Трудный выбор
Первую военную зиму, первый военный Новый год в мире встретили по-разному. Воевавшая Европа, часть Азии и Африки – в тревожном ожидании неизбежных страданий, потерь, лишений, горя тысяч, миллионов людей, в той или иной мере участвовавших в мировой бойне. Америка пока веселилась, наблюдая со стороны за Старым Светом, как всегда наживаясь и богатея за счет чужих страданий, но уже чувствуя неизбежность скорого участия в мировой войне. В столицах воюющих стран воцарился строгий ограничительный режим экономии, аскетизма, деловой активности, патриотического подъема. Обилие военной формы на улицах, в учреждениях, общественных местах уже не смущало обывателей, как и марширующие по мостовой маршевые роты и батальоны. Газеты, журналы, плакаты и прочая печатная продукция сплошь заполнились военными материалами. В театрах, кинематографах и даже фривольных увеселительных заведениях цвет «милитари» преобладал и на сцене и в публике. В целом мир осознал, в какую вляпался историю, но не находил быстрого выхода из сложившейся ситуации. Война не просто затягивалась, но и затягивала все новых и новых фигурантов. На фронтах, как по какой-то договоренности, наступило некоторое затишье. Хотя дежурные перестрелки, разведывательные поиски и провокации не прекращались ни на минуту. Дадим слово безымянному собственному корреспонденту российской газеты:
«В католический сочельник 25 декабря 1914 года немцы решили форсировать реку Бзуру и улучшить свои позиции. Дабы усыпить бдительность русских, немецкие самолеты забросали русские окопы листовками с сообщением, что стрельбы на следующий день не будет. Сидевшие в укреплениях на правом берегу православные сначала так и порешили:
– Оно известно: тоже, как полагается, праздник свой имеют. Чего ж им мешать – каждому своя вера дорога!..
Но другой православный, умудренный политикой этой войны, этот другой православный, с обер-офицерскими и штаб-офицерскими погонами на плечах, озабоченно хмурился и простуженным, охрипшим от командного крика голосом ворчал:
– Конечно, само собой разумеется – праздник. А все-таки кто его знает, народ лукавый, примеров тому не искать стать! Как бы чего не вышло, на всякий случай… Эй, Воронков! Распорядись-ка, любезный, чтобы на флангах окопа пулеметы были в порядке, людям раздать патроны полным комплектом… Но без приказания ни одного выстрела!!! Слышишь?
За ночь немецкие пантонеры подготовили у берега плоты, которые с рассветом двинулись через студеную реку. “Ах, нехристи! – изумлялся засевший на правом берегу православный, осматривая затвор винтовки и вдавливая в магазин новую обойму. – Вот нехристи-то… Сами же заявление кидали, а гляди, что делают! Ладно же!” Плоты заняли соответствующее положение, и… два полка двинулись встречать Рождество. Им дали дойти до половины реки. Они шли уверенные в своей безопасности, потому что они сделали заявление, чтобы не стрелять. К тому же эти дикари русские, называющие какие-то бумажонки международными договорами, эти сибирские медведи ведь совершенно не знают великого дела войны, не могут разгадать простой военной хитрости! Потом случилось то, что должно было случиться. Ударила русская артиллерия, включились пулеметы и винтовки. Темные воды Бзуры закружили трупы – даже легкораненые моментально захлебывались в ледяной декабрьской реке. Более трех тысяч немцев погибли, немногие чудом выплыли на русский берег и, дрожа, поползли к русским окопам. Их взяли в плен».
Война оставалась войной. В императорских, королевских дворах, парламентах, правительственных кабинетах, в генеральных штабах предстояло сделать непростой выбор – как воевать дальше, где и когда нарушить установившееся стратегическое затишье, в каком месте искать наиболее эффективный путь к победе, как ухватить капризную птицу военной удачи. Война предстояла долгая, и затишье позволяло самым внимательным образом разобраться с тем, что же имеется в наличии для продолжения победоносной войны. О поражении пока никто не думал. А в наличии имелись большие проблемы.
Кадровые армии всех воюющих сторон понесли огромные потери, достигавшие 75–80 % от их первоначальной численности. Погибли лучшие, наиболее здоровые, молодые, прекрасно подготовленные в боевом отношении солдаты и офицеры. На повестку дня встала острейшая проблема подготовки кадров в запасных полках, учебных командах, военных училищах и академиях ускоренным темпом. Именно ускоренным. Фронт не мог долго ждать. Вторая важнейшая проблема, также требующая ускоренного решения – перестройка экономики на военный лад, создание стратегических резервов, накопление запасов боевых и материальных средств ведения войны. Всего того, что ежедневно пожирал молох войны. Всем воюющим армиям остро не хватало вооружения, оружия, боеприпасов, средств материально-технического обеспечения. Например, во Франции мобилизационных запасов снарядов к 75-мм пушкам хватило только на один месяц войны, а запаса винтовок до ноября 1914 года. В английской армии на одно орудие в начале 1915 года в день приходилось всего от 4 до 10 снарядов. Австрийские и германские войска испытывали острую недостачу в винтовках и винтовочных патронах, многие маршевые роты шли на фронт безоружными. Русской армии к началу 1915 года требовалось в месяц 200 тысяч винтовок, 2 тысячи пулеметов, 400 орудий, 200 миллионов патронов и 1,5 миллиона снарядов. Получала же армия ежемесячно 30–32 тысячи винтовок, 216 пулеметов, 115–120 орудий, 50 миллионов патронов и 403 тысячи снарядов, то есть 15–30 % от требуемого количества.
Сразу следует отметить, быстрее всех и лучше всех решила эти проблемы Германия. Еще до войны прекрасно выстроенная и четко работающая система подготовки новобранцев, командных кадров, особенно унтер-офицерских, позволила немцам уже в конце 1914 года направлять в войска хорошо подготовленное пополнение. Хотя были и досадные промахи. Вспомните «избиение младенцев» во Фландрии, о котором мы уже говорили. Также быстро и эффективно перестроилась на военный лад и промышленность Германии. Наличие достаточного количества мобилизационных мощностей, лучшего в мире инженерно-технического состава и высококвалифицированных рабочих быстро перевело немецкую промышленность на военные рельсы. В январе 1915 года она на 80 %, а к маю на 100 % закрывала все возрастающие потребности германской армии в вооружениях и боеприпасах всех видов и образцов.
Западные страны Антанты, несколько отставая от Германии, тоже довольно успешно, а главное настойчиво, переводили свою промышленность на военный лад. Правительства Франции и Англии поняли, что время работает на них и нужно его использовать прежде всего для накопления сил и средств. Остро не хватало живой силы. Франции приходилось призывать боеспособных людей до последнего человека и привлекать немощных мужчин и здоровых женщин на оборонительные работы. Выкачивались людские ресурсы и из колоний. Англии, помимо людских ресурсов из доминионов и колоний, пришлось обратиться к обязательной военной службе для всех британских граждан. Мощная западноевропейская промышленность успешно перестраивалась на военный лад. Особенно возрастал выпуск тяжелых артиллерийских систем и боеприпасов к ним, авиации, автомобильного транспорта. К весне 1915 года Франция и Англия полностью наладили снабжение своих армий средствами вооруженной борьбы.
Наиболее острое положение сложилось в России. Слабая металлургическая, металлообрабатывающая промышленность, в которой преобладали фабрики и заводы с изношенным оборудованием, не могла обеспечивать потребности русского фронта в боевом снабжении не только крайне необходимой полевой, тяжелой артиллерии, артиллерийских боеприпасов, но и стрелкового вооружения. Винтовки, имевшиеся в тыловых частях, во флоте и в запасных батальонах, передавались пополнениям, отправляющимся на фронт. Обучение велось в ротах поочередно или с ружьями старых образцов. Некоторые дивизии вооружались австрийскими винтовками, а инженерные части – германскими. Прибывавшие на фронт пополнения без оружия оставались при обозах в ожидании высвободившихся винтовок. В пехотных полках на фронте устанавливалось денежное вознаграждение за каждую вынесенную с поля боя лишнюю винтовку. Лазареты принимали в первую очередь раненых, вышедших из боя с винтовкой! Нехватка снарядов стала просто катастрофической. Вместе с тем нельзя согласиться с огульной критикой русского военно-промышленного комплекса и переводом русской промышленности на военные рельсы. Делалось многое, в сущности все, что могла позволить себе страна. На военный лад были перестроены все отрасли промышленности. Металлургические заводы превратились в смешанные механико-металлургические. Химическая, текстильная, кожевенная, деревообрабатывающая и другие отрасли полностью или частично переключились на производство продукции военного назначения. В ходе мобилизации гражданские предприятия стали выпускать не только снаряжение, но и тяжелые орудия, снаряды, ручные гранаты. С фронта срочно отзывались высококвалифицированные рабочие и инженеры. В порядке государственного регулирования вопреки желанию нефтедобытчиков был прекращен экспорт нефти за границу, установлены твердые цены. Такие же твердые цены установили на продовольствие. Показатели военного производства росли. Так, с января 1915 года по август 1916 года выпуск трехдюймовых орудий вырос в 8 раз, 48-линейных гаубиц – в 4 раза, винтовок – в 4 раза, снарядов разных калибров – в 5—17 раз, удушающих средств – в 69 раз! К нашему сожалению, выйти на нормальный уровень поставок средств вооруженной борьбы Россия могла только к осени 1915 года. А фронт требовал немедленных поставок. Пришлось обращаться к заклятым друзьям на Западе. А они исправно, вперед и полностью получили золотые рубли в счет будущих поставок, с которыми, как всегда, не спешили. Как это делала Франция, прекрасно описано в мемуарах «красного графа» Игнатьева. Американская реклама обещала чудеса производства. Было заказано 300 тысяч винтовок фирме «Винчестер», 1,5 миллиона – «Ремингтон» и 1,8 миллиона – «Вестингауз». Только первая выполнила заказ, да и то к марту 1917 года. А денежки получили сполна. «За три года войны, – говорится в официальном отчете Государственной думы, – Россия выдала заказов одной только Америке на 1 млрд 287 млн долларов». Сумма по тем временам колоссальная. Именно за счет русского золота выросла в Америке военная промышленность громадного потенциала, находившаяся до войны в зачаточном состоянии. Американцы и не скрывали этого.
