– Нет. Благодаря Мэри Джейн.
– Мэри Джейн? – Миссис Уитекер подалась назад, словно для восприятия этой невероятной информации требовалось немного больше места.
– Она пришла ко мне.
– В самом деле? Тогда у нее, должно быть, неприятности. Она никогда ни к кому не ходит, только если ей что-то нужно. А что случилось?
Я пожалела, что упомянула Мэри Джейн. Пожалела, что не отложила свой визит до другого дня.
– Значит, вы мало видите ее и детей?
– Да. Заметь, Этан меня навещает. Он хороший парень. Если у него поблизости одно из его собраний, он обязательно заходит, и всегда не с пустыми руками. Всегда принесет пару яиц, или кусок ветчины, или фунт муки. Однажды даже принес мне курицу. – Миссис Уитекер прищелкнула языком, вспоминая такую расточительность. – Кстати, ее пришлось ощипывать.
Я улыбнулась и встала, собираясь уходить.
– Я навещу вас в другой раз, если вы не против.
– Если хочешь. Если будет желание.
– Что ж, до свидания.
Что мне сделать? Пожать руку, поцеловать в щеку или погладить по голове? Я ничего не сделала. Когда я уже стояла у двери, она коснулась моей руки.
– Что там у Мэри Джейн, если она тебя потревожила?
Лгать смысла не было. Очень скоро она и сама все узнает.
– Этан пропал. Она с субботы его не видела.
Протянув руку, миссис Уитекер сняла пальто, висевшее на крючке с обратной стороны двери.
– Мне лучше поехать к ней.
– Да не надо, я уверена…
– Мэри Джейн должна была ко мне прийти. Ты отвезешь меня туда? Я знаю, что у тебя есть автомобиль. Он синий.
Видимо, ей доложила Барбара Мэй.
– Подай вон ту хозяйственную сумку, а?
Я взяла лежавшую на краю стола хозяйственную сумку.
– Мы можем поехать и привезти что-нибудь, раз уж она нас не ожидает… во всяком случае, меня.
Я могла отказать. Мне следовало отказать. Какого черта я здесь делаю?
Мы вышли на улицу. Миссис Уитекер заперла дверь и опустила ключ на веревочке в щель для писем.
Собака посмотрела на нас. Оторвала свое старое тело от тротуара и встала, виляя хвостом.
Когда мы пошли со двора, собака потрусила за нами.
– Эта собака идет за нами.
– А, да. Бенджи мой пес. Мы его не оставим.
У зеленщика и мясника миссис Уитекер попросила записать покупки на ее счет, но я заплатила. Почему у меня возникло чувство, что я и дальше буду платить, и не только наличными?
Всю дорогу она просидела, как статуя, в накинутом на плечи дорожном пледе. Большой пес сидел у нее на коленях, высунув из-под пледа только голову. Иногда он встревоженным взглядом провожал тихие улочки, по которым мы ехали, периодически гавкая непонятно на кого. Когда мы оказались в шуме и дыме города, он расслабился и закрыл глаза.
Это лучшее, что я могу сделать, говорила себе я. Теперь с Мэри Джейн окажется настоящий член семьи, а исчезновение Этана будет расследовать полиция. Я могу откланяться.
Темнело, когда мы добрались до Грейт-Эпплвика. Знакомым путем я проследовала до дома Мэри Джейн. Занавески на окнах внизу были отдернуты, жалюзи подняты. На подоконнике ярко горела свеча, будто чтобы заманить Этана домой.
Миссис Уитекер откинула плед, и Бенджи выпрыгнул из машины и побежал к двери коттеджа, словно с самого начала знал о цели нашего путешествия.
Я помогла миссис Уитекер выбраться из автомобиля, и мы вместе направились к двери. Она открыла ее и вошла в дом. Дети были в пижамах. Мэри Джейн сидела за столом, пила чай и курила сигарету.
Она удивленно подняла глаза:
– Здравствуй, мама. Не ожидала тебя.
– И когда же ты собиралась мне сказать? – спросила миссис Уитекер, расстегивая пальто.
– Бабушка!
Гарриет бросилась к миссис Уитекер, которая подхватила и поцеловала ее.
Пес, облегчившийся у яблони, теперь вбежал в дом. Пространство сжалось.
Я топталась на пороге.
Мэри Джейн с упреком посмотрела на меня:
– Ты же сказала, что не приедешь сегодня.
– Я больше ничего не могу сделать, Мэри Джейн. Исчезновением Этана занимается полиция Уэст-Райдинга. У меня его забрали. Когда у меня будут какие-то новости или я смогу чем-то помочь, то я приеду.
Гарриет вся превратилась в слух. Мэри Джейн встала и вышла вместе со мной на улицу, закрывая дверь и приговаривая:
– У маленьких поросят большие уши. – Оказавшись за пределами слышимости, она спросила: – Ничего? Ничего?
– Я не бросила дело.
– Дело? Значит, я дело?
– Ты знаешь, что я имею в виду.
– Маме это понравится. Заявиться сюда, командовать нами. Да еще и с этим ее вонючим псом. Ты знаешь, как пахнет у него из пасти?
– Детям пес нравится. Он их отвлечет.
– О, это точно. Они возьмут его на веревку и побегут по деревне. – Мэри Джейн затянулась сигаретой – окурок был таким маленьким, что, наверное, обжигал пальцы в пятнах никотина. – И на том спасибо.
Я открыла дверь и попрощалась с миссис Уитекер и детьми. Мэри Джейн вошла в дом, оставив меня снаружи.
Как раз когда я садилась в машину, подбежала Гарриет, босиком, что-то держа в руках.
– Это принес для вас Рэймонд. Это куски сланца от солнечных часов.
Она подала узелок, в котором лежало что-то твердое. Там должны быть цветы, которые Этан вырезал, чтобы замаскировать дефект сланца. Если их окажется четыре, значит, часы он закончил. Если три или меньше, его прервали, прежде чем работа была выполнена.
Еще один фрагмент головоломки, а может, и нет. Я положила сверток на сиденье рядом с собой.
– Спасибо, Гарриет.
– Я рада, что вы привезли бабушку.
– Я тоже. Ну, тогда спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Гарриет все еще стояла на дороге, когда я завела мотор.
– Иди в дом. Простудишься.
– Вы мне верите? Верите моим словам, что я видела папу? Потому что сержант Шарп думает, будто я маленькая лгунья.
– Да, Гарриет, я тебе верю.
– Кто-то убил папу? И мисс Тримбл?
– Не знаю.
– А вы думаете…
– Что?
– Если бы я принесла папин обед быстрее, все было бы хорошо? Это я виновата, тетя Кейт?
Впервые она воспользовалась моим предложением называть меня тетей.
– Ты ни в чем не виновата, Гарриет. Спроси у бабушки. Она скажет тебе то же самое.
Глава 4
Шел девятый час, когда я приехала к себе, дом был погружен в темноту. Я включила свет. На столике в прихожей лежала вторая почта. Я прошла через кухню, где мрачно тлел жалкий слабый огонек.
Когда я постучала в дверь на половину миссис Сагден, экономка не ответила. Вернувшись на кухню, я разожгла нормальный огонь, включила газ и наполнила водой чайник.
На кухонном столе лежали две записки. Первая гласила:
Шесть часов. Соуки покормлена и поглажена. Заглядывала три раза с интервалом в два часа. Котята в удовлетворительном состоянии. Элиз Мертон.
Элизабет Мертон живет через дорогу. Сестра профессора, выполняющая обязанности его экономки.
Вторая записка лежала запечатанная в коричневом конверте, на лицевой стороне – мое имя, выведенное аккуратным круглым почерком миссис Сагден.
Вы правы. В этом деле пригодятся все силы. Сажусь в трамвай до вокзала. Сегодня вечером собрание в церкви медиумов в Грейт-Эпплвике.
P. S. Ваша встреча с мистером Райтом из Йоркширской компании взаимного страхования завтра в 9.30 утра.
P. P. S. Взяла с собой вещи для ночевки, на всякий случай.
Ничего такого про все силы я не говорила. Видимо, миссис Сагден наскучило ее вязание, закончились библиотечные книги и ей ужасно захотелось провести небольшое расследование.
В дверь позвонили. Я побежала открывать, ожидая увидеть усталую миссис Сагден, измученную летучими духами и обратной дорогой на трамвае, не нашедшую сил искать в сумке ключ.
– Здравствуйте. Вы выглядите так, как я и думал.
Это был Сайкс. Он взял из багажника сверток, а затем закатил велосипед в прихожую.
– Я купил нам рыбы с жареным картофелем.
Никогда я не была так рада видеть его, как сейчас.
– Проходите на кухню. Вы знаете, что миссис Сагден отправилась собирать информацию?
– Да. Она заехала сообщить Рози. Сказала, что знает о тамошней церкви медиумов и что, если нанесет туда визит, это может принести дивиденды.
– Какого рода дивиденды?
– Она думает, что люди, которые посещают церковь медиумов, чтобы общаться с умершими, знают абсолютно все о тех, кто еще не умер.
Я заварила чай.
Сайкс развернул газетный сверток. В одно мгновение в кухне запахло как в ларьке, где жарят рыбу.
Я поставила на стол чайник и чашки и повернулась к ящику со столовыми приборами.
– Не надо ножей и вилок. Зачем лишнюю посуду мыть. – Сайкс разделил рыбу и картофель. – У вас есть маринованный лук?
