в ответ, но скоро стало ясно, что она ждала от меня другой реакции. Совсем другой! Она даже растерялась. Этот её взгляд, глуп ли я, или правда ничего не знаю!.. – и Антуан тряхнул головой, – Мог ли я подумать… А потом появился барон, её опекун, и нам больше не дали обменяться ни словом.
Граф не мог скрыть своего удивления. Рая тоже это очень взволновало.
– Когда она тебе это сказала?! – граф даже чуть подался ближе к сыну.
– Сорок три дня назад, – совершено не задумываясь, ответил юноша.
– Такая точность?! – брови графа удивлённо приподнялись, что заставило Антуана заметно смутиться.
Он чуть покосился на Рая, но граф сделал вид, что не заметил это:
– Да, да. Почти месяц… Как раз с тех пор ты не даёшь мне покоя рассказами о графине де Монсар. Надо было рассказать мне и это… Да, да… Понимаю. Ты тогда не очень-то уютно себя чувствовал, а с тобой такое не часто бывает. Не на этом ли она тебя и поймала, Антуан?
– Отец! – Антуан сверкнул глазами и теперь открыто кинул взгляд в сторону Рая, чем заставил того почувствовать себя лишним.
– Господин Рай отныне член нашей семьи, – отрезал граф, но, заметив изумление брианца, поправился, – Если, конечно, он позволит нам так называть его.
Рай не сразу справился с охватившим его смущением:
– Почту за честь…
– Но это ещё не значит, что можно… – попробовал возразить Антуан.
– Ты намерен объявить всей Фрагии, что собираешься просить руки Марианны, – перебил его граф.
– Да! – нахмурился Антуан.
– Я знаю, и потому не спрашивал, – граф смягчился, – И я не имею ничего против этого брака, ты это знаешь.
– Но, как ни странно, и согласия вы пока не дали! – возмущённо вскинулся Антуан.
– И это понятно, – не дрогнул граф, – Брак, это серьезнее, чем тебе кажется. Это на всю жизнь. Чтобы принять такое решение, надо хорошо знать друг друга, верить друг другу.
– Но…
– А вы виделись лишь раз. За последние шесть лет лишь раз!
– Но отец! Выслушайте меня! – глаза юноши полыхали упрямым огнём, – Я согласен с вами, нам надо ближе познакомиться, но позвольте спросить, как!? Вы постоянно держите меня при себе. Она же под неусыпным присмотром своего дядюшки, а у вас с ним, кажется, нет ни малейшего желания встречаться. А между тем я говорил вам, что тогда она просила меня о встрече! И.. оказывается, что нас связывает с её семьёй такое прошлое… Нам надо с ней встретиться!
– Да, обязательно, – легко согласился граф.
Он и не думал возражать сыну, смотрел на него с такой горькой печалью, что у заметившего это Рая даже сердце защемило.
– Обязательно! – повторил граф, – Я знаю, что она ищет со мной встречи, и, если бы ни мои дела и противодействие барона, я бы уже давно нашёл возможность повидаться с ней.
Но Раю показалось, что Антуан не поверил, даже не сдержал намешанного на удивлении и раздражении взгляда. И граф понял сына:
– Хорошо. Я готов извиниться перед тобой за то, что не говорил тебе всего. Ты при мне всего лишь месяц, как раз с тех пор, как явился рассказать о своей любви к Марианне. А где ты был до того? Ты не смог поймать барона и примчался ко мне!
– Отец, речь не о том! – Антуан уже и не пытался скрыть свою досаду.
– О том. Мы мало знаем о делах друг друга до тех пор. Например, ты не знаешь, что год назад я получил письмо от Марианны с просьбой приехать. Но когда я приехал в Испайру, оказалось, что она с опекуном поспешно уехала неизвестно куда… Весь этот год я как мог гонялся за ними. Возможно, если бы мне не мешали государственные дела, мои поиски были бы успешнее. А так мне удалось их настигнуть лишь раз, и то поговорить лишь с бароном, с этим весьма странным человеком. С тех пор он стал бегать от меня ещё ретивее. Я как мог не упускал их из виду. Я знаю, что они уже три месяца скитаются по Фрагии… Знаю, с кем встречались, где останавливались… Тебе, Антуан, повезло больше. И эта встреча и вернула тебя ко мне.
– Вы и сейчас продолжаете наблюдать за ними?! – казалось, изумлению Антуана не было предела.
– Да, в меру сил.
– Но почему это делается в тайне от меня?!
Граф уже был готов ответить, но в последний момент передумал. Он подарил сыну задумчивый взгляд и обратился к Раю.
– Я привык доверять своей интуиции, и сейчас она мне говорит, что я могу на вас положиться, сударь… Имя барона Парадесса вам ни о чём не говорит?
Рай был словно оглушён всем услышанным и увиденным. Он знаком с этими людьми около трех часов, а уже так много о них знает, уже принят графом как друг и облечён столь большим доверием. Рай ещё отказывался верить в реальность происходящего, ведь граф не производил впечатление человека, готового слепо довериться первому встречному, и уже поэтому трудно было принять случившееся. И ещё открытие, оказывается, граф не очень-то ладит с сыном!.. Но…
– Барон Парадесс, вы сказали?.. – Рай на минуту задумался.
А Антуан тем временем изучал лицо отца. Он очень не одобрял поведение того, но сейчас ничего не мог изменить. Он силился хотя бы понять. То, что граф проявляет интригующий интерес к личности барона, Антуан уже знал, поэтому он и приехал к отцу искать помощи в розыске Марианны, но против ожиданий граф ограничился лишь тем, что привязал к себе сына всякого рода делами, делами, никак не связанными с бароном и графиней… Как не силился Антуан пробить эту стену, ему ничего не удавалось. Эта ли история виновата, или что-нибудь ещё? Ох, как же сильно Антуан проклинал это их редкостное семейное упрямство и недосказанность…
– Да, это имя мне знакомо! – вдруг воскликнул Рай, – Память меня не подводит! Уже довольно давно я получил на имя герцога письмо от человека… да, барона Парадесса. По понятным причинам я вскрыл его, но не найдя там ничего интересного для себя, запечатал и отправил адресату.
– Ничего интересного? Вы случайно не помните содержание? – граф был очень возбужден и даже не пытался это скрыть.
– О, Ваше Сиятельство, вы ожидаете от меня слишком многого, – смущённо развел руками Рай, – Хотя, постойте, обычно письма, адресованные герцогу, попадают ему прямо в руки. То письмо было редким исключением. Подождите… Нет, ничего определённого. Письмо было переполнено проклятиями в адрес герцога. Был там совет не ступать на землю Испайры. Да, пожалуй, это и всё, что я могу сказать…, помню только, что у меня сложилось впечатление, что этих людей связывает какая-то длинная и, как и всё, что касается герцога, грязная история.
– Письмо было написано на испайронском?
– Нет, на
