Недоразумение выяснилось только тогда, когда приехал полковник. Поговорив с оперативниками, он сразу выяснил, что «племянница», назвавшаяся Ольгой Евгеньевной, была старше. Изящная блондинка лет тридцати пяти, глаза голубые, курила сигареты из бело-синей пачки, а с места происшествия уехала в «Вольво»…
– Как ты могла, – взвыла Зайка, – как тебе пришло в голову назваться моим именем?
Действительно, крайне глупо.
– А еще говорят, милиция плохо работает, – вырвалось у меня, – неужели Ольга Евгеньевна в Москве одна? И как только нашли?
Александр Михайлович глянул на меня и расхохотался.
– Ты неподражаема, сама же сообщила оперативникам свой домашний телефон, они просто позвонили по оставленному номеру.
Да уж, второй такой дуры поискать.
– Зачем ходила к Колосовой? – посерьезнел приятель.
– Я?! Даже не думала и не знала, кто там был!
Полковник вновь заулыбался.
– Послушай, ну просто смешно, включи наконец голову. Во-первых, в квартире сняты отпечатки пальцев. К Колосовой редко забредали гости, «пальчиков» посторонних немного, найдут и твои. Потом, есть живая улика.
– Кто?
Молчавшая до сих пор Зайка крикнула:
– Кука! Поди сюда.
Дверь скрипнула, лохматенькая собачка влетела в комнату и преданно завертела хвостом. Очевидно, ее недавно вымыли, потому что шерстка блестела и приятно пахла шампунем. На шее Куки красовался новый красный ошейник.
– Вот, – сообщил полковник, указывая пальцем, – у убитой имелась собачка-метис по кличке Кука. Пес исчез после смерти владелицы.
Я поняла, что ощущают настоящие преступники под бременем неопровержимых доказательств, и раскололась.
– Ну была там!
– Зачем назвалась Ольгой?
– Случайно вышло.
Зайка подскочила на стуле и вылетела из комнаты, от души стукнув дверью.
– Ладно, – пробормотал Александр Михайлович, – не хочешь – не говори, но имей в виду, Колосову перед смертью пытали.
– Как?! – пришла я в полный ужас.
– Жестоко. Перебили пальцы на руках и ногах, на груди и животе у нее ожоги, сломан нос и пара зубов. Потом несчастную пристрелили и выставили на балкон.
– Господи, зачем?
– Судя по бардаку, в квартире что-то искали. Причем, если принять во внимание несколько разодранных книжек, распотрошенный альбом с фотографиями и вспоротого плюшевого мишку, – пытались найти небольшой, скорей всего плоский предмет.
Паспорт Базиля Корзинкина! Неужели бедную Майю убили из-за него?
– Как ты думаешь, – тихонько спросила я, – преступники обнаружили искомое?
– Кто же знает? – вздохнул приятель. – Надеюсь, что да.
– Почему?
– Потому что иначе мне придется предположить, что искомая вещица как-то попала к тебе в руки.
– Глупости, – испугалась я.
– А зачем ты ходила к Колосовой?
– Да не у нее была, а у сумасшедшей Алевтины Марковны. Давным-давно знаю женщину, сейчас она в глубочайшей отключке. Зашла проведать – увидела труп на балконе… Почему ее туда вынесли?
– Чтобы запах из квартиры не пошел, этаж последний, мало кому виден балкон. Надеялись, что милиция не сразу обнаружит труп. Почему назвалась Ольгой?
– Сдуру, испугалась очень, вечно в истории вляпываюсь.
– Это точно, – вздохнул Александр Михайлович, – ну ладно, спрошу у старушки, знает ли она тебя.
«Спроси, спроси, толстячок, – ухмыльнулась я про себя, наливая чай, – бабулек совсем плохой, то-то повеселишься».
Глава шестнадцатая
Хорошее настроение покинуло меня, стоило только оказаться в одиночестве в своей спальне. Бедная, бедная Майя. Так страшно закончить тяжелую, полную невзгод жизнь. Неужели несчастную убили из-за паспорта Корзинкина? Может, если бы я принесла ей сумку и заставила вернуть, Колосова осталась бы жива? Хотя вряд ли. Что же получается? Лола каким-то образом вычислила, кто украл ридикюль, и прислала к Майе киллеров? Ай да хозяйка «Альбатроса»! А что, если все рассказать полковнику? Ага, он сразу арестует Лолу, и я не найду Базиля. Лола же быстренько от всего откажется. Паспорт-то я получила от брачного афериста, кроме него, свидетелей не было.
А вдруг искали не паспорт, вдруг вообще все не так? Господи, лже-Корзинкин, брачный аферист, сказал мне, что обыскал крохотную квартирку, пока Майя спала. Еще сетовал на крайнюю нищету «объекта» – ни цепочки, ни колечка, ни денег. Небось он обшарил все щели в поисках добычи. Там места немного, двух часов с головой хватит. Значит, все-таки паспорт.
Я открыла окно и осторожно закурила, стараясь, чтобы пахучий дым тут же отправлялся в сад. Домашние не курят и гневным хором обличают мою слабость.
Стало холодно. С неба посыпались снежинки. Зима стоит у порога, скоро ударят морозы… Лола! Неожиданно женщина становится главным действующим лицом. Просто повезло, что она не захотела со мной разговаривать. Итак, сначала разложим информацию по полочкам.
Дед Прохор говорил, что к нему приходил внук Трофима Алексей Никитин. А убитого издателя звали именно так, может, это он и был? Проверить просто – есть адрес, съезжу поговорю. Интересно, сохранился ли клад? Кто вытащил его из тайника? Куда подевался Базиль? Как он живет без паспорта? Или…
Лоб покрылся мелкой испариной, и руки противно задрожали. В первый раз в голову пришла самая простая мысль: Базиля могли убить. Тогда кто и где труп? Небось Лола знает ответы на вопросы, но как разговорить ее? Впрочем, может, свет на судьбу Корзинкина прольет таинственная спутница? Только где найти девушку, не зная ни имени, ни фамилии. В руках лишь зонтик да книга.
Я повертела томик Маркеса. На первой странице стоял штамп «Библиотека ь 3467». Отлично, тоненькая, но все же ниточка.
На следующий день спустилась к завтраку около десяти. Ольга сидела с неприступным лицом, судя по ее виду, невестка продолжает злиться.
– Заинька, – завертела я хвостом, – что-то ты так похудела, просто невероятно.
Ольга постоянно сидит на диете и ощупывает бедра в поисках целлюлита. В любой другой день подобная фраза привела бы девушку в восторг, но только не сегодня.
Зайка встала и ледяным тоном отрезала:
– Не подлизывайся, все равно не верю.
Глядя, как она выплывает из столовой, с трудом сдержала негодование. Тоже мне Станиславский нашелся! Не верю!
Решив пойти сначала по более легкому пути, принялась искать библиотеку. Нашлось книгохранилище на краю света, в милом микрорайоне Дегунино. Добиралась туда почти полтора часа. С неба валила ледяная каша, серые тучи обступили город, пришлось среди бела дня включить фары. Наконец доплюхала до семиэтажного блочного дома и спустилась в полуподвальное помещение.
Сердитая тетка с лицом учительницы математики довольно резко спросила:
– Что хотите?
Интересный вопрос для библиотекаря, полкило колбасы, конечно. Но, решив не злить неприступную даму, я изобразила самую сладкую улыбку и, протягивая книгу, проблеяла:
– Вот, сдать хочу.
– Имя, фамилия, срок?
Ну и ну, как в тюрьме, при чем тут срок?
– Быстрей, – поторопила тетка, – какой срок?
«Семь лет с конфискацией», – пронеслось в голове, но вслух, естественно, произнесла другие слова:
– Простите, не понимаю.
– О боже, – вздохнула библиотекарша, – ладно старухи забывают, но вы-то вроде еще в своем уме, неужели трудно число запомнить.
– Какое? – оторопела я.
– Срок сдачи литературы, – огрызнулась баба, – ну когда отдать должны были? Пятнадцатого? Семнадцатого?
– Видите ли, – принялась я объяснять ситуацию, – книга не моя, подруга заболела, просила отнести и ничего про число не сказала.
– Ничего себе, – возмутилась тетка, – карточки по дням стоят, что же мне теперь все проглядывать? Диву даюсь на людей, безответственные, неаккуратные, просто катастрофа!
Я слушала ругань и оглядывала скандалистку. Возраст – около пятидесяти, желтоватая кожа, тонкие злые губы, маленькие, глубоко посаженные глазки, и на голове воронье гнездо. Обручального кольца нет. Сидит тут и злобится, а жизнь катит мимо, не принося радости. Жаль беднягу.
Наконец тетка накричалась всласть и сурово потребовала:
– Фамилия, имя…
– Чье? – растерялась я.
– Уж не ваше, – отрезала баба, – подруги, которая книгу сдать велела.
Да, это-то я и собиралась узнать в библиотеке.
– Не знаю, – сам собой промямлил язык.
Тетка подскочила на стуле.
– Вы издеваться сюда пришли? Как это не знаете имени подруги? Сумасшедшая, что ли?
Справедливый вопрос. Пора решать ситуацию иным путем. Помахав перед носом оторопевшей бабы бордовой книжечкой с буквами «МВД», я сурово заявила:
– Майор Васильева из отдела по борьбе с бандитизмом.
Библиотекарша уставилась на «удостоверение», купленное мной в незапамятные времена на рынке за двадцать пять рублей, и посерела:
– Что случилось?
– Не имею права разглашать, – рявкнула я, – тайна следствия охраняется законом.
