— Нет.
— А меня?
— Нет.
— А своей чувственности? — И Джеймс нежно поцеловал жену.
Оторвавшись от ее губ, он вздохнул:
— Почему вы такая соблазнительная, дорогая?
— Джеймс…
Маккиннон шутя приложил палец к ее губам:
— Сначала нам нужно разобраться с дедушкой, дорогая.
Ромэйн кивнула и поправила шляпку. Подходя об руку с Джеймсом к двери, она бранила себя. Наивно было надеяться, что Маккиннона можно будет хоть чем-нибудь отвлечь от исполнения своего долга.
Ромэйн взялась за кольцо, и дверь открылась. Девушка замерла от радости, увидев худое, вытянутое лицо Клэйсона. Но не успела она и рта раскрыть, как дворецкий отчеканил:
— Уберите эту развалюху подальше от замка. Если вы принесли что-то на продажу, подойдите к черному ходу. Я…
— Клэйсон, — осторожно перебила его девушка, — неужели ты не нашел других слов, чтобы встретить меня?
Дворецкий в недоумении уставился на нищенку, которая оказалась внучкой его господина, посторонился и пропустил девушку в вестибюль. При виде многочисленной процессии, следовавшей за Ромэйн, Клэйсон хотел было что-то вымолвить, но не проронил ни звука. Ромэйн поняла, что в измятой шляпке и дурно пахнущих лохмотьях выглядит много неприглядней, чем предполагала.
Тяжело дыша, дворецкий забормотал:
— Леди Ромэйн… мы думали… мы боялись… да… подождите… я сообщу его светлости.
Не успел Клэйсон сдвинуться с места, как откуда-то сверху раздался твердый, властный голос:
— Клэйсон… что за суета?! Ты же знаешь, сейчас время отдыхать.
Ромэйн изо всех сил старалась сдержать счастливый смех. Она дома! Обычно дедушка отдыхал в спальне или в библиотеке, прихватив с собой бутылочку бренди.
Ромэйн задрала голову и сквозь набежавшие слезы увидела ошеломленное лицо дедушки.
— Ваша светлость, — начал было Клэйсон, стараясь сохранить хотя бы видимость порядка, — леди Ромэйн…
Все прочие слова были похоронены под громким криком изумления, исторгнутым герцогом. Невидимый ранее слуга выскочил откуда-то из комнаты, чтобы помочь хозяину спуститься по лестнице в холл. Ромэйн хотелось броситься к дедушке и подставить ему свое плечо, но она боялась неловко оскорбить немощь старика — и не тронулась с места.
Девушка впилась взглядом в лицо деда, но он спускался, не отрывая глаз от ступенек крутой лестницы. Ромэйн надеялась, что это не признак дряхлости, что дедушка избегает встретиться с ней взглядом и невольно выразить свое отношение к ее бесславному возвращению. Герцог любил, чтобы последнее слово оставалось за ним, и сейчас Ромэйн с радостью оставляла право суда за ним. Она чувствовала себя очень виноватой.
Герцог спустился в холл, и Ромэйн присела в глубоком реверансе.
— Ваша светлость, — прошептала она.
Девушка услышала шорох платьев у себя за спиной и поняла, что остальные тоже кланяются.
— Ромэйн, — задыхаясь от волнения, пробормотал старик. Он вытянул руки навстречу внучке, обнял и прижал ее к себе. — Дитя мое, я думал, что тебя больше нет. Не получив никаких известий от Грэндж и ни одного отклика на заметку в газете… — Он прервал свою речь и прижал внучку к себе еще крепче; потом отступил на шаг, окинул Ромэйн с головы до ног радостным взглядом и властно потребовал ответа: — Ромэйн, где же, черт возьми, ты пропадала?
— Дедушка, я…
— Что означает этот парад оборванцев? — спросил он, глядя мимо внучки.
Едва поблагодарив Грэндж и Тэчера кивком головы, герцог начал сыпать приказаниями:
— Встаньте прямо! Не ежьтесь, как сборище дураков! Где ты подобрала всех этих нищих? С какой целью ты это сделала, Ромэйн? Если они помогли тебе вернуться домой — я, клянусь тебе, предполагал, что подобное может случиться, — скажи Клэйсону, какая награда причитается каждому из них, и отошли их прочь.
Герцог взглянул на Эллен, как на пустое место, и девушка вопросительно посмотрела на Ромэйн.
— Дитя, побыстрее. Я не хочу, чтобы в доме появились блохи.
В холле воцарилось неловкое молчание. Нарушая его, Ромэйн мягко сказала:
— Дедушка, было бы мудро отложить этот разговор.
— Отложить? — недоуменно переспросил старик, и его седые кустистые брови сошлись на переносице.
— Пожалуйста, давай поговорим наедине. — Ромэйн бросила взгляд на Клэйсона, который прислушивался к разговору, даже не скрывая острого любопытства.
Герцог покачал головой:
— Я вовсе не желаю, чтобы эта свора бродяг слонялась по моему дому. Ромэйн, отделайся от них побыстрее и пойдем поговорим.
— Я не могу.
— Что?! — герцог в изумлении уставился на внучку.
Ромэйн читала мысли деда так легко, будто он произносил их вслух. Он не думал, что после долгого отсутствия его внучка будет вести себя с таким упрямством: ему было непонятно, какую власть имеют над ней незваные пришельцы. Ромэйн хотелось объясниться с дедушкой, но она не могла говорить о сложных и деликатных вопросах в присутствии слуг, которые разнесут сплетни о ее пребывании в Шотландии по всей округе. Лучше отложить этот разговор.
Повернувшись к нему спиной, Ромэйн нежным голосочком распорядилась:
— Клэйсон, пожалуйста, проведите мисс Данбар и ее матушку наверх. Грэндж поможет вам привести в порядок апартаменты, которые, по ее мнению, подойдут нашим гостям. — Тэчер, я знаю, что вы беспокоитесь о лошадях. Думаю, что вы можете найти в конюшне место для Ноккамса.
— Слушаюсь, леди Ромэйн, — ответил Тэчер, переводя взгляд с Ромэйн на герцога.
— Тогда выполняйте, — уколола его девушка.
Прочитав благодарность в глазах конюха, она поняла, что Тэчер признателен ей за то, что она избавила его от необходимости присутствовать при скандале, который вот-вот должен был разразиться.
Дверь за Тэчером захлопнулась.
— Ваша светлость, — обратился Клэйсон к хозяину за дальнейшими распоряжениями.
Ромэйн никогда раньше не замечала, чтобы у дворецкого тряслись руки.
На лице деда глубокими складками лежала печать оскорбленного негодования.
— Ромэйн, я бы предпочел, чтобы ты использовала свой язык для ответа, а не для распоряжений дворецкому.
— Пожалуйста, дедушка… — Она потянулась к его руке, но герцог отстранился, отнимая у девушки надежду уговорить себя. Ромэйн вздохнула и взглянула на Джеймса.
— Мы бы хотели поговорить с тобой без посторонних.
— Мы?!
— Пожалуйста, дедушка, — снова взмолилась Ромэйн.
Может, жалобный тон тронул старческое сердце, может быть, он устал ссориться с внучкой в присутствии слуг, но старик сжалился и кивнул. Он приказал Ромэйн следовать в библиотеку. Держась за плечо дюжего слуги, Вестхэмптон зашагал к лестнице, не оглядываясь на Ромэйн. Он был уверен, что она покорно последует за ним.
