, ребята, — похвалил полковник. — Дали им прикурить, немчуре проклятой!
Но повиснуть на хвосте у отступающей бронетехники врага нашим ротам не удалось, поскольку возникла опасность с воздуха.
Опять налетела немецкая авиация, осыпая красноармейцев бомбами, но танки всё же успели отойти в перелески, в заранее сделанные укрытия.
Похоже, фашисты не теряли надежды прорваться по шоссе и прилегающим дорогам в сторону Торжка.
Так оно и оказалось.
После налёта авиации тридцать фашистских танков, они были построены в форме ромба, ринулись в сторону деревни Старо-Каликино.
