чем утром. В голову не приходит ни одно объяснение происходящего. Остальные люди точно не видели реку червей, они спокойны и безмятежны, пугает их только Варя.
«Что теперь делать? Куда мне идти?»
В глазах окружающих ответа нет.
— Простите, что со мной случилось, вы не видели?
Трое пожилых людей убеждаются в том, что Варя очнулась и может разговаривать, махнув рукой расходятся по домам. Зато зеленые глаза продавщицы никуда не уходят.
— Да! Чую в дверь кто-то ломится, а открыть не может, гляжу в окно, а это ты! Ну так я пока руки освободила, пока открыла дверь, да ты уже под деревом лежишь, — взволновано перебирает слова тетя Надя.
— Кроме меня здесь никого не было? Никакого мужчины вы здесь не видели?
— Нет, остальные пришли после меня. Может врача вызовем?
Тетя Надя говорит в таком тоне, будто начинает что-то подозревать. Хотя Варя и сама себя уже в чем угодно может подозревать.
Продавщица помогает Варе встать. Оставшейся женщине она машет рукой со словами:
— Ну все, здесь не на что смотреть! Я за ней пригляжу, позвоню Татьяне. Пойдем, Варя, я тебе чай налью. А ты иди, Галечка, не задерживайся!
Женщина ворчит, но все-таки разворачивается и уходит. Варю все еще пробивает дрожь, но на ногах она держится почти уверенно. Тетя Надя держит Варю крепко под локоть и ведет в магазин.
— Все хорошо, мне нужно забрать вещи, — Варя указывает на скамью.
— Конечно-конечно.
Она пытается идти сама, но продавщица упорно не отпускает ее руки. Варя поднимает с земли телефон и слышит, как в нем играет музыка, совершенно исправно работает. Она удивленно листает в телефоне песни одну за другой.
— Можно я здесь посижу немного? Я в порядке, можете меня так не держать.
Тетя Надя отпускает руку и садится рядом с Варей.
— А теперь расскажи, что случилось? — требовательно звучит ее заинтересованный голос.
— Я… я… — Варя пытается придумать убедительную ложь, но в голову толком ничего не приходит.
— Что ты видела? — тетя Надя все никак не может успокоиться, будто и она напугана.
— А вы что видели?
— Я уже все рассказала!
— А я что-то другое должна была увидеть? Мне просто стало плохо.
— Как знаешь, милочка, как знаешь, — лукаво цедит тетя Надя.
— Я вам благодарна, большое спасибо. Мне просто стало плохо и… вы наверное знаете, что со здоровьем у меня не очень.
— Да-да, но это-то тут не при чем, я права? — ехидные узкие зеленые глазки скользят по Варинным дрожащим рукам.
— Простите, может, вы хотите рассказать мне что-то? — Варя задает вопрос и тут же винит себя за его дерзость. Тетя Надя задумывается и засматривается куда-то далеко в небо.
— Я надеюсь, что ты не забыла, что я говорила тебе в прошлый раз. Если что, ты можешь прийти ко мне в магазин. Я буду ждать тебя.
Продавщица медленно поднимается со скамьи и возвращается в магазин.
«Вот и вся ее помощь. Она и раньше казалась странной, но сейчас…»
Столько мыслей в голове. Варя не может сосредоточиться. Не может сдвинуться с места.
«Ну что, вот и пора ложиться в психушку. В любом случае, сейчас уже никто мне не поможет, лучше продолжать делать свои дела. Лучше сделать вид, что ничего не было, и тогда, может быть никто не заметит, и все обойдется. Все пройдет, если на этом не зацикливаться».
Несколько успокаивающих вдохов и выдохов. Силы постепенно возвращаются. Она встает со скамьи и продолжает путь.
***
Сейчас, в свете ярких лучей солнца и правящего на этих территориях настроения спящего спокойствия, дом Черновых не сильно отличается от большинства. Он блистает чистотой и уютом, цветов и зелени так много, что кажется, будто он одет в широкую цветастую шубу. Татьяна Родионовна достаточно фанатична к растительности в палисаднике, но даже ей далеко до хозяйки этого дома. Новая резная калитка выглядывает из-за листьев плакучей ивы, длинными тонкими ветками, падающими на нее.
Маленький квадратный звонок, прикрученный прямо к столбу у калитки. Варя собирается смелостью, звонит один раз, ждет несколько минут, и еще раз, и еще ждет, звонит в третий раз. За калиткой шевелится только собака, бегающая по кругу, перетаскивая за собой железную цепь, и неубедительно полаивает на гостя. Хозяев не видно, Варя разочарованно запрокидывает голову назад, глубоко выдыхает. Надо было сначала позвонить. Придется подождать. Она разворачивается назад.
Вдруг позади себя боковым зрением она видит тень. Моментально страх обездвиживает ее. Громкий крик раздается на всю деревню. Глаза зажмурены, она вжимается плотно в калитку. Она чувствует жар, слышит, как дует ветер и шевелятся листья. В голову вдруг поступают сигналы об ошибке. Она медленно открывает глаза. Чернов стоит перед ней, чуть-чуть склонившись, и подозрительно разглядывает гостью. Еще несколько секунд они неловко молчат и пристально переглядываются.
— Да что с тобой такое? Это ты меня так сильно напугалась? — ухмыляется Паша.
— Нет. В смысле да, ты подошел со спины очень тихо… — отряхиваясь и отлипая от калитки, цедит сквозь зубы Варя.
— Пугать тебя, становится интересной привычкой.
Чернов подходит ближе. Варя лишь растерянно топчется на месте, уходит в сторону, почти упав на цветочный куст. Он открывает калитку, засунув руку в щель между воротами и столбом, на котором держится калитка, отодвигает трубу. Язвительно ухмыляется, случайно зацепив взглядом краснеющее девичье лицо. Раздается металлический скрип.
Еще несколько секунд молчания.
— Ты, кстати, к кому? Дома никого нет, — вдруг подмечает он.
— Ты только что прошел.
Паша ухмыляется снова, смотрит куда-то наверх.
— Ну, проходи.
Чернов раскрывает калитку настежь и приглашает жестом зайти. Варе открывается вид на выложенную камнем тропинку к узкому крыльцу, описывающую круги на месте собаку и еще несколько молодых яблонь.
— Нет, спасибо, я пришла только за документами. Я думаю, они остались в машине.
Синие глаза расширяются, лицо распрямляется, становится проще.
— Да, вчера я про них и не вспомнил! Сейчас посмотрю.
Паша заводит во двор красный велосипед, прислоняет его к воротам. Возвращается, идет прямиком к черной машине, припаркованной у дороги. Открывает дверь ключом, нашаренным в кармане, и обыскивает салон. С минуту Варя наблюдает за его действиями, и вот он победно вытягивает синюю папку из‑под переднего сиденья, на котором Варя вчера и уснула.
— Вот, держи. Видимо, когда вытаскивал тебя, за сиденье завалилась.
— Спасибо. Кстати… — Варя вдруг хочет что-то возразить по этому поводу, но встречается со своей неловкостью и решает не выражать возмущений, — спасибо, и извини за бабушку, она слегка…
— Жаждет моей смерти.
— Не без этого, конечно, но я хотела сказать, тревожная.
— Меня старушками не
