— Невесты. — Хотя это было неважно, Эммелин не могла сдержать любопытство. — А вы?
Ронни загадочно рассмеялся.
— Меня вообще нет в списке гостей, я в городе проездом. Услышав музыку, я сказал себе: Ронни, дружище, здесь ты найдешь все, чего пожелаешь. Это великолепный способ скоротать вечерок, если вы понимаете, что я имею в виду.
— Да, понимаю.
Эммелин охватила ярость, вытеснившая страх, который преследовал ее целый год.
— Ну так как, развлечемся?
— О да. — Выдавив улыбку, она кокетливо пожала плечами. — Правда, мы старые знакомые.
— То есть? — Ронни ее явно не помнил. — Это вряд ли. Я не забыл бы такую красивую женщину.
— Ну ничего, я напомню. Это произошло здесь, в этом зале, почти год назад.
— Да? И вы…
— Вы с приятелями заключили пари. Припоминаете? Речь шла о невинности городской барышни.
Ронни уставился на нее. Нынешняя Эммелин Брубейкер не соединялась в его памяти с той Эммелин Артур. Она не корила его за неспособность разглядеть в ней ту задумчивую девушку. Она и сама с трудом могла бы это сделать.
Видя растущую панику на его лице, она продолжила:
— Позвольте напомнить. Я — та ученая дурында и неумеха, которая никогда не сможет удовлетворить мужчину. Вспомнил? У нас было краткое свидание. На одну ночь. Я собиралась стать миссис Шумахер на следующее утро. Или, может быть, правильнее — миссис Розенкранц? Да, я полагаю, так. Или же… — она ехидно улыбнулась, — твое настоящее имя Рон Жуан?
Внезапно Ронни побелел. Он вспомнил.
— Это вы?
— О да. Но не беспокойся, я совершенно не огорчена тем, как все обернулось.
— Нет?
— Разумеется. Как видишь, теперь я мать и счастливая жена.
Ронни облегченно ухмыльнулся.
— Похоже на то. Выглядите вы весьма привлекательно.
— Спасибо. И за это я должна поблагодарить тебя.
Тряхнув головой, Ронни снова превратился в обаятельного жиголо.
— Почему же?
— Ну конечно, благодаря твоей девочке.
Нагловатая улыбка Ронни исчезла.
— Не понял.
— Благодаря дочке, моей и… твоей. — (Его взгляд наполнился паникой.) — Да, после нашей встречи я забеременела.
— Что?.. О чем вы толкуете? Какая девочка?.. — злобно зашипел Ронни.
— Я уже сказала, приятель, но это моя вина. Однако ты вспомнил имя, которым тогда назвался.
— Знаете, леди, — мгновенно нашелся он. — Если у вас есть ребенок, это не значит, что он мой.
— Ребенок твой, это точно! Ты же помнишь, я была девственницей.
Эммелин пожала плечами.
Она не заметила, что совсем рядом стоит Джонни с Розанной на руках. Укрывшись за одной из цветочных композиций, он с недоумением слушал разговор Эммелин с мужчиной, которого можно было принять за его брата-близнеца.
— И что вы намерены делать? — услышал он нагловатый голос.
— Хороший вопрос. Только его должна была задать я. У тебя есть дочь. Ты собираешься поддерживать с ней отношения, и если да, то в какой степени? Как понимаю, ты слишком часто в разъездах, чтобы быть нормальным отцом.
Замерев, Джонни превратился в слух.
— Не понимаю, что за игру вы ведете, — развязно заявил Ронни.
— О, это вовсе не игра. Я даю тебе шанс.
— Сначала докажите, что ребенок мой. — Мерзавец был уверен в своей безнаказанности. — Откуда мне знать, что вы не лжете? Нагуляли ребеночка, а я отвечай?
Джонни осторожно выглянул из своего укрытия.
— Ну что ж, ясно. Вы не хотите принимать участия в жизни вашей дочери.
Джонни едва сдержался, когда Ронни взорвался потоком проклятий, едва не накинувшись на Эммелин с кулаками.
— Вы оставите меня в покое, леди, если не хотите неприятностей, — взяв себя в руки заявил мерзавец. В его глазах полыхнула настоящая опасность.
— Прекрасно. Вы знаете правду, и она вам не нужна. — Эммелин почувствовала удивительную легкость, обретя мужество. — Не могу сказать, что сожалею об этом. Вы явно не тот тип мужчины, которого я бы хотела видеть рядом с моей маленькой дочерью. Нет, никогда. Так что можете не беспокоиться, мистер Шумахер-Розенкранц или как вас там. — Слезы сверкали в ее глазах, когда она стояла, выпрямившись и глядя мужчине в лицо. — К счастью, у девочки есть отец. Тот, кто ее любит, кто свернет горы, чтобы защитить ее, добрый и внимательный. Он обладает всем тем, чего вы лишены, мистер!
Горло Джонни сжалось, когда он услыхал, как говорит о нем Эммелин.
— До сих пор я, к сожалению, не понимала, насколько моей дочери повезло и насколько повезло мне иметь такого мужчину. Что за контраст! Вы отказываетесь от вашей собственной плоти и крови, а он желает дать этому ребенку не только свое имя, но и всю нежность и любовь. Неудивительно, что малышка любит его так сильно. Неудивительно, что я его люблю. — Она прикрыла глаза. — Он такой мужчина и отец, каким вы никогда не будете.
Внезапно кровь Джонни зашумела у него в ушах, и он засомневался, правильно ли расслышал. Неужели Эммелин призналась, что любит его? В приливе нежности он прижал Розанну к груди.
— Я была так глупа, — продолжала Эммелин, — что скрывала свою любовь и страсть от него. Но теперь все изменится. Я пойду к настоящему отцу моей дочери и скажу, что люблю его. Прощайте.
— Мадам, вы сумасшедшая. Просто чокнутая, — фыркнул Ронни.
— Была, — уточнила Эммелин. — Но с этой минуты — уже нет. И я надеюсь больше никогда не увидеть вас.
— Можете не сомневаться, — бросил он и пошел к выходу.
Почти сразу перед ней возник Джонни с девочкой на руках.
— Привет, — сказал он, понизив голос, чтобы вывести жену из состояния задумчивости.
— Привет, — ответила она будто издалека, ее губы дрогнули в улыбке. — Как дела?
— Замечательно. Лучше не бывает.
— И у меня.
Джонни чувствовал, как бешено колотится его сердце.
— Подержи ее, — попросил он, передавая девочку матери. — У меня неотложное дело. Я вернусь через минуту.
Эммелин кивнула.
— Конечно, Джонни. Возвращайся поскорее. Я должна тебе кое-что сказать.
— Разумеется. Буду через секунду. — Он улыбнулся и поцеловал ее в висок. — Ты даже не заметишь, что я отсутствовал.
Джонни сдержал слово и быстро вернулся. Так быстро, что у Эммелин не хватило времени сформулировать свое признание. Как она может открыть, что ее деловой партнер — именно тот, кого она по-настоящему любит? Она хотела сделать все правильно, исключая возможные ошибки. Эммелин действовала так всегда — медленно и планомерно, после тщательного обдумывания. Она не могла позволить себе совершить ошибку.
Они прошли к пустому столику в углу зала. Розанна мирно посапывала на руках Джонни, чувствуя себя в полной безопасности. Не способная больше сдерживать нетерпение, Эммелин решила открыть мужу свои чувства, до сих пор тщательно скрываемые ею.
