мире солдат. Оуэн Тюдор и все, кто причислял себя к роду Ланкастеров: молодой Клиффорд, Бэкингем с Эксетером, своим незаконнорожденным сыном, младший Сомерсет – все поспешили присоединиться к королеве. В самое короткое время они собрались в Йорке, на землях противника. Оттуда Маргарита послала лорду-протектору грозное письмо, требуя привезти его величество короля, ее супруга. И еще она сделала заявление о том, что декрет, предательски вырванный у больного короля, никак не влияет на права маленького принца Уэльского.
Для Ричарда Йорка послания Маргариты оказались полной неожиданностью. Сначала он посмеялся над «мужичьим» войском под предводительством сумасшедшей, но вести, приносимые гонцами, вскоре встревожили его всерьез: у него солдат было гораздо меньше. Он был так уверен, что никто не отнимет у него победу, что, щедро наградив военачальников, отправил их в принадлежащие им имения, превратившиеся в ларцы с сокровищами. И теперь с большим трудом мог набрать пять тысяч человек.
Посовещавшись с членами Совета, Йорк решил встать со своей маленькой армией на дороге, ведущей в Лондон. Столицу защищал Уорик, спешно вернувшийся из Кале, и за город лорд-протектор был спокоен. Лондон сдать было невозможно, потому что в нем находился король. Своего старшего сына, графа Марча, Йорк отправил собирать сторонников Белой розы – всех, кто только мог держать оружие.
А со своим вторым сыном, графом Ратлендом – кроме этих двух сыновей у Йорка были еще два сына и дочь, – затворился в замке Сэндал, который мог выдержать многодневную осаду. С подобным препятствием на пути невозможно было не посчитаться, а Йорк не собирался покидать его до тех пор, пока не прибудет подкрепление.
Ранним утром в день Рождества возле подъемного моста запели трубы. Ричард Йорк поднялся на стену. Открывшееся зрелище его не порадовало. Прибыла королева. В шлеме с короной она сидела на коне среди леса пик и множества развевающихся ярких знамен. Само олицетворение войны.
– Вы получили мой вызов, милорд? – крикнула Маргарита.
– Да, мадам.
– И каков ваш ответ?
– Я не сражаюсь с женщинами.
– Я не женщина, я ваша королева. Я приказываю вам вернуть моего супруга, короля милостью Божией Генриха VI, которого вы удерживаете хитростью. Освободите его или выходите на бой!
Разумеется, Йорк не вышел из-за стен замка, продолжая делать вид, что ни во что не ставит Маргариту и ее «разбойничье войско», хотя на самом деле оно его сильно волновало, но ему нужно было выиграть время и дать возможность сыну привести подкрепление. На протяжении трех дней Маргарита приезжала с вызовом и уже называла Йорка трусом, в то время как молодые сеньоры, члены ее главного штаба, откровенно издевались над ним. Слыша насмешки, Ричард потерял от гнева голову и принял вызов, согласившись биться в открытом поле.
Жестокое сражение состоялось под Уэйкфилдом 30 декабря 1460 года. Маргарита во главе своих шотландцев обрушилась на врага, а затем, следуя тактике Ганнибала в битве при Каннах, приказала центру отступать, чтобы взять в кольцо войско Йорка. Поражение завершилось резней. «Без пощады!» – таким был клич этого дня. Простые люди гибли сотнями, но и знатных военачальников тоже поджидала смерть. Ричард Йорк пал в сражении, его сын, граф Ратленд, которому не исполнилось и восемнадцати, бежал со своим наставником, но на мосту Уэйкфилда его настиг молодой лорд Клиффорд и убил со свирепой радостью, сказав:
– Твой отец убил моего, и, клянусь кровью Господа, я убью тебя и уничтожу весь твой род!
Это желание стало законом и обычаем братоубийственной войны. Отец Уорика, старый граф Солсбери, был взят в плен и сразу же обезглавлен лордом Эксетером. Было много и других подобных примеров.
Ненависть Маргариты не насытилась смертью ее врага Ричарда Йорка. Когда Оуэн Тюдор принес ей, держа закованной в железо рукой голову лорда-протектора, которую он отрубил, она дьявольски расхохоталась и дала две пощечины мертвой голове. Потом она приказала увенчать ее картонной короной и повесить на стену Йорка вместе с седовласой головой лорда Солсбери.
– Оставьте между ними место еще для двух, – приказала она. – В один благословенный день там будут головы графа Марча и графа Уорика!
– Нет больше графа Марча, мадам! Отныне он герцог Йорк, – поправил ее Бэкингем.
– Вы правы, милорд. Но радость моя только возрастет от этого.
Победа была полной, но Маргарита совершила непоправимую ошибку: впервые в эти времена, когда худо или бедно, но пытались соблюдать законы рыцарства, она призвала палача.
По приказу королевы он безжалостно рубил головы взятой в плен знати, а простолюдины приканчивали раненых. Никогда еще ненависть не проливала столько крови, надеясь, что она ее утолит. Нежная принцесса из цветущих садов Франции, внимавшая поэтам и музыкантам, стала тридцатилетней женщиной с сердцем, выжженным местью, которую она ничем не могла насытить…
Англичанам надолго запомнилась жуткая битва при Уэйкфилде.
Кровавые подвиги Маргариты не принесли ей желаемого.
То, чего не смог достичь Уорик интригами, Йорк – хитроумными уловками, Маргарита достигла жестокостью: Лондон отвернулся от больного короля. Он пожелал видеть на троне Эдуарда Йорка и восторженно приветствовал его, восхищаясь несравненной красотой молодого человека, его золотыми кудрями, белозубой улыбкой и отвагой.
В страстном порыве столица подарила ему себя, не подозревая, что ее рыцарь лишен сердца и жесток, как восточный сатрап.
Он не один отличался жестокостью в своей семье, которая с течением времени уподобится печальной памяти Атридов. Придет время, и Эдуард убьет своего юного брата Эдмунда, а их младший брат, Ричард Горбун, настолько же уродливый, насколько Эдуард красивый, сев на трон под именем Ричарда III, покажет свою черную душу.
Но в эту минуту Эдуард пьянел от восторга толпы, подносящей ему корону.
А Маргарита тем временем двигалась к Лондону, желая вырвать из рук Уорика своего бедного супруга. К несчастью – это присловье отныне будет ей беспрестанно сопутствовать, – она совершила новую ошибку: разделила свою армию с тем, чтобы драться сразу с двумя войсками, одним из которых командовал Эдуард, а другим – Уорик. Одну часть армии Маргарита оставила за собой, вторую отдала под начало Оуэну Тюдору, возможно, единственному человеку, которому она доверяла.
Она очень любила Оуэна, он был ее другом и наперсником. Королева поверяла ему свои надежды и тревоги. Оуэн Тюдор беззаветно любил Екатерину и поэтому с нежностью и теплом относился к Маргарите, хотя проснувшееся в ней неистовство его смущало.
– Вы отравляете себе душу, мадам, – говорил он ей. – Не могли бы вы стать более милосердной?
– А ко мне были милосердными? Кто проявил милосердие к моему супругу, держа его в заточении? Нет, друг мой, до тех пор, пока будет жив Уорик, я буду без малейшей жалости преследовать
